- Так как же папочка узнал о моём существовании?

- Я не знаю, - мама пожала плечами. - Я даже не понимаю, почему он спустя столько лет заинтересовался мной и узнал, что у меня есть ребенок, да и вообще я не знаю, почему он так уверен, что ты его дочь.

- Ты говорила кому-нибудь о том, что беременна?

Мама задумалась. Через несколько секунд она что-то вспомнила и истерически засмеялась, хотя это не было похоже на смех, скорее на то, что у неё из легких выбивают воздух.

- Далия. Я написала ей письмо, в котором всё ей рассказала. Я думала, что она как никто другой поймет меня, но она рассказала ему. Но почему сейчас? Ведь уже прошло очень много лет.

- Мам, ты не можешь бегать от него вечно, - сказала я, потому что не хотела уезжать из этого города и хотела посмотреть этому человеку в глаза. - Я уже не маленькая, не думаю, что он может убить свою дочь.

Мама напряглась. Или может?

- Ты права, я и так убегала слишком долго. Я не знала кем он был раньше и даже сейчас я не знаю, кто он. Зря ты выгнала Джозефа, он очень беспокоился о тебе.

- Знаю, но я понимаю, что он не будет с такой, как я. Богатые никогда не выбирают бедных, - вздохнув ответила я. - Они их только используют, ну ты и сама знаешь.

- Отчасти ты права, но не стоит лишать себя, хоть и мимолетного, но счастья.

Я ничего не ответила, а просто пошла к себе в комнату, переоделась, поухаживала за тату, легла на кровать, накрыла ноги одеялом и смотрела фильмы. Спать мне абсолютно не хотелось. После получения новой информации и после того, как я выгнала Джозефа, мне было о чем подумать и было почему плакать.

Со слезами на глазах я уснула только под утро. Такого не было с тех пор, когда я находилась в клинике.

Глава 9

Из города мы никуда не уехали. Я старалась не думать о Джозефе и об отце, но изредка натыкалась на новости связанные с Ханной, но старалась не слушать их, а сразу же выключать.

Так прошла неделя. Джозеф, как и обещал, никак меня не беспокоил и тот мужчина, который рассказал мне об отце не появлялся, видимо следил за Ханной.

За всю неделю я практически не выходила из дома. Я просто не могла заставить себя встать и выйти куда-нибудь. Мама ничего мне не говорила, но снабжала мороженым. По её мнению это лучшее лекарство от стресса. От килограммов мороженого, которое я съела за неделю у меня сначала заболело горло, а затем появился кашель, ну и температура. В общем я заболела и провела ещё одну неделю дома. Затем мне стало только хуже и меня увезла скорая. Мама очень нервничала, она боялась за меня. После того, что она рассказала мне, я прекрасно понимала, что я то единственное, что у неё есть. Стив это просто друг, который живет с нами и имеет такой же штамп в паспорте, как и моя мама.

Меня положили в обычную палату с ещё тремя людьми в ней. Мне поставили капельницу и я ждала прихода врача.

Через минут 15 он всё-таки пришел. Доктор был молодыми и даволи-таки милым, но не нравился мне как парень. Он скорее подошел бы мне в качестве друга.

- Здравствуйте, я доктор Кондлер, я ваш лечащий врач, - представился парень.

Кондлер? Как Джозеф? Они что братья? Моему удивлению не было предела, хотя чему тут удивляться, я ведь ничего не знала о Джозефе, да мы и не виделись уже две недели. Должна признать мне так его не хватало.

- Это моя дочь Эмма Джулия Эвенберри, - ответила за меня мама потому, что мне было больно говорить.

- Мисс Эвенберри, - он обратился ко мне, - вы должны сказать мне, что вас беспокоит.

Я посмотрела на маму и она ответила за меня.

- У неё высокая температура, так сильно болит горло, что она не может говорить, сильный кашель и общая слабость.

Доктор записал сказанное мамой в блокнот и присел ко мне на кровать.

- Я должен послушать ваше сердцебиение, - я убрала одеяло и подняла майку. Мне было жутко холодно, мама забыла это сказать.

- С вашим сердцем всё в порядке, откройте рот.

Я сделала как он сказал, затем он нахмурился.

- У вас красное горло, но я не думаю, что оно должно вас так сильно беспокоить.

Затем он дал мне градусник и спустя пять минут попросил его обратно.

- У вас температура 38, это плохо, я назначу вам жаропонижающие, - затем он обратился к маме. - Как давно она заболела?

- Неделю назад, - обеспокоенно ответила мама.

- У неё не было никаких стрессов, которые могли повлиять на её состояние? - серьезно спросил парень.

- Да, были, - не задумываясь ответила мама.

- У неё обычная простуда, но её состояние усугубляется стрессами, ей нужно отдохнуть, думаю скоро она поправится, - парень улыбнулся. - Медсестра принесет вам лекарства.

Я кивнула и он ушел, мама села ко мне на кровать.

- Ты должна перестать нервничать и думать об отце и о Джозефе, - она погладила меня по волосам. - Знаю, что это тяжело, но разве ты хочешь лежать здесь из-за них?

Я покачала головой. Я настолько сильно привыкла лежать, что наверное даже самостоятельно не смогу встать с кровати и просто постоять на полу. Мне хотелось спать и я уснула, чувствуя мамину руку на своих волосах.

Не знаю почему, но мне становилось всё хуже. Чем больше я думала о том, что мне не нужно думать о Джозефе, тем больше я думала о нём, в следствие чего страдала и тем самым ухудшала своё состояние. Я понимала, что не стоит так убиваться из-за парня, но ничего не могла с собой поделать, это происходило как-то само, я не контролировала этого.

В нашей палате стоял телевизор и мои со-палатовцы постоянно смотрели что-нибудь и я увидела в новостях то, что мистер Кондлер и мисс Энбри обручены. На видео Ханна выглядела счастливой и что-то говорила о том, что влюбилась в Джозефа с первого взгляда и что она до сих пор не может поверить, что он сделал ей предложение. Джозеф же наигранно всем улыбался, но глаза его были печальны. Мне стало так дико больно. Он ведь мог быть моим женихом, если бы знал, что настоящая Эджен это я, и что я Имоджен Джулия Фостер-Мрикс.

Не знаю почему, но в тот день я запела. До этого я даже говорить не могла, потому что безумно болело горло, но сейчас я не чувствовала боли. Я не обращала внимания на то, что со-палатовцы смотрят на меня. Они ничего не сказали, а просто слушали.

Я перестала петь, когда дверь в палату резко открылась и вошёл Джозеф. Я была удивлена и ошеломлена. Что он здесь делает?

- Выйдите пожалуйста отсюда, - приказным и серьёзным тоном сказал он, держа дверь открытой. Я тоже хотела назло ему встать с кровати и выйти. Ведь технически он не сказал мне остаться, но я не могла встать, ноги меня практически не слушались.