На протяжении нескольких следующих часов в полукаретке царило молчание. Илейн сосредоточилась на красоте окружающих пейзажей и осматривала места, мимо которых они проезжали. Сначала они ехали вдоль озера, затем пересекли равнину в направлении Эрроутауна. Здесь росла трава, похожая на ту, что растет на Кентерберийской равнине. Несмотря на то что в этих местах не было такого простора, растений оказалось значительно больше. Тут должен был быть центр овцеводства, если бы стригаль по имени Джек Тева почти тридцать лет назад не нашел здесь золото. С тех пор в эту местность устремлялись золотоискатели. В первую очередь вырос городок Эрроутаун. Илейн спрашивала себя, действительно ли в ручьях, мимо которых они проезжали, и в реках, чудесные берега которых, поросшие лесом, приглашали остановиться и отдохнуть, есть золото.

Томас говорил ей, что они переночуют в Эрроутауне, на самом же деле они оставили город позади и сделали остановку на овечьей ферме, с владельцем которой был знаком Сайдблоссом. Впрочем, дом имел мало общего с Киворд или Лайонел-Стейшн; он был очень простым, комнаты для гостей — крошечными. Однако хозяева оказались радушными людьми, как, в общем-то, и все фермеры в Новой Зеландии. Ведь Гарден-Стейшн тоже была расположена в очень уединенном месте и гости сюда приезжали редко. Илейн по мере сил старалась удовлетворить любопытство мисс Гарденер относительно новостей из Квинстауна и Отаго, несмотря на то что желания болтать у нее не было. На самом деле она чувствовала смертельную усталость и опустошенность после поездки, а душа ее полнилась страхом в ожидании ночи с Томасом. Во время путешествия и утром ее супруг практически не обмолвился с ней ни словом, и теперь разговор с мистером Гарденером поддерживала исключительно мужская часть представителей семейства Сайдблоссомов. Женщины были предоставлены сами себе. От Зои помощи ждать не стоило. Она молча ела предложенные блюда. От усталости и нервозности Илейн не могла проглотить и кусочка, а миссис Гарденер тем временем расспрашивала ее. Наконец Зои попросила разрешения удалиться. Илейн с удовольствием последовала за ней, а миссис Гарденер, которая, казалось, и была слегка разочарована, проявила понимание.

— Должно быть, вы устали, деточка, после свадьбы-то… а потом сразу такое путешествие. Я еще очень хорошо помню то время, когда я только вышла замуж…

Илейн опасалась, что сейчас начнутся пространные рассуждения о жизни в браке, но миссис Гарденер, похоже, хотела намекнуть на что-то другое. Когда она принесла Илейн воду для мытья, то словно бы невзначай рядом с миской поставила горшочек с мазью.

— Может быть, вы найдете ей применение, — произнесла она, не глядя на Илейн. — Я делаю ее сама, из свиного жира и экстрактов растений. Видите ли, календула растет у меня в саду.

До сих пор Илейн никогда не прикасалась к своему срамному месту, но когда миссис Гарденер ушла, она с гулко бьющимся сердцем зачерпнула мазь из баночки и смазала ею израненную область между ногами. Боль мгновенно улеглась. Переведя дух, Илейн разделась и упала на постель. Томас еще пил с Гарденером и его сыновьями — судя по всему, он способен был выпить так же много, как и его отец, и Илейн уснула прежде, чем Томас пришел к ней. Впрочем, это ее не спасло. Она проснулась в испуге, оттого что кто-то схватил ее за плечо и перевернул на спину. Девушка испуганно вскрикнула. Келли, спавшая у порога, залаяла.

— Успокой эту тварь! — хрипло проревел Томас.

Илейн увидела, что он уже разделся. Кроме того, он крепко держал ее. И как она должна идти успокаивать собаку?

— Уходи, Келли! Все в порядке! — Илейн попыталась позвать животное, но ее голос звучал так испуганно, что она и сама не поверила бы себе. А ведь собаки очень хорошо чувствуют настроение…

Наконец Томас оторвался от жены, подошел к двери и выгнал собаку грубым пинком. Келли заскулила, но продолжала лаять. Теперь Илейн боялась уже не за себя, а за собаку. Она перевела дух, услышав в коридоре приветливый голос миссис Гарденер. Судя по всему, она увела сопротивляющуюся Келли. Илейн возблагодарила Бога и хозяйку дома и покорно легла в постель, в то время как Томас вернулся к ней.

Сегодня он тоже не стал тратить время на нежности. Вместо этого вошел в жену, даже не раздев ее. Он задрал ей сорочку настолько резко, что она порвалась.

Илейн задержала дыхание, чтобы не закричать, — было бы очень неприятно, если бы услышала миссис Гарденер. Но на этот раз, когда он задвигался в ней, это оказалось далеко не так больно, как прошлой ночью. Кроме того, мазь помогла Томасу войти с меньшим сопротивлением. Этой ночью он ограничился одним разом и, судя по всему, сразу заснул, как только успокоилось дыхание. Он даже не стал утруждать себя тем, чтобы скатиться с тела Илейн. Она чувствовала запах его пота и резкий запах виски. Должно быть, он выпил много. Чувства Илейн колебались между страхом и отвращением. Проснется ли он, если она шелохнется под ним? Спать в таком положении всю ночь она вряд ли сможет, это исключено.

Наконец она собралась с духом и отодвинула тяжелое тело Томаса в сторону. Затем со всей предосторожностью выбралась из постели, нащупала свой халат — элегантную вещь, купленную в Данидине, заказывая которую она представляла себе уютные завтраки с любимым супругом, — и выбралась из комнаты. Уборная находилась внизу, рядом с проходом в кухню, поэтому Илейн нужно было спуститься по лестнице. Из кухни она услышала тихое поскуливание. Это скулила Келли. Илейн забыла о том, что собиралась сделать, открыла дверь в кухню и пошла на жалобный голос. Наконец она нашла собаку в углу кладовой миссис Гарденер. Здесь же Илейн и уснула, однако, к счастью, проснулась до того, как рассвело. Она поспешно заперла Келли и украдкой поднялась по лестнице. Хорошо, что Томас ничего не заметил. Он по-прежнему спал, лежа поперек узкой кровати, и храпел. Илейн вытащила из-под Томаса одеяло и провела остаток ночи, свернувшись калачиком на полу. И только когда утром Томас сонно пошевелился, она смогла улечься на край кровати.

Если так пойдет и дальше, она умрет от недосыпания. Илейн чувствовала себя ужасно. Сочувственные взгляды миссис Гарденер делу не помогали.

— Возьмите мою мазь с собой… ах да, и рецепт я вам сейчас тоже запишу! — произнесла добродушная хозяйка дома. — Жаль, что вы не оставите мне за это свою маленькую собачку! Такое милое животное! Она сослужила бы нам хорошую службу!

Илейн в панике едва не решилась подарить свою Келли; тогда животное, по крайней мере, оказалось бы в безопасности. Ночью она боялась, что Томас может серьезно покалечить Келли, пиная ее. Но в Лайонел-Стейшн можно будет решить проблему. Вместо этого она решила написать письмо бабушке Гвин. Наверняка в Киворд-Стейшн найдется колли для миссис Гарденер; нужно будет только проследить, чтобы ее привезли сюда. Но это вполне можно устроить. В этот день Илейн готова была подарить приветливой хозяйке все, что угодно!

Этот день оказался похож на предыдущий. Они ехали по дороге в сторону Кардроны и быстро поднялись в горы; временами здесь еще даже встречался снег. Илейн, по-прежнему очень усталая и израненная, мерзла в карете. Она не подумала о том, чтобы достать из багажа свое зимнее пальто. Наконец возничий ее отца, молодой расторопный рыжеволосый ирландец, остановился и достал для мерзнущих женщин одеяла и меха, которые они везли в сундуках. Теперь Илейн было тепло, но, несмотря на это, она перевела дух только тогда, когда они доехали до отеля в Кардроне, где им предстояло провести ночь. Это было простое приземистое деревянное строение, в барный зал которого женщин не допускали. Илейн и Зои не разрешили даже погреться у камина, и им пришлось сразу отправиться в свои комнаты. Там горничные накрыли им ужин и принесли теплое пиво, и Илейн выпила столько, сколько в нее влезло. На вкус напиток был отвратительным. Раньше она никогда не пила алкогольные напитки, не считая вина, но вспомнила о подарке Дафны. Алкоголь может все облегчить.