С БАЛКАРСКОГО
Кайсын Кулиев
160. ВСЕГДА ГОРДИЛСЯ ТЕМ, ЧТО ГОРЕЦ Я!
Как старый горец любит свой Казбек,
Так я люблю все земли и края.
Но к родине привязанный навек,
Всегда гордился тем, что горец я.
Мне довелось из Волги пить не раз,
Ее красой душа была горда.
Но свой далекий, свой родной Кавказ
Я вспоминал повсюду и всегда.
Чуваш, дружа со мною от души,
Мне с табаком протягивал кисет.
Мне русые знакомы латыши:
Я, раненный, оставил крови след
На их земле, а друг мой умер там,
Склонясь к земле простреленным челом.
Жестокой битвы дым — по волосам
Полз у меня в окопе под Орлом.
Я по дорогам Севера бродил,
Любил простор и ширь его степей,
Хлеб дружбы ел и воду дружбы пил,
И все-таки всегда в душе моей
Блестел далекого Эльбруса снег,
Вздымались острые вершины скал.
Поднявший голову седой Казбек
Везде мне чудился, всегда сверкал.
Мне лапы сосен по душе пришлись,
Их смутный шум и свежая хвоя.
Я их люблю, но все-таки всю жизнь
Гордился тем, что вольный горец я!
Я видел пляски северных степей
И среди них прекрасные встречал,
Но твой, лезгинка, бешеный напев
Сильнее всех в моей душе звучал.
Как я люблю косматой бурки взлет,
И белый треугольник башлыка,
И стук копыт в горах, когда вперед
Уносит конь лихого седока!
Как горд я вами, милые края!..
Коварный враг, оставь свои мечты,
Что эту гордость потеряю я.
Нет! Жизнь скорее потеряешь ты.
161. ВЫНЕСЕМ!
Из черных дней войны, из пламени боев
Мы вынесем тебя и светлой и живой,
К своей родной земле нетленная любовь,
Как ты выносишь штык, кидаясь в смертный бой.
Мы вытерпим напор и голода и тьмы,
И как бы этот груз нам плечи ни нажал,—
Всё ж вынесем из битв свободу нашу мы,
Как горец из ножон выносит свой кинжал.
Мы вынесем любовь, и чистоту сердец,
И человечность ту, что вечно высока, —
Мы вынесем ее, как раненный боец
Выносит из беды флаг своего полка.
Да, вынесем. Тогда я заглянул в лицо
Бойцов, увидев, как зажаты губы их,
Я это прочитал в терпении бойцов
И в сдвинутых бровях полковников седых.
Из черных дней войны, из битвы огневой
Мы вынесем ее — ничто не сломит нас,—
Зажав разрывы ран, и светлой и живой,
Как знамя из огня выносят в битвы час!
162. ДЕДОВСКИЙ ДОМ
Валя в лесу дубовые стволы,
Дед на скале построил крепкий дом.
Теперь лишь груда пепла да гора золы
На этом месте. Дом сожжен врагом.
В изломанном саду — ни деревца,
Лишь обгорелая чернеет ель…
В том доме бабка родила отца,
Там мать мою качала колыбель.
В былые дни отец в расцвете сил
У горного козла спилил рога,
Пронзив его кинжалом, и прибил
Рога его к столбу близ очага.
Кавказец смотрит, сдерживая гнев,
На груду пепла. Дома больше нет.
Рога погибли, рухнули, сгорев,
Дубовые столбы, что ставил дед.
Сгорел тот снимок, на котором он
С кинжалом снят в черкеске у крыльца.
Висевшая в простенке меж окон,
Сгорела бурка моего отца…
Сгорел тот дом, в котором вырос ты,
Где мать певала песни для тебя,
Где ты лелеял юности мечты,
Где жил ты, вольность горскую любя.
И всё ж кой-что осталось: ты нашел
Котел, который под землей лежал.
Он закипит еще, родной котел,
На новом очаге… А вот кинжал
Торчит в земле. Ты вытащил его
Из обгоревших кожаных ножон.
Он почернел от дыма. Ничего!
Для мщения еще годится он!
Вдали Эльбруса ледяную тишь
Ласкает солнце, торопясь зайти,
И как тебе ни горько, ты молчишь,
С кинжала глаз не в силах отвести!
Кавказец! Ненависть твоя тверда,
Как сталь клинка, что выкован в горах,
Недаром клялся ты, что никогда
Свободных горцев не осилит враг.
163. ЗЕМЛЯ МОЯ!
О родина былин — земля моя!
Народ твой — исполин, земля моя!
Ты — мать, а я — твой сын, земля моя!
Прекрасней нет долин, земля моя!
Родная! Чем бежать, забыв борьбу,
Чтобы враги, сойдясь со всех сторон,
Спешили превратить тебя в рабу,—
Последний я в ружье вложу патрон.
Как бьется за свое гнездо орел,
Так буду за тебя сражаться я,
Я кровью напою твой каждый дол,
Умру, обняв тебя, земля моя!
Чем по тебе ступать ногой труса
И видеть твой позор и ужас твой, —
Пусть гибели сразит меня коса,
Чтоб спать мне на твоей земле родной.
Чем чувствовать в груди стыда огонь
И знать тебя чужой, моя земля, —
Пусть мой остывший труп растопчет конь,
Пусть кровь моя зальет твои поля.
Чем в ужасе бежать от тех зверей,
Что, задушив дитя, терзают мать, —
Я мертвым храбрецом хочу скорей
На бурке боевой своей лежать!
Чем знать, что упадет на след труса́
Холодная слеза из детских глаз, —
Пусть лучше окропит тех слез роса
Того, кто в битве пал за свой Кавказ.
Чем слушать, затаив в душе позор,
Знакомый, гордый шум орлиных крыл, —
Хочу, чтобы орел, владыка гор,
Крылами, точно брат, мой прах накрыл.
Когда б мне на Эльбрус глядеть пришлось,
В плен голову его отдав врагу, —
Уж лучше б прядь густых моих волос
Бураном занесло в его снегу.
Как жить мне без тебя, седой Казбек,
Без узких горных троп страны родной?
Без милых сердцу скал и бурных рек?
Как позабыть Баксан и Терек мой?
Орлы Кавказа, с кем дружить без вас?
Родные песни, как прожить без вас?
Друзья мои! Кому служить без вас
И голову за что сложить без вас?
Чем родину предать врага мечу
И на коленях жить, — уж лучше я,
В сраженье за тебя упав, — хочу
Спать мертвым на тебе, земля моя!