— Я понял. — Майк неожиданно ответил мягко и тут же приказал кому-то рядом: — Уведите! Хватит слушать его разглагольствования.

— Можно сообщить информацию украинской стороне? — спросила Джин.

— Да, конечно. Это важно для всех.

— Взяли пленного, — сообщила она Михальчуку. — Говорит, у них тысяча человек, много гранатометов, тяжелого вооружения…

— Гранатомет! — завопил Коновалов.

— Виталька, сворачивай. — Михальчук бросился вниз.

БТР резко качнуло. Реактивная граната пронеслась по касательной, едва не задев борт. Снова открылась шквальная стрельба.

— Подтянулись, гады. Боезапас пополнили.

— Не стреляйте, не стреляйте!

От разбитой машины к БТРу бежал солдат ICDC в рваном камуфляже:

— Подождите!

Его затащили на БТР. Солдат был весь измазан в крови. Джин дала ему воды.

— Я — Омар Хатиб. Меня послали за помощью. Они там, их много. — От усталости и пережитого напряжения мужчина едва мог говорить. — Захватили полицейский участок за школой. Сущий ад… У нас же только автоматы, тяжелого оружия совсем нет, а они вооружены до зубов. Полицейских ловят по всему кварталу, режут прямо на улице, вместе с семьями, вроде баранов. Добивают раненых, детей. Никого не жалеют. Меня послали к вам. Скорее, скорее, там убивают моих друзей. Там моя жена, две дочки. Они всех убьют.

— Вот гады! — Михальчук стиснул кулаки. — Виталька, двигай?

— Нет, в одиночку нельзя, — Джин остановила его, — подожди. Надо доложить и взять поддержку.

— Скорее, скорее!

— Я — Амари-3, я — Амари-3. Майк, к нам добрался национальный гвардеец из соседнего квартала. Там много боевиков. Убивают полицейских. Они просят о помощи. Думаем ехать.

— Выдвижение разрешаю, — ответил капитан Фостер через секунду. — Вас поддержат два «Хаммера». Координируйте свои действия. Займите позиции в районе второго моста и отстреливайте их оттуда. Далеко в город не лезьте, ведь можете угодить в ловушку.

— Все поняла, спасибо. Дали два «Хаммера», — передала она Михальчуку. — Теперь поехали, можно. Приказано занять позиции у второго моста и вести огонь.

— Не волнуйся, братан. — Михальчук хлопнул иракца по плечу. — Сейчас врежем им — сдует как ветром. Джин, переведи. Жми, Виталька!

— Вам в поддержку высылаю «Апачи», — сообщил Майк. — Они прикроют с воздуха.

Два вертолета появились минут через семь, когда украинский БТР и два «Хаммера» уже вели огонь с моста. Ударом ракеты «Хеллфайр» с вертолета проломили стену дома, в котором укрепились боевики. Вслед за этим в пролом устремилась американская штурмовая группа. Автоматические пушки «Вулкан» утюжили боевиков в районе полицейского участка и вокруг мечети.

— Они отходят. Усилить огонь! — приказал Майк по рации. — Заходите слева. Ловушка должна захлопнуться. Вести огонь на поражение и никого живым не брать.

— Ничего себе. Серьезно! — обалдел Михальчук. — Впрочем, такие сложности по мне.

— Спасибо! Спасибо! — Какая-то женщина в синем платке бросилась к БТРу. — Мы думали, погибнем все!

— Кто это?

— Моя жена. — Хатиб спрыгнул с машины вниз.

Они плакали и обнимались.

— Ты слышь, давай залезай с ней сюда, — крикнул Михальчук, — а то как всадят. Они не успокоились еще. Джин, скажи им.

— Поднимайтесь сюда, Хатиб, там опасно. — Джин наклонилась, протягивая женщине руку.

Она была молодая, хрупкая, с большими темными глазами и вся бледная от страха. Женщина робко присела рядом с Джин, кутая платьем колени.

— Не бойся, не бойся, свои, — успокаивал ее Хатиб.

— Вот, попейте. — Джин протянула ей кока-колу. — Думаю, все скоро закончится, и вы сможете вернуться домой.

Вертолеты «Апачи» без устали гоняли боевиков по всему кварталу, тогда как выходы заблокировали БТРы «Страйкер» и подтянувшиеся танки «Абрамс». Вскоре перестрелка начала стихать.

— Почти три сотни человек уничтожили, — сообщил Майк по рации. — Если учесть, что в городе их около тысячи, то это далеко не конец. Надо ждать провокаций в других кварталах.

— Какие наши действия, кэп?

— Сейчас же разворачивайтесь и возвращайтесь на трассу. Здесь мы закончим сами.

— На трассу? — Джин удивилась.

— Да. Там на подходе к Эль-Куту обстрелян польский логистический конвой. Поляки обычно ходят со слабым сопровождением — всего несколько джипов с четырьмя стрелками и водителями, а из вооружения только пулеметы ПКМ на турели. Тяжелого вооружения обыкновенно нет. Угораздило их попасть в Эль-Кут, когда тут началась самая заваруха! Попали под раздачу. Шлют сигналы SOS. Выдвигайтесь на выручку. Ориентировочно в пятнадцати милях от Эль-Кута услышите бой. Они ведут перестрелку.

— Ясно, кэп. Исполняем немедленно.

Джин повернулась к Михальчуку.

— Что там? — спросил он.

— Поляки попали в засаду на трассе. Надо выдвигаться им на помощь.

— Понял. — Михальчук поправил каску. — Виталька, слышал? Четыре танкиста и собака во что-то вляпались. Поворачивай и жми на трассу. Какой там километр, кэп?

— Ориентировочно миль пятнадцать.

— Поглядим — увидим. Всем смотреть в оба, — приказал он. — Трасса извилистая. В такой обстановке на любую гадость можно нарваться. Петренко, за мной!

— Куда?

— На трассу! Не тормози.

Вокруг дороги с обеих сторон росли густые, огромные пальмовые рощи. Где-то в глубине изредка мелькали одинокие строения.

— Да, засаду организовать здесь — милое дело, — констатировал Михальчук, осматриваясь по ходу движения. — Немудрено, что они их подкараулили.

Перестрелку услышали издалека.

— Так, встать здесь, за изгибом дороги, — скомандовал Михальчук. — Не лезть на рожон. Сориентируемся-таки!

— До них метров триста, — предположил Парамонов.

— Герцог-6, я — Амари-3, — доложила Джин по радио. — Прибыли на место.

— Отлично. Сейчас они свяжутся с вами для корректировки совместных действий.

— Амари-3, Амари-3, я — Варшава-7, — услышала она в эфире через секунду. — К вам направлен капрал Мазур. Все действия осуществлять через него.

— О'кей, понятно.

— Так. Чего сказал?

— Поляки выслали своего гонца. Сейчас все расскажет.

— Ага, вижу их.

Из-за поворота выскочил джип. Приблизившись к БТРам, он остановился, и с джипа спрыгнул солдат в камуфляже. Он подбежал к машинам.

— Капрал Вацлав Мазур, — доложил солдат по-английски, увидев обмундирование Джин и офицерские нашивки на воротнике. — Прибыл для согласования действий.

— По-русски можете говорить? — спросила она.

— Так точно. Украина? — Он удивился, сообразив, кто прибыл к нему на выручку.

— Тогда давайте по-русски, — предложила Джин. — Я понимаю. Нам всем так проще будет и скорее. Не надо тратить время на переводы. Залезайте сюда!

— Давайте помогу, славяне. — Михальчук подтянул капрала на броню.

— Докладывайте обстановку, — разрешила Джин. — Только не мне, а сержанту, — показала она на Саню. — Я только по медицинской части и для корректировки с американской стороны, но по войне главный он.

— Слушаюсь. У нас конвой довольно длинный. Продукты везем, медикаменты, — сообщил поляк. — Здесь сами видите, пальмы вокруг, дорога извилистая. Лишний раз голову не повернешь, и происходящее в хвосте плохо видно.

— Хвост и подкараулили, — догадался Михальчук.

— Точно, — подтвердил поляк. — Подорвали фугас, а сами закрепились в глинобитном здании, метрах в двухстах от дороги. Обстреливают из стрелкового оружия и гранатометов. У нас вооружения практически нет. — Он пожал плечами.

— Да мы уж в курсе. — Михальчук кивнул, глядя на карту. — Этот домишко? — показал он бумагу поляку.

— Да, тот самый.

— Значит, сообщай своим, и я сейчас зайду с фланга, вот отсюда. — Михальчук показал на карту. — Из-за поворота, чтоб неожиданно, и ломану им как следует. Петренко меня поддержит, а вы тоже со своей стороны спуску злодеям не давайте. Ясно? Как я ударю, тоже открывайте огонь. Выкурим их по-быстрому, и, как миленькие, покатятся.