Влюбленная женщина
скорее простит большую нескромность,
нежели маленькую неверность.
Франсуа де Ларошфуко.
К своему немалому удивлению, Чарльз спал в эту ночь, как убитый, без сновидений. Однако на рассвете, ещё до первых петухов проснулся и в полумраке и тишине спальни задумался о том, чему стал свидетелем.
Голова его была ясна, размышлял он спокойно и холодно.
Он вовсе не предвидел смерти мисс Кэтрин Ревелл. При этом за ужином в кругу семьи он не заметил особого внимания и интереса мистера Эдварда Хэдфилда к Кетти Ревелл, хоть ему и показалось, что обстановка в доме достаточно нервна и накалена. Стало быть - он был слеп, как крот.
Теперь - намёки миссис Голди.
Донован верил ей. Сплетни - это злословие, сиречь слова, уроненные в злобе, но злоба не всегда лжива. Скорее, наоборот, иная правда только и проступит в злости и гневной истерике. Итак, миссис Голди, опираясь на суждение кухарки Бреннанов Марты Бейли, уверяет, что поведение девушек с момента приезда - изменилось. Они стали многое себе позволять, чего не могли позволить раньше, кроме того - возгордились. У них появились вещи, которых раньше у них не было. Глупо думать, что деньгами их снабдила тетка.
Стало быть, это могло быть следствием именно того, что девицы нашли состоятельных воздыхателей.
Однако подлинно богат в семье только Райан Бреннан. Его доход - свыше двенадцать тысяч годовых. Но и Нэд Хэдфилд прекрасно может позволить себе подарить девице золотую цепочку или серьги. Могли ли делать девицам подобные подарки Мартин с Уильямом и Патриком?
Почему нет? - невелика трата при доходе в тысячу фунтов в год.
Но Райан Бреннан явно не увлечён ни одной из девиц, а та резкая фраза, что он в раздражении проронил в спальне несчастной Кэтрин, и вовсе свидетельствовала, что приезд кузин был ему не по сердцу и он даже пытался отослать их домой.
Почему не отослал? Вмешался Патрик, успевший влюбиться в Шарлотт Ревелл, и Уильям с Мартином? Возможно.
Однако сам Донован не заметил никакой наглости девиц Ревелл, скорее, напротив, они вели себя тише воды, ниже травы. Ни Шарлотт, Ни Кэтрин, ни Летиция не дерзили мисс Элизабет или миссис Бреннан, хотя одеты они были весьма модно и этими яркими платьями словно пренебрегали царящим в доме трауром. Конечно, траур по дяде и кузенам ни к чему их не обязывал, и всё же...
Что ещё ему удалось заметить? При известии о гибели мисс Кэтрин Ревелл Эдвард Хэдфилд вскочил. Это что угодно, только не равнодушие. И хотя потом он не пошёл в комнаты погибшей, можно ли предположить, что он был всё же чуть-чуть влюблён в Кетти? Да, вполне. Но раз так, не потому ли он столь странно вёл себя, потому что понимал, что в какой-то мере сам спровоцировал смерть девушки? Между ними могла быть ссора, и Кетти в порыве обиды или горя могла выбрать столь страшный и непоправимый исход. Тогда поведение Хэдфилда в какой-то мере проясняется. Он ведь первым догадался, что произошло. Вскочил, хотел броситься к Кетти, но споткнулся и упал. Падение было ненарочитым, Донован видел, что Эдвард наскочил на низкий столик случайно. Но вот он встал, ладонь и лоб окровавлены. И он уже никуда не спешит, сидит в летаргической прострации. Почему?
Ох, странно всё это.
Не менее странно ведёт себя и Томас Ревелл. Он изумлён и ошарашен, проливает на скатерть вино, потом бросается к упавшему Хэдфилду. Но сам он тоже никуда не бежит, пытается успокоить Эдварда. Для брата, только что узнавшего о гибели сестры, - это тоже довольно чудно.
Есть и другие вопросы. Где всё это время была мисс Летиция Ревелл? Она вернулась с ярмарки, но на ланч не пришла. Почему? Почему столь равнодушен к случившемуся дядя Джозеф? Он куда больше был обеспокоен намерением племянника Райана увеличить годовое содержание Патрика, чем смертью племянницы. А уж охота... Что ему в бекасах, тем более, и охота-то ещё не разрешена? Кощунственно и жестоко.
Миссис Бреннан тоже не проронила о случившемся ни слова.
Но и красавец Райан тоже, что скрывать, не выразил никакой скорби, разве что досаду. Да, он был раздосадован. А вот Бесс Бреннан, сестрица Элизабет, была холодна и спокойна. Она сразу предложила вызвать коронёра - должно быть, сказался опыт смертей братьев.
Так или иначе, епископ Корнтуэйт прав. Он ведь недаром сказал - 'в семействе поселился дьявол'. Дьявол не дьявол, но то, что в этом доме - слишком много странного, верно. Без повода и причины никто счёты с жизнью не сводит...
Теперь - что мы имеем, если встроить гибель Кетти в ту череду смертей, что уже была в доме? Уильям покончил с собой. Записка - обвинения в измене и признание в разочаровании. Смерть Мартина. Необъяснимая и загадочная. Записки нет. Слабое сердце. Кэтрин Ревелл. Самоубийство. Записки тоже нет.
Донован вздохнул, с сожалением вылез из-под теплого одеяла и начал одеваться. Сегодня Чарльз надеялся найти ответы на некоторые из этих вопросов. Ему предстояло закончить портрет Патрика - и он хотел осторожно расспросить младшего Бреннана об Эдварде Хэдфилде: о его происхождении, доходе, привычках и пристрастиях. И возможно сегодня, в преддверии похорон, он что-нибудь услышит в доме о мисс Кэтрин.
...Что же, надежды Донована отчасти сбылись, причём, раньше, чем он предполагал. Он появился в поместье около часа дня и вошёл через главные ворота. По обе стороны от центральной аллеи шли кусты, образовывавшие живую изгородь, аккуратно и заботливо подстригаемую садовником. В нескольких десятках ярдов от дома, у каменной беседки, Чарльз заметил девицу в тёмно-синем платье и молодого человека. Оба зашли под козырек беседки, но продолжали разговор. Чарльзу показалось, что они ссорились.
Осторожно приблизившись, Донован услышал голос мужчины и узнал Эдварда Хэдфилда.
-Я не могу здесь оставаться, Энн. Почему ты не хочешь понять меня?
-А почему ты не хочешь понять меня, Нэд? Я не могу уехать!
-Ты уверена, что у тебя есть надежды? - теперь Донован узнал голос Эдварда Хэдфилда, - извини, но он ведёт себя так двусмысленно...
-Не говори о нём дурно. Я не могу без него... - в голосе Энн проступила тоска, - поверь, скоро все прояснится.
Хэдфилд вздохнул.
-Но ты не против, если я уеду на пару дней? Если похороны будут здесь, я не хочу оставаться на них.
-Это будет странно воспринято, Эдвард. Все знали о ваших отношениях...
-Какое мне до того дело? Ты очень мало во всем этом понимаешь и, кроме своего красавца, не видишь вообще ничего. Что до Кетти... Да, я был с ней резок. Меня преследует мысль, что я не должен был говорить ей того, что сказал, - он потряс головой, точно пытаясь прогнать навязчивое видение, - но что толку теперь об этом вспоминать? И всё же - понять не могу: неужели это так повлияло на неё?
-Ты нравился ей...
-Ей, видимо, нравился не только я...
-Это что, грехи Тесс из рода д'Эрбервиллей? Строишь из себя Энджела Клэра?
-Нет, но она же не вправе была ожидать... - Хэдфилд умолк.
-Ты обидел и Кэтрин, и Элизабет. Ты поступил дурно.
-Элизабет мне совершенно безразлична. Ты можешь сколько угодно мечтать о Райане, но я не женюсь на его сестрице. Никогда. Это исключено.
-Мистер Ральф...
-Мистер Ральф - в могиле, а на планы его сынка мне наплевать. Я не женюсь на Элизабет. Если ты нравишься Райану - ты свободна поступать как угодно, но я не собираюсь воплощать в жизнь планы мистера Райана Бреннана. Я никогда не полюблю его сестру. Если хочешь знать... - Хэдфилд замялся, - я потому и завёл роман с Кетти, чтобы Бетти все поняла и на меня не рассчитывала.
-Боже мой, Нэд, как это ужасно...
Донован увидел, что они повернули к аллее, понял, что брат и сестра сейчас заметят его, и поспешил зайти за массивный ствол старого дуба. Хэдфилды прошли мимо и вышли на аллею. Чарльз же обошёл беседку и сел на скамью у входа.