Я на мгновение закрыл глаза. Одна Айрис блаженствовала.

— Все ли мужчины, работающие на телевидении, такие ненасытные? — поинтересовалась она.

— Извините меня! — Элайн отодвинула стул и стремглав вылетела на кухню.

— По-моему, мне пора отправиться на прогулку, — слишком бодрым голосом заявила тетя Эмма.

— Пойду прибраться в спальнях, — бросила миссис Робинс. — Я вернусь и вымою посуду, когда вы закончите завтракать, Айрис.

Через пять секунд на кухне остались только мы вдвоем. Она разделалась с последней пышкой, довольно вздохнула, затем налила себе еще кофе.

— До чего же забавно, когда всего одно слово о сексе повергает эту троицу в панику. — Ее голос зазвучал нарочито безразлично: — Мне показалось, что бедняжка Элайн страшно расстроилась от мысли, что мы спали вместе.

— Вы настоящая сука! — сказал я.

Ее глаза блеснули, когда она посмотрела на меня.

— Этой ночью вы называли меня колдуньей, волшебницей. Не бросайтесь словами, Ларри Бейкер, или же я больше не стану щелкать пальцами.

Я сменил тему разговора. Судя по всему, я непременно оказался бы в проигрыше.

— Должен приехать Энгстед побеседовать с Элайн. Я пересказал ему кое-что из тех бредней, которые услыхал от нее и тети Эммы, и он посчитал, что это может оказаться серьезным.

— Вы имеете в виду, — она недоуменно захлопала ресницами, — что в нашем саду на самом деле обитают ведьмы?

— Я имею в виду, — рассердился я, — что психиатра Энгстеда встревожило влияние безумных речей тети Эммы на Элайн.

— Признаю, что для тебя тетя Эмма — проблема. Но я уверена, что Элайн не воспринимает серьезно всю эту абракадабру! Моя младшая сестренка выдумщица, но она не психопатка!

— Почему не предоставить Энгстеду возможность в этом убедиться?

— Пожалуйста! — Айрис пожала плечами. — Если она обратится к эскулапу, ей придется выложить пятьдесят монет за час, проведенный на его кушетке, причем без сексуальной подливки. — Она допила кофе и поднялась со стула. — Мне надо кое-что сделать. Как вы смотрите на то, чтобы занять себя чем-нибудь до приезда Стива?

— Конечно!

Я покинул кухню последним. День был прекрасный. Деревья зеленые и стройные, поверхность озера приобрела сверкающее ярко-голубое свечение, которое в полном смысле манило искупаться.

Вся эта история с блуждающим светом и спасением Элайн казалась какой-то совершенно нереальной.

Я подумал, что небольшая прогулка не повредит мне, и зашагал к озеру. Приблизительно минут через пять, когда я осторожно шел по самому краю берега, я услышал какой-то шорох и хруст в кустах, а еще через несколько минут из зелени появилась голова тети Эммы в ее немыслимой широкополой шляпе.

— Мистер Бейкер! — На какое-то мгновение она оскалила свои крупные желтые зубы, очевидно считая, что обаятельно улыбается. — Мне необходимо с вами поговорить.

— Понятно, — произнес я без всякого энтузиазма. — Начинайте.

— Кому принадлежит идея пригласить мистера Энгстеда сегодня?

— Ему самому.

— Вы уверены, что это не дело рук Айрис?

— Мы вчера беседовали с ним в гостях. — Я рассказал ей все, как было на самом деле. — И он посчитал, что ваши разговоры о злых чарах и проклятиях, лежащих на этом доме, могут оказывать нежелательное воздействие на ее воображение. — Я выбирал слова очень осторожно. — Поэтому он решил, что ему надо сюда приехать и самому разобраться в сложившейся ситуации.

— Понимаете, я уверена, что тут не обошлось без милейшей Айрис. — Тетя Эмма энергично закивала. — Заставить своего лечащего врача прийти к заключению, что Элайн нуждается в специальном лечении, а после этого запереть ее в какой-нибудь санаторий.

— Я уверен, что у нее и в мыслях не было ничего подобного.

— Очень надеюсь, что вы правы, мистер Бейкер. — Однако все ее подбородки дрожали, выражая сомнение. — У меня нет ни малейшего желания показаться нескромной, высказав такую мысль, но вы уверены, что ваше мнение об Айрис основывается на… ну… — На какое-то мгновение ее лицо приняло смущенное выражение. — На него не повлиял характер ваших взаимоотношений с Айрис? — Она заморгала, таким образом умоляя извинить ее за дерзость. — Мне неприятно говорить на эту тему, но Айрис сама за завтраком совершенно ясно дала понять, что она… что вы…

— Это ни капельки не изменило мое мнение об Айрис, — заверил я ее. — Мне думается, вам не стоит волноваться из-за того, что Энгстед руководствуется какими-то зловещими мотивами, высказав желание посетить Элайн.

— Благодарю вас. — Она громко вздохнула. — Ну что же, я почувствовала большое облегчение, поговорив с вами. Вы все еще остаетесь единственным человеком, которому я верю. Видите ли, если бы не вы, бедняжки Элайн уже не было бы в живых. — Она зажмурилась. — Я поняла, мистер Бейкер, что моя работа ничего не дала. Все мои изыскания, противодействие злым чарам и заклятия, увы, бесполезны. Их власть над Элайн настолько велика, что она не в силах противиться. С помощью каких-то дьявольских махинаций они вчера внушили ей, будто бы ее зовет к себе Сейра. И она послушно пошла к озеру. Пошла, хотя плакала от страха. Они вцепились в нее так сильно, что заставили войти в озеро! Поверите ли, когда я ночью уложила ее в своей комнате, я старалась убедить ее уехать из дому ради собственной безопасности. Но теперь она больше меня не слушает. У меня такое впечатление, что у нее в мозгу воздвигнут неприступный барьер, за который меня не впускают. Вы обратили внимание на то, какой она была вялой за завтраком? Я думаю, они уже сломили ее волю, подготавливая к этому кошмарному ритуалу…

— Послушайте! — воскликнул я растерянно, не зная, как унять это словоизвержение. — Возможно, случившееся было всего лишь ночным кошмаром. Если неделя за неделей она слушала разговоры о колдовстве и черной магии, то прошлой ночью наступила кульминация. А теперь, когда она осталась живой и здоровой, она преодолеет свои сомнения. И, как я считаю, в этом ей может помочь Стив Энгстед.

Тетя Эмма насмешливо улыбнулась:

— Уверена, что сейчас все молодые люди практичны, самоуверенны, убеждены в том, что наука всесильна, а сама мысль о том, что какие-то оккультные силы не прекращают своей деятельности, способна вызвать у них только смех. Я не могу вас винить за это, мистер Бейкер, но хочу просить вас об одолжении. — Говорила она с подкупающей искренностью. — Умоляю вас, пожалуйста, не уезжайте сегодня. Не уезжайте. Оставайтесь!

— Но, — я смущенно закашлялся, — не думаю…

Ее сплетенные пальцы, прижатые к груди, жалко дрожали.

— Я, не задумываясь, встану на колени и буду молить вас об этом, если это поможет изменить ваше решение, мистер Бейкер! Вы должны понять, что этой ночью они намеревались ее утопить. Нет, им надо было убедиться в своей абсолютной власти над ее сознанием, а теперь им известно, что она готова.

— Готова? — промямлил я.

— К ритуалу! Как вы не понимаете! — Голос у нее понизился до шепота. — Это кошмарное богохульство, искажение священных вещей. Непристойное издевательство над таинством причастия, оскорбление христианских обрядов. Вам, разумеется, известно, что они верят в то, что власть Черной мессы удесятеряется, когда на алтарь приносят живое тело юной девственницы?

Я вытаращил глаза:

— Элайн? Вы предполагаете, что…

— Я это точно знаю! — Ее голубые глаза мрачно посмотрели на меня. — Вы, наверное, подумали, что я просто безумная старуха, когда упрашивала вас… лишить Элайн девственности? Для нее это было бы в тысячу раз лучше, чем быть использованной для жутких целей! — Ее пальцы снова задрожали. — Обещайте мне, что вы не покинете сегодня дом, мистер Бейкер!

— О’кей. — Я торжественно наклонил голову. — Обещаю.

— Благодарю вас. — Она облегченно вздохнула. — В таком случае мы, по крайней мере, не окажемся беззащитными, когда они придут за ней.

Она исчезла.

Я пошел дальше, продолжая убеждать себя в том, что тетя Эмма всего лишь выжившая из ума безобидная старуха, но теперь мне как-то не удавалось это сделать.