— Очень мило. Где ты это выкопал?

— Да так, поболтал о том о сем со старинным другом из «Фарнсворт». Здесь есть подвох.

— Какой же?

— "Баррин" придется внести кое-какие изменения. Перестроиться. И если мои сведения верны, то стоить это будет больше, чем они могут себе позволить.

— Насколько больше?

— Грубо говоря, миллиона на два. Так что не удивляйся, если что-нибудь пойдет с молотка.

— А что у них есть, если не брать в расчет недвижимость корпорации?

— Кое-какие патенты, друг мой. Похоже, некоторые из их инженеров-изобретателей идут впереди своего времени. Если бы не пара этих чудаковатых старикашек, которые подписали пожизненные контракты с твоим дедом, организация все еще скиталась бы по подвалам. Но как бы там ни было, стоит им выпустить это из рук, и они окончательно растеряют весь свой потенциал.

— Моих кузенов устроит и синица в руке, так что они продадут мать родную, если на горизонте замаячат хоть какие-то бабки, — сказал я. — Не говоря уж о каких-то там патентах.

— Да уж. Ты в курсе, что они пустили с молотка Мондо-Бич?

— Конечно. Это я купил его.

Повисло минутное молчание, потом Ал спросил:

— За сколько?

— Двести пятьдесят кусков.

— Угу, — сказал он угрюмо.

Я захихикал как можно громче и выразительнее, чтобы Ал смог услышать меня.

— Все чисто, компьютерная ты голова, — заверил я его. — Я заработал эти деньги и получил их. И уверяю тебя, намного больше этой суммы.

— Дог, ты же никогда не отличался особым умом, так что просто не мог заработать столько, — спокойно проговорил он.

— Значит, на свете есть еще более тупые люди, чем я.

— Какие люди?

— Да в мире полным-полно идиотов всех сортов.

— Да, — отстраненно произнес Ал, и я словно наяву видел, как он нервно крутит в руке банку пива, разглядывая надпись на этикетке. — Есть еще кое-что. Кросс Макмиллан готовится вести борьбу за передачу полномочий. Большинство из старых держателей акций умерло, и теперь на их место пришли наследники. И они вовсе не собираются играть в лояльность, как в старые времена поступали их отцы и деды, так что компании просто придется производить замены в управленческом аппарате. Все бы ничего, если бы не Макмиллан. Он захватит «Баррин индастриз» по кусочкам, прикарманит весь доход и утрет нос акционерам.

— Он когда-нибудь делал попытки купить компанию?

— Насколько я понимаю, да. Несколько лет назад. Но ему дали от ворот поворот, и теперь он заполучит ее не потратив на это ни цента.

— Может, и так, Ал.

— Он уже возглавляет один из крупнейших конгломератов. Но «Баррин» он так и не получил, а именно эту компанию он спит и видит своей. И биться за нее он будет до последней капли крови, — напомнил мне Ал.

Плохо, что по телефону не было видно моей улыбки.

— Он и Мондо-Бич хотел.

— Знаю. Такие парни, как Макмиллан, ненавидят, когда им переходят дорогу, и совершенно не важно, в чем это выражается. Теперь он свихнется от злости.

— Если Бог хочет покарать человека, он лишает его разума, — процитировал я.

— Хотел бы я понять тебя, Дог, — сказал мне Ал.

— Сам бы не отказался, — ответил я и дал отбой.

Я выждал несколько секунд, не убирая пальца с рычажка телефона, потом отпустил его и набрал номер Лейланда Хантера.

— Чем собираетесь скрасить остаток дня, мистер Келли? — поприветствовал меня старик. — Что могло случиться за те несколько часов, которые мы не виделись?

— Бизнес, Советник, голый бизнес. Я насчет Мондо-Бич... есть одна компания, «Аве Хиггинс, инкорпорейтед» называется. Я — единственный владелец. Она совершенно ничего не производит, но существует.

— Ну и?

— У моего деда был троюродный брат, намного младше его самого. Жил в Канаде в полном уединении. Ходили слухи, что он сказочно богат, но точно никто ничего не знал. По крайней мере, иногда он присылал из ряда вон выходящие подарки. Однажды даже подогнал старому Камерону беговую лошадь. Так вот, если тебе не претит соврать немножко, просто упомяни, что ты получил чек, а на письме стоит штемпель Канады, и можно не сомневаться, что Альф с Денни додумают все остальное. Они припомнят старого родственничка и решат, что тот в очередной раз протягивает руку помощи, как это уже бывало при жизни Камерона.

— Ложь мне совершенно не к лицу, приятель. Знаешь, я ведь и в самом деле представляю интересы «Баррин индастриз».

— Но ты ведь только делаешь свое дело, старина. Они выставили пляж на продажу, попросили за него определенную цену, и теперь все их условия выполнены... к тому же первый осколок собственности перешел члену семьи. Ладно, так и быть, для успокоения совести можешь сказать им, кто покупатель. И если они действительно так сильно нуждаются в этих деньгах, то продадут, никуда не денутся.

— А почему ты хочешь скрыть это?

— Маленький сюрприз для любимой семейки. Да и Макмиллан начнет прыгать, как бес на сковородке. Его всего затрясет, бедолагу, как только он проведает, что один из родственничков зарыл мешок с золотом. Просто переведи собственность на «Аве Хиггинс», и все бумаги будут у тебя на руках уже через пару дней. Ну как, сделаешь?

— Вести твои дела еще веселее, чем быть защитником по делу об изнасиловании. Да, я смогу сделать это, если немного поступлюсь своими принципами. Кстати, кто твой адвокат?

— С этого самого момента — ты, всемогущий Хантер. Ищи в своей почте большой пакет.

Когда старик попрощался со мной, я позвонил в «Вестерн Юнион», послал телеграмму, чтобы большой пакет передали Хантеру прямо в руки, и сделал последнюю попытку дозвониться до Дика Лагена, однако его секретарша сказала мне, что в данный момент Дика нет на месте, но с ним можно будет связаться примерно через час. Я направился в маленький двухкомнатный офис, расположенный в неприглядном здании на другом конце города, где один малый в грязном кожаном фартуке с радостью продал мне «чистый» пистолет 45-го калибра, ременную кобуру, пару дополнительных обойм и две коробки стандартных армейских патронов. Я проверил пушку, зарядил обоймы, вставил одну в магазин и снял пистолет с предохранителя. Малый сунул в карман деньги, кивнул, вернулся на свою скамеечку и начал прилаживать спусковой крючок к разобранному заморскому оружию.

Снаружи гремел гром, и стало понятно, что без дождя опять не обойдется. Я был рад, что все же прикупил себе плащ.

Глава 10

Когда я вошел в ресторан «Спиндлтоп» на Западной Сорок седьмой улице, Ли с Розой уже допивали по второму мартини. Они сидели наверху и подписывали на конвертах имена, ругаясь по поводу каждого из них.

Я придвинул к себе стул и произнес:

— Уютное местечко.

Роза глуповато улыбнулась и подняла стакан:

— Привет, большой человек!

— Приятно увидеть тебя в одежде, — ответил я.

— Ей гораздо лучше с голой задницей, — выдал Ли. Он свернул конверт и засунул его во внутренний карман пиджака.

Я показал знаком, чтобы мне принесли выпить, и когда официант выполнил заказ, Ли откинулся на стуле и косо взглянул на меня:

— Похититель младенцев!

— Завидуешь? — подтрунил над ним я.

— Пусть так, Дог. Если принять во внимание все имеющиеся слухи, тебя вполне можно обвинить в законном изнасиловании.

— Только не его, — с легкостью парировала Роза. — Совращение — да. Изнасилование — нет. Он умеет делать так, что девчонки сами умоляют его об этом.

Я бросил на нее быстрый взгляд, а Ли осклабился:

— Не переживай ты так, малыш. Мой девиз — поделись с ближним своим. Роза говорит, что ты похож на козырную карту. Приятно думать, что вы, парни с квадратной головой, по крайней мере научились сглаживать углы.

— Черт побери, да ты, оказывается, болтушка, куколка моя, — укоризненно покачал я головой.

— Болтушка? Я превознесла вас до небес, мистер. Любой самодовольный юнец голову отдаст на отсечение, чтобы добиться подобной похвалы.