— По возвращении в Тауэр я немедленно проверю численность гарнизона и, если можно будет уделить двести человек, предоставлю их в ваше распоряжение, государь, — сказал сэр Симон Бурлей.

— Я не хочу отставать от барона! — воскликнул сэр Джон Филпот. — Я достану двести отважных молодцов и отправлюсь с вами.

— И вы оба погибнете, — заметил сэр Симон.

— Так что ж, если мы нанесем удар мятежникам? — воскликнул Филпот. — Мы умрем за правое дело, а наш пример воодушевит других.

Хотя совещание продолжалось еще некоторое время, но никакого изменения не было внесено в распоряжение, предложенное сэром Симоном Бурлеем. Весь Совет, не исключая принцессы, одобрил его. Между прочим, было решено, что король со всем двором будет по-прежнему находиться в Тауэре, принцесса же останется в Эльтгемском дворце до тех пор, пока не будут получены дальнейшие известия о мятежниках.

Затем королевский кружок направился в пиршественную залу, где было приготовлено роскошное угощение.

Глава X

ЛЕЙТЕНАНТ ТАУЭРА

Расставшись с матерью, Ричард отправился в Тауэр, на этот раз в сопровождении большой свиты. С ним ехали архиепископ кентерберийский, лорд св. Иоанна, сэр Симон Бурлей, барон де Вертэн, лорд-мэр, сэр Джон Филпот, Чосер и Венедетто. Сэр Евстахий де Валлетор остался с принцессой, чтобы защищать ее на случай неожиданного вторжения врага.

Как сказано, лорд-мэр привел с собой значительный конвой, который теперь охранял особу короля; одна часть конвоя ехала во главе королевского кортежа, остальные замыкали шествие.

Когда Ричард проезжал через Лондонский Мост, затрубили трубачи. Много горожан собралось посмотреть на шествие, но не слышно было ни одного радостного крика, народ казался мрачным и недовольным. Не более радушный прием встретил король и тогда, когда проезжал по Темзинской улице, хотя Ричард следовал медленно и благосклонно раскланивался на обе стороны.

Сильно опечаленный недоброжелательными взглядами народа, король поделился своим впечатлением с архиепископом, который ответил:

— Их поведение, государь, доказывает, что они действительно охвачены тем мятежным духом, о котором нам сообщали сейчас. Сочувствие вашего народа отнято у вас теми, которые питают замыслы на ваш трон. Дух мятежа ширится, он должен быть подавлен.

Крайне возмущенный дерзким и непочтительным отношением населения, лорд-мэр проводил короля до Бастионных ворот Тауэра и здесь расстался с ним, сказав ему на прощание о своих чувствах верности и горячей преданности.

— Я всегда буду готов к вашим услугам, — сказал он. — Немедленно поспешу к вашему величеству в случае нужды.

— Довольно! — воскликнул король. — Я никогда не сомневался в сэре Уильяме Вальворте, если все другие отступятся от меня, он один останется мне верным.

Мессер Венедетто также удалился, сказав королю на прощание, что если его величеству понадобятся деньги, то все его личные средства и средства его сочленов — в его распоряжении.

Ричард сердечно поблагодарил его, но высказал предположение, что, вероятно, ему не понадобится прибегать к новому займу.

— О, нет, ваше величество! — возразил ломбардский купец. — Я вовсе не взаймы предлагаю вам деньги, но как поддержку.

— Да будет свидетельницей Пресвятая Дева, вы — верный человек, мессер Венедетто! — воскликнул чрезвычайно обрадованный король. — Мы надеемся, что нам не придется прибегать к вашей помощи, но будьте уверены, что, в случае надобности мы не забудем о вашем благородном предложении.

Сэр Джон Филпот последовал за королем в Тауэр в ожидании приказаний его величества относительно предполагаемого нападения на мятежников.

Чувство одиночества овладело юным монархом под впечатлением холодного приема, который он встретил со стороны населения. Но это настроение быстро рассеялось, когда он переехал через крепостной ров и вступил под широкие своды Бастионных ворот Тауэра под звуки труб и барабанного боя.

На дворе выстроились лучники, арбалетчики, копьеносцы — все в полном вооружении. Красивое зрелище! Вид этих смельчаков, смотревших на него такими преданными глазами, ободрил Ричарда и возвратил ему уверенность, что, пока эти люди и их товарищи останутся ему верны, его корона не будет у него похищена.

В те времена Тауэр заключал в своих пределах королевский дворец значительных размеров, находившийся на южной стороне от Белого Тауэра и занимавший все пространство между этим величественным зданием и внутренними стенами. Ко дворцу прилегали ворота с башенками, которые вели на небольшой двор, где Ричард и его спутники сошли с коней.

Король был встречен Николасом Бондом, лейтенантом Тауэра, сэром Робертом де Немуром, бароном де Гоммеджином, сэром Генриком де Соселем и некоторыми другими.

Между тем как архиепископ, лорд св. Иоанна и Чосер входили во дворец, король немедленно обратился к лейтенанту:

— Сэр Николас, мы желаем выслать небольшой отряд против мятежников.

— Под чьей командой, государь? — с поклоном спросил сэр Николас.

— Под соединенной командой барона де Вертэна и сэра Джона Филпота, — отвечал Ричард. — Можно ли им взять из гарнизона двести арбалетчиков?

— Нет, ваше величество! Но если бы и можно было, что значит такая безделица против огромного полчища мятежников?

— Уж предоставьте нам судить об этом, сэр Николас, — прервал его Филпот. — Дайте нам сотню арбалетчиков — и мы вернемся к вам с головой Уота Тайлера.

— Если вы ручаетесь в этом, сэр Джон, то вам с радостью будут даны люди, — сказал лейтенант с доброй усмешкой.

— Если я этого не выполню, то вы получите мою голову на отсечение, сэр Николас! — воскликнул Филпот.

— О, честное слово, я вовсе этого не желаю! — возразил лейтенант. — Ваша просьба будет удовлетворена, хотя для этого придется лишить крепость одной трети ее гарнизона.

— Не печальтесь об этом, сэр Николас, — заметил король. — Позаботьтесь только, чтобы люди были немедленно готовы.

— Мы можем уделить только одну сотню, и ни единого человека больше, — сказал лейтенант.

— Но вы обещали достать еще другую сотню, сэр Джон? — сказал де Вертэн, обращаясь к Филпоту.

— И я сдержу слово, — отвечал Филпот. — Через два часа сотня отважных молодцов в полном вооружении и на прекрасных лошадях будет на Тауэрском Холме.

— С своей стороны, я ручаюсь, что барон де Вертэн не заставит себя долго ждать, — сказал Ричард, взглянув на лейтенанта, который поклонился в знак согласия.

— В скором времени, когда я предстану вновь перед вашим величеством, я надеюсь принести хорошие вести, — сказал Филпот.

— О, как бы я хотел отправиться с вами! — воскликнул король. — Но, кажется, это невозможно.

— Действительно, всемилостивейший государь, вам лучше остаться здесь, — сказал сэр Джон Филпот.

Потом, сделав глубокий поклон, он удалился.

В назначенный час двести вооруженных всадников появились на Тауэрском Холме. Их предводитель, сидевший на могучем боевом коне, защищенном металлическим налобником и чапраком, был одет в кольчугу, плотно облегавшую его туловище; на голове у него был надет род капюшона из металлических колец, оставлявший открытым только лицо. Поверх кольчуги на нем был белый плащ с его наследственными знаками. У отряда были свое знамя и значки.

Почти одновременно отряд конных арбалетчиков, также человек в двести, под командой благородного рыцаря, одетого с ног до головы в кольчугу и сидевшего на коне в пышном чапраке, миновал крепостной ров. Перед ним несли знамя и развевались значки. Громкий крик приветствия вырвался у отряда, стоявшего на Холме. Приближающиеся арбалетчики отвечали тем же. Потом оба отряда соединились и быстрым галопом направились к Лондонскому Мосту, возбуждая среди горожан много толков и удивления.

С восточных укреплений Тауэра Ричард смотрел на их отъезд. Когда они скрылись из виду, у него вырвался тяжелый вздох.

В это время около короля находились лейтенант крепости сэр Симон Бурлей и барон Гоммеджин. Все казались опечаленными.