12

Говард О’Киф искал деньги. Он уже давно не был так зол. Если сегодня вечером ему не удастся сходить в паб, он просто повесится! Или же убьет Хелен — хотя на этот раз она действительно была ни при чем. Виноват был скорее этот Уорден, который довел маори до белого каления. И сын Говарда Рубен, неудачник, который где-то бродил, вместо того чтобы помогать отцу со стрижкой и выпасом овец!

Говард в спешке обследовал кухню жены. Где-то здесь Хелен прятала накопленные ею деньги — ее «железный запас», как она их называла. Черт знает, как ей удавалось откладывать хотя бы цент при таком скудном семейном бюджете! Тут явно что-то было нечисто! Да и вообще, это были и его деньги тоже. Все здесь принадлежало ему!

Говард начал рыться в очередном шкафчике, попутно проклиная Джорджа Гринвуда. Теперь торговец шерстью приносил только плохие известия. Колонну стригалей, которая обычно работала в этой части Кентербери и сначала приходила в Киворд-Стейшн, а затем появлялась и на ферме О’Кифов, в этом году можно было не ждать. После того как была закончена работа у Бизли, мужчины собирались отправиться в Отаго. Отчасти это объяснялось тем, что большую часть колонны составляли маори, которые отказывались работать на Уорденов. Против Говарда они ничего не имели, хотя в последние годы чувствовали себя на ферме О’Кифов так неуютно и выполняли так много дополнительной работы, что были рады появившемуся в связи с восстанием маори поводу.

— Чертовы неженки! — ругался Говард и при этом в какой-то степени был прав.

«Овечьи бароны» избаловали стригалей, которые теперь считали себя «сливками» среди остальных работников ферм. Крупные овцеводы награждали их премиями за лучшие результаты, следили за обслуживанием мужчин и приглашали их к столу, чтобы отпраздновать окончание работ. Выгон и загон животных с пастбища, как и сбор шерсти, теперь перекладывали на пастухов.

Только О’Киф не мог похвастаться таким же отношением к работникам. У него было мало помощников, в основном молодые неопытные маори из школы Хелен, поэтому стригалям приходилось помогать распределять овец в загоны. При этом Говард оплачивал лишь стрижку овец, но и за эту работу в последние годы платил все меньше, так как качество шерсти упало, а он считал, что это вина стригалей. Сегодня же ему приходилось расплачиваться за свои действия.

— Попробуйте поискать помощников в Холдоне, — сказал, пожав плечами, Джордж. — В Литтелтоне можно было бы найти дешевую рабочую силу, но больше половины населения происходит из крупных городов, поэтому они никогда в жизни и овцу-то не видели. Пока вы обучите достаточное количество людей, пройдет все лето. А вам следует поторопиться. Уордены тоже будут искать работников в Холдоне. Правда, у них есть и свои работники, которые обучены этому делу и в случае необходимости могут сами постричь овец. Конечно, им придется затратить на стрижку в три-четыре раза больше времени, но мисс Гвин со всем справится.

Хелен попробовала поискать помощников среди маори. Это было замечательной идеей, так как из-за восстания племени Тонги многие опытные работники не были заняты. Говард проворчал, оттого что ему в голову не пришла та же идея, но ничего не сказал, когда Хелен отправилась в деревню к туземцам. Он собирался поехать в Холдон, а для этого требовались деньги!

Тем временем он обыскивал уже третий шкафчик, разбив при этом две чашки и тарелку. Разозлившись, Говард сбросил на пол всю посуду, которая была в последнем кухонном шкафу. Не обращая внимания на разбитые чашки, он настойчиво продолжал искать — и вот! Он что-то обнаружил! О’Киф с нетерпением отодвинул неприбитую доску на задней стенке шкафчика. Три доллара! Довольный собою, Говард засунул деньги в карман. Но что еще Хелен хранила здесь? Какие секреты она скрывала от него?

Говард взглянул на рисунок Рубена и на локон его волос, затем швырнул все это в сторону. Сентиментальные штучки! И тут он увидел письма. Говард засунул руку в тайник и вытащил пачку аккуратно исписанных листов.

Чтобы прочитать написанное, ему нужен был свет... Черт, в этом доме было так темно!

Говард подошел с письмами к столу и зажег керосиновую лампу. Наконец-то он узнал имя отправителя: Рубен О’Киф, склад О’Кей, Мейн-стрит, Квинстаун, Отаго.

Теперь они попались! Он был прав — Хелен уже давно восстановила связь с пропавшим сыном! Уже пять лет она водила его за нос! Ну, теперь ей перепадет!

Но сперва Говардом овладело любопытство. Что Рубен делал в Квинстауне? О’Киф искренне надеялся, что его сын чуть ли не помирал с голоду, и при этом совершенно не сомневался в своей правоте. Лишь немногие золотоискатели достигали успеха, а Рубен явно не был умелым и удачливым. Говард с нетерпением развернул письмо.

Любимая мама!

Я очень рад сообщить тебе о рождении твоей первой внучки. Малышка Илейн Флоренс увидела свет 12 октября. Роды прошли удачно, и Флёретта чувствует себя хорошо. Малышка была такая крошечная и прелестная, что я сначала не мог поверить, что она жива и здорова. Однако повитуха заверила нас, что все в полном порядке. Теперь, когда в нашем доме постоянно раздаются крики малышки, я не сомневаюсь, что дочка унаследует и хрупкую фигуру, и твердый характер матери. Маленький Стивен очарован сестричкой и постоянно качает ее в колыбели. Флёретта боится, что он при этом перевернет колыбель, но Илейн нравится постоянное раскачивание, и она лишь довольно смеется.

В целом же и в семье, и в магазине у нас все хорошо. Магазин «О’Кей» процветает, как и дамский отдел. Флёретта была права, когда подала тогда идею открытия своей лавочки. Квинстаун постепенно превращается в настоящий город, и женщин в нем становится все больше и больше.

Деятельность в качестве мирового судьи меня полностью удовлетворяет. Скоро у нас откроется и полицейский участок — как видишь, Квинстаун во всех отношениях хорошеет.

Единственное, чего не хватает для нашего полного счастья, это общение с тобой и с семьей Флёретты. Возможно, рождение второго ребенка станет хорошим поводом наконец-то рассказать обо всем отцу. Когда Говард узнает о нашей успешной жизни в Квинстауне, он вынужден будет согласиться с тем, что я поступил правильно, уехав с нашей фермы. Магазин приносит гораздо больше прибыли, чем мы могли бы получить на ферме. Я понимаю, что отец привязан к своей земле, но он должен принять тот факт, что я предпочел другую жизнь. Кроме того, Флёретта с удовольствием посетила бы вас. По ее мнению, Грейси совершенно нечем заняться, так как она только присматривает за детьми и уже давно не следила за овцами.

Тебя и, возможно, отца приветствуют твой любящий сын Рубен, твоя невестка Флёретта и дети.

Говард был вне себя от ярости. Магазин! Значит, Рубен все же взял пример не со своего отца, а с обожествляемого им дядюшки Джорджа. По-другому и быть не могло! Скорее всего Гринвуд даже предоставил ему стартовый капитал — все в полной тайне от Говарда, хотя остальные обо всем знали! А Уордены точно смеялись над ним! Они-то могли быть довольны зятем из Квинстауна, которого звали О’Киф. Ведь у старика Джеральда был еще один наследник!

Говард схватил письма и вскочил на ноги. Сегодня ночью он покажет Хелен, что он думает о ее «любящем сыне» и его «процветающем магазине»! Но сначала надо съездить в паб! Посмотреть, удастся ли найти пару приличных стригалей, и заодно хорошенько выпить! А если в пабе окажется еще и этот Уорден...

Говард схватил ружье, висевшее у двери. Он должен ответить, они все должны ответить!..

Джеральд и Пол Уорден сидели в уголке холдонского паба, углубившись в переговоры с тремя молодыми людьми, которых как раз наняли в качестве стригалей. Двое из них подходили к делу очень серьезно, один даже работал раньше в колонне стригалей. Почему его там больше не хотели видеть, вскоре стало понятно: мужчина поглощал виски еще в больших количествах, чем Джеральд. Но, учитывая сложившуюся в Киворд-Стейшн ситуацию, даже такой работник был на вес золота; за ним просто нужно было зорко присматривать. Второй мужчина работал на многочисленных фермах пастухом, где и научился стричь овец. Он, конечно, работал не так быстро, но тоже пригодился бы. Что же касалось третьего, то Пол не был уверен. Он много болтал, но не мог предоставить доказательств своего умения. Пол решил заключить с двумя первыми мужчинами постоянный контракт, а третьему предложить пробный срок. Мужчины ударили по рукам, заинтересованно поглядывая при этом на барную стойку.