«Манитоу» спокойно покачивалась на воде. Йенс налил кофе из кофейника в чашку.

Сделав глоток, он ступил на палубу яхты, которая поблескивала в лучах предрассветного утра, слегка покачивалась под ударами волн о корпус. Йенс прошел от кормы до носа, трогая рукой деревянную обшивку, шкоты, парусину, металлические части и отхлебывая при этом кофе. Глотал… трогал… глотал… трогал. Ветер был уже узлов десять, и это обещало хорошие условия для гонки. На востоке над горизонтом появилась первая бледная тонкая полоска.

В такие моменты Йенс часто вспоминал об отце, ему хотелось, чтобы старик сейчас был здесь, чтобы посмотрел, чего добился сын, и своим глубоким, спокойным голосом дал бы несколько разумных советов.

Йенс мысленно обратился к отцу: «Сегодня великий день, папа. Пожелай нам удачи».

Лучи рассветного солнца пробились через узкий просвет между облаками, осветив верхушки деревьев и мачт и волосы Девина, который медленно шел босиком по причалу. В рунах он тоже держал кофейник, мятая рубашка вылезла из брюк.

— Рано ты поднялся, — заметил Девин вместо приветствия.

— Не мог больше спать.

— Да, понимаю тебя. Я и сам до полуночи не спал, просто лежал и думал.

Они помолчали немного, потом Йенс спросил:

— А ты вспоминаешь отца?

— Да.

— Хотел бы я, чтобы он сейчас был здесь.

— Да, и я тоже.

— Он многому нас научил, да?

— Конечно.

— Он научил нас верить в себя. И эта вера останется в нас, независимо от того, выиграем мы сегодня или проиграем.

— А тебе ужасно хочется победить, да?

— А тебе разве нет?

— Хочется, конечно, но для меня эта победа не имеет такого большого значения, как для тебя.. Ведь это не мне попытается отомстить Гидеон Барнетт за то, что у его дочери ребенок от тебя.

— На этой регате борьба предстоит серьезная, уж будь уверен.

— Думаешь, у Барнетта есть шансы победить?

— Конечно, есть. Я сам сконструировал эту яхту, и она должна быть чертовски быстроходной, но зато мы модернизировали «Манитоу». — Йенс заменил большой румпель двумя меньшими, что придавало яхте лучшую маневренность при поворотах. — Так что посмотрим.

— А как насчет яхт-клуба «Миннетонка»? Тебя беспокоят какие-нибудь их суда?

— Нет. Главный конкурент — «Лорна Д».

Девин положил руку на плечо Йенса.

— Ладно, от того, что мы здесь торчим, время не пойдет быстрее. Пойдем-ка наверх и попросим Кару приготовить нам горячий завтрак.

Стартовать им предстояло в полдень, поэтому утро тянулось очень медленно. Йенс поел совсем немного, но долго одевался. Натягивая форменный свитер яхт-клуба, он подумал, что в один прекрасный день станет его членом. Из своей хижины явился улыбающийся Тим, наряженный в белую форму.

— Значит, после сегодняшней регаты я смогу забрать свою яхту домой и держать ее там? — поинтересовался Тим.

Последние дни Йенсу приходилось прибегать к различным уловкам, чтобы яхта оставалась у его причала, и все это он объяснял «необходимостью новых модификаций». Но все знали, что делать больше нечего, все усовершенствования уже давно были выполнены.

Девин так прокомментировал это:

— Если бы эта яхта была женщиной, то она сгорела бы в любовном огне от всех этих прикосновений Йенса.

Его поддержал Бен:

— Если Йенс и дальше будет продолжать вылизывать яхту, то нам придется заново покрывать ее лаком.

А Тим даже предложил:

— Может быть, мне продать ее Йенсу? Я смогу на этом прилично заработать.

Прибыли и остальные члены команды. Кара с детьми тоже взошла на борт «Манитоу», чтобы добраться до яхт-клуба, с лужайки которого они собирались наблюдать за гонками. До яхт-клуба они дошли быстро, слегка вымокнув, потому что ветер усилился уже до пятнадцати узлов и брызги перелетали через борт.

К моменту прибытия «Манитоу» гонки между яхтами класса «В» были уже в самом разгаре. Толпа зрителей собралась на лужайке и заполнила причал, осматривая пришвартованные к нему яхты. Когда зрители заметили подходящую к причалу яхту с номером на парусе «W-30», раздались аплодисменты.

— Ты только послушай, Йенс, они разглядели номер яхты, — обратилась к нему Кара, и глаза ее заблестели от гордости.

Йенс одарил ее уже заранее приготовленной при подходе к причалу улыбкой, которая быстро улетучилась, когда он бросил взгляд на пришвартованные яхты. Йенс сразу же узнал «Лорну Д» и увидел Гидеона Барнетта среди команды, моющей палубу и проверяющей такелаж. При звуках аплодисментов Гидеон выпрямился и посмотрел, что за яхта подходит к причалу. Йенс с уверенностью мог сказать, что Гидеон разглядел номер на парусе, потому что он сразу отвернулся и принялся отдавать указания команде.

«Манитоу» пришвартовалась, Кара с детьми сошла на причал. Йенс вытащил из кармана часы: до собрания капитанов оставалось пятнадцать минут. На берегу хор девушек распевал песни, повсюду сновали вездесущие репортеры. Йенс посмотрел на развевающийся над яхт-клубом флаг, прикидывая направление и скорость ветра, перевел взгляд на проплывающие на юго-запад серые облака, оценил зыбь на поверхности воды. Команда вытащила на лужайку дополнительный парус и принялась складывать его. А Йенс решил еще раз проверить такелаж, что уже неоднократно делал сегодня утром, но ему явно хотелось остаться на яхте и чем-нибудь заняться.

Бортовые стяжки на месте.

Фалы не перекрутились.

Веревки тщательно уложены в бухты.

Йенс бросил взгляд на лужайку. Дамы в пышных юбках придерживали руками свои яркие разноцветные шляпки, дети бегали по лужайке, путаясь в юбках матерей, и сосали леденцы на палочке. Хор девушек закончил петь, и теперь они приводили в порядок свои прически. Среди зрителей Йенс заметил и членов семейства Барнетт — Лавиния, обе старые тетушки, сестры Лорны и брат (наблюдавший в подзорную трубу). Они расположились среди местной элиты, которая, без сомнения, болела за «Лорну Д». Но самой Лорны нигде не было видно.

Справившись с огорчением, Йенс вновь нашел для себя занятие. Перегнувшись через корму, он принялся очищать румпели от водорослей, потом ответил на вопросы трех молодых парней, которые стояли на причале, с восхищением глядя на яхту.

— Вы сами сделали ее, мистер?

— А как долго вы ее строили?

— Мой отец сказал, что и у меня скоро будет яхта.

Пора было отправляться на собрание капитанов, и как раз экипаж вернулся на яхту со сложенным дополнительным парусом. Йенс молча кивнул им, мысли всей команды уже были заняты предстоящими соревнованиями.

Проходя по пути к яхт-клубу мимо семейства Барнетт, Йенс ощутил на себе пытливые взгляды, но продолжал путь, глядя прямо перед собой, понимая что ему надо сохранить спокойствие в это оставшееся до старта время.

Он уже почти подошел к яхт-клубу, когда уголком глаза уловил что-то знакомое… цвет, силуэт… что-то такое, что заставило его повернуть голову.

Там стояла Лорна.

С… с…

Боже мой, на руках она держала Дэнни! Лорна и Дэнни появились здесь, на регате, где все знали дочь Барнеттов и могли видеть ее!

Йенс замер как вкопанный, потом сделал шаг в их сторону и снова остановился, ошеломленный. Радость охватила его. Его сын и его женщина стояли всего в двадцати футах и смотрели на него! На Лорне было розовое платье, а Дэнни был одет в сине-белый костюмчик моряка, его ручонки теребили морскую шапочку, завязанную под подбородком.

Лорна показала на Йенса пальцем, и Йенс прочитал по ее губам:

— Это папа.

Дэнни оставил в покое шапочку, посмотрел на отца и улыбнулся.

— Папа, — крикнул он и заворочался на руках у Лорны, словно хотел спрыгнуть на землю и побежать к Йенсу.

В груди у Йенса все ликовало. Ни к кому в своей жизни он еще не хотел так сильно броситься навстречу, но сейчас у него совсем не было для этого времени. Собрание капитанов должно было начаться вот-вот, а если он опоздает и не выслушает инструкции относительно маршрута, это может поставить под угрозу победу в регате.