— Очень, — вторая девушка разглядывала мужчин на биме. "Он уже говорил с твоим отцом?"

— Со дня на день, — мисс Линдо полюбовалась своими отполированными ногтями: "Интересно, какое кольцо он мне подарит? Семья у них небогатая, конечно, — папа навел справки, — но очень уважаемая, из тех, кто первыми в колонии приехал. Бриллиант, наверное".

— О, — зевнула она, — закончили Тору читать. Сейчас мистер Горовиц выступать будет, слушай. Хотя, — мисс Абигайль улыбнулась, — надеюсь, это будет не о революции, уж очень скучно.

Мужчины вернулись на свои места, зал стал постепенно затихать. Хаим, оставшись на биме, подумал: "Господи, помоги".

Он оглядел ряды деревянных скамей и увидел, что доктор да Сильва чуть улыбается. "Папа так делал, — вспомнил Хаим. Помолчав, юноша начал: "В Талмуде сказано — кто спасает одну человеческую жизнь — тот спасает весь мир. Я хочу попросить вас, господа, спасти не одну, а две жизни — нашей соплеменницы, еврейки и невинного ребенка, которые сейчас находятся в смертельной опасности…"

Когда он закончил, в зале наступила тишина. Хаим услышал вверху, на женской половине, шуршание и всхлипы.

— Как хорошо он говорил, Абигайль, — девушка поморгала ресницами. "Господи, бедная мисс Эстер, нам, конечно, надо ей помочь".

— Хорошо говорил, — повторила Абигайль. Ее карие глаза некрасиво сузились. Она взглянула вниз, но Хаим уже вернулся на свое место. Девушка, дернув краем изящного рта, незаметно вздохнула.

— Мистер Горовиц! — услышал Хаим голос за своей спиной. Мистер Авраам Линдо положил руку ему на плечо. В синагогальном дворе было безлюдно, служба закончилась. Из деревянной пристройки доносился голос кантора, читавшего благословение на вино.

— Я вам дам денег, — коротко сказал мистер Линдо. "Столько, сколько надо".

Хаим открыл рот. Торговец поднял ладонь: "Знаете, когда моя жена умерла, там, в Лондоне, и мы с Абигайль сюда приехали — ей тринадцать лет было. Мы ведь тоже, мистер Горовиц, — мужчина вздохнул, — через океан плыли. Мало ли что могло случиться, да Господь был милостив, — он улыбнулся и добавил: "Пойдемте, перехватим по куску халы, и проводите меня домой. Абигайль в гости идет".

Когда они уже шли по Брод-стрит, Линдо почесал черную бороду: "Вы вот что. Завтра с утра идите к Дибблу, дайте ему задаток, и скажите: "Для модной торговли".

— Откуда он знает? — покраснел Хаим. Промолчав, он кивнул головой. "Я хотел, чтобы без аукциона…, - замялся юноша.

— Диббл своего не упустит, — сочно ответил торговец, — без аукциона у него не бывает. Вы не волнуйтесь, там всякая шваль, цену они не перебьют. Кроме Бенджамин-Вулфа, моего, — Авраам коротко усмехнулся, — конкурента. Он сюда как раз приезжает. Но это тоже — не страшно. Со мной бы он торговался до последнего, просто из желания насолить, а с вами не будет.

— Да он меня и не вспомнит, этот мистер Дэвид, три года назад дело было, — решил Хаим, когда они поворачивали к стоящему на холме особняку Линдо. Негры подстригали кусты роз в саду.

— И сразу, туда же, — Линдо поднял смуглый палец, — вызовите стряпчего, чтобы приехал уже с документами об освобождении. Это формальность, но так надо, чтобы у мисс Эстер и девочки были положенные бумаги. Распишетесь, и она будет свободна.

— Спасибо вам, — горячо поблагодарил его Хаим, — спасибо, мистер Линдо. Я даже не знаю, как…

— Что, — лукаво спросил торговец, — вам эта мисс Эстер по душе пришлась? Вижу, что да, не краснейте так.

Хаим посмотрел на яркое, голубое небо, где вились какие-то птицы: "Мисс Абигайль замечательная девушка, но…"

— Но южане пусть женятся на южанах, — рассмеялся Линдо, — вы, мистер Горовиц, не в обиду будь сказано, совсем другие люди, там, на севере. Ничего страшного, на вас свет клином не сошелся.

Хаим широко улыбнулся. Линдо пожал ему руку: "Заходите вечером за деньгами, после Шабата".

— Непременно, — кивнул головой юноша. Повернувшись, он быстро пошел прочь по Брод-стрит.

— Чуть ли не летит, — подумал торговец, глядя ему вслед. "Все мы такими были, в двадцать один. Дай ему Господь счастья".

Линдо закрыл глаза. Вдохнув запах цветов, он немного постоял в воротах, чувствуя на лице теплое, декабрьское солнце.

Красивая, золоченая карета, запряженная парой белых лошадей, остановилась у ворот особняка. Ннегр в ливрее распахнул дверцу. Мисс Линдо подхватила подол светлого шелкового платья: "Полковник Брэдли! Вы меня прямо здесь встречаете!"

— Такой почетный гость…, - командир британского гарнизона в Чарльстоне склонил напудренную голову над унизанной кольцами рукой. "Пойдемте, мисс Линдо, я купил для жены нового садовника, ей не терпится показать вам его работу. А потом будем пить чай!"

В беседке было шумно, негры, неслышно двигаясь, разносили серебряные подносы со сладостями. Абигайль взяла хрустальный бокал с холодным чаем:

— Не по душе я ему пришлась! Да кого ему надо — эту нищенку, в рваном платье. Она, наверняка, себя просто выдает за еврейку. Ну и дурак. Впрочем, мужчины все дураки. Даже папа, он ему денег дает, чтобы эту самозванку выкупить. Увезет ее на север, скатертью дорога. Хотя…, - она обернулась: "Посмотрите, какие чудесные розы, майор Вильямсон. Миссис Брэдли обещала со мной поделиться саженцами, это французские".

— Рядом с вами, — высокий, широкоплечий офицер поклонился ей, — меркнет любой цветок, мисс Линдо.

Девушка чуть покраснела и заправила за ухо прядь темных волос. Вильямсон незаметно, холодно оценил ее бриллиантовые серьги: "Денег там много, очень много. Но — дочь израилева. Если ее соблазнить, она, конечно, сбежит ко мне и крестится. Хотя тогда мистер Линдо не даст ей и цента, а зачем нужна нищая жена?"

— Майор Вильямсон, — услышал он капризный, нежный голосок, — пойдемте, прогуляемся, — девушка кивнула на аллею вокруг пруда, — мне надо с вами поговорить.

Мужчина и девушка медленно шли по дорожке. "Знаете, — сказала мисс Линдо, разглядывая кусты жасмина, — вот вы говорите, что Чарльстон в полной безопасности, а тем временем у вас под носом орудует шпион патриотов".

Вильямсон покровительственно улыбнулся. "Мы тщательно проверяем документы всех приезжих, мисс Линдо. Сюда и мышь не проскочит, уж поверьте мне".

Девушка остановилась, и, полюбовалась садом:

— Есть такой человек, Хаим Горовиц, врач, северянин. Живет у доктора да Сильвы. Он не тот, за кого себя выдает, майор Вильямсон. Если вы его как следует, допросите…, - девушка подняла тонкую бровь, и помолчала: "Этот мистер Горовиц сегодня после обеда будет на аукционе у мистера Диббла. На закрытом аукционе, — со значением добавила Абигайль, посмотрев на Вильямсона.

Тот положил руку на эфес шпаги: "Мисс Линдо, спасибо вам…"

— Это мой долг, как подданной его Величества, — свысока заметила девушка. "Ну, все, — она вздохнула, — мне пора. Папа ждет меня к обеду".

— Может быть, — сказал неуверенно Вильямсон, — вы разрешите вас проводить, мисс Линдо…

Абигайль прикусила пухлую губку: "Он мне пригодится, когда я выйду замуж, этот Вильямсон".

— Я буду рада, — она склонила красивую голову, со сложной, в гребнях и перьях, прической. С океана дул нежный, соленый ветер. Мисс Линдо, садясь в карету, опираясь на руку британца, успокоила себя: "Ведь не расстреляют же его? Не расстреляют. Посидит в тюрьме, а за это время ее успеют продать. И очень хорошо".

Чернокожий кучер цокнул языком. Мисс Линдо, откинувшись на бархатную спинку сиденья — счастливо, удовлетворенно улыбнулась.

— Это что еще такое! — гневно сказала Эстер, разглядывая холщовую рубашку, что лежала на покосившейся, старой кровати. "Я вас спрашиваю, мистер Диббл, — она повернулась к аукционисту.