— А мы не можем просто сбежать, чтобы я не ходила в полицию?

Тим покачал головой.

— Нет, Лейни. Уильям прав. Мы не можем растить наших детей как официальных потомков Сайдблоссомов, где бы мы ни были. Мы выдержим, Лейни. Ты и я. Ничего не бойся!

— Но только после помолвки, да, Тим? Пожалуйста! Я не выдержу, если сейчас все расстроится. Твоя мать… весь город будет говорить о нас… — Илейн разрыдалась. Все это было уже слишком.

Тим гладил ее, укачивая на руках.

— Ну ладно, давай после помолвки. Хотя мне это не нравится. Я переживаю из-за праздника…

— Но ведь он пройдет в Греймуте! — вырвалось у Куры. — А пока Илейн в Греймуте, с ней ничего не может случиться!

На нее уставились три пары удивленных глаз.

— Это тебе духи сказали? — попытался пошутить Уильям.

Кура покачала головой.

— Так сказала мне одна маори пару недель назад. Лейни все еще ищут, говорила она, но в Греймуте она в безопасности…

Глава 4

Илейн цеплялась за слова жены вождя племени маори, в то время как Тима они скорее тревожили. «Лейни все еще ищут…», а 16 августа Ламберты представят девушку половине Западного побережья в качестве его невесты. Тим пытался хотя бы не терять Лейни из виду. Несмотря на то, что его мать была недовольна, он ночевал в пабе, у Лейни, и пытался убедить ее в том, что нужно как можно реже выходить из комнаты.

Конечно, это было невозможно. Лейни нужно было посещать примерки платья. Нелли Ламберт ожидала от нее помощи, когда украшали комнаты в их доме. А город гудел от чужаков, которых пригласил Марвин Ламберт. Все комнаты в Греймуте были давно сняты. Гости переселялись в Пунакайки или даже в Уэстпорт. Уследить за всеми до праздника не получалось. Тим увидит гостей только во время променада пары, со многими вообще тогда же познакомится впервые. Ламберт пригласил многочисленных старых знакомых, с которыми его сын ни разу не встречался. Все это тревожило Тима. Взволнованный и нервный, он в последний раз сразился с матерью. Нелли всерьез требовала отказаться от шин и костылей в целях эстетики и приветствовать гостей в инвалидном кресле.

— Это ведь не стыдно, мальчик мой, что ты не можешь ходить…

— Я могу ходить! — возмущался Тим. — Боже мой, мама, вот он я, стою перед тобой. Неужели вы все не понимаете, что я хочу быть нормальным?

Хромая, Тим вышел из комнаты и пожалел, что не может хлопнуть дверью. Несколько секунд он размышлял над тем, не попросить ли об этом смущенного Роли, но потом, осознав всю комичность ситуации, лишь мрачно улыбнулся.

— Подготовь мне Приятеля, Роли, я съезжу в паб… Или нет, запрягай его. Судя по твоему виду, тебе тоже не помешает выпить пива. Ты ведь целый день помогал по дому, не так ли? Сколько гирлянд?

— Слишком много, мистер Тим, — усмехнулся Роли. — Мы перестали считать, когда миссис Ламберт велела перевесить их в пятый раз. Кстати, ваш завтрашний костюм довольно просторный, мистер Тим. Вы могли бы спрятать шины под ним…

— Ну уж нет, — выдавил из себя Тим. — В одном моя мать права. Мне совершенно нечего стыдиться.

Наряду с подготовкой к помолвке Илейн много времени проводила за пианино, что, с одной стороны, успокоило Тима, а с другой, заставило нервничать еще сильнее. Он убедил мадам Кларисс позволить Куре и Лейни практиковаться на ее инструменте, когда паб был закрыт, и таким образом на несколько часов в день изолировал Лейни от улицы. О выступлении в Бленеме он даже думать не осмеливался, впрочем, к тому моменту худшее будет уже позади. Ведь Лейни пообещала предстать перед властями сразу же после помолвки. Может быть, констебли вообще ее не отпустят. Казалось, Илейн и Кура не осознавали эту опасность; они полностью погрузились в работу над партитурами Калева. Лейни с облегчением обнаружила, что партия фортепьяно совсем не сложная. Через несколько дней она уже свободно играла с листа, а вскоре выучила на память. К сожалению, ей недоставало виртуозности. Несмотря на то, что из двух девушек она была более сентиментальной, у Илейн начисто отсутствовало чувство полутона. Она не воспринимала душу произведения, не интерпретировала, просто проигрывала его от начала до конца. Там, где Калев расставлял акценты едва уловимой вибрацией на одной ноте или же слегка колебался перед ответом фортепьяно, Илейн просто играла ноты. Кура приходила в отчаяние, пытаясь объяснить ей это.

— Паузу? Не играть сразу, немного подождать? Сколько? Четверть такта?

— Один удар сердца, — вздыхала Кура. — Мгновение…

Илейн опускала озадаченный взгляд.

— Я попробую с одной восьмой.

Наконец Кура сдалась. Ее партия не будет идеальной. Зато Лейни не испытывает страха перед выступлением и уж точно не собьется. А публика в Бленеме не слишком избалованная. В любом случае игра Лейни была лучше, чем большинство оперных арий, которые насиловали на сцене Родерик и его ансамбль.

Наконец парадное платье Илейн было готово. Она выглядела в нем великолепно. Миссис О’Брайен сделала ей еще обруч из такого же лазурно-голубого бархата, что и платье. Илейн распустит волосы, и простой обруч будет единственным украшением.

— Вы похожи на эльфийку, мисс Лейни, — с благоговением произнесла миссис О’Брайен. — У вас чудесные мягкие волосы. Они овевают вас, словно постоянно дует небольшой ветерок. У нас дома, в Ирландии, мы каждый год выбирали королеву весны, и я всегда представляла себе такую девушку, как вы! — Миссис О’Брайен так гордилась молодой невестой в ее чудесном платье, будто Илейн была ее собственной дочерью.

— Не знаю, эльфы такие беспомощные… — пробормотала Лейни, которой тут же вспомнилась первая встреча с Уильямом. — Думаю, я предпочла бы быть ведьмой. Но платье просто фантастическое, миссис О’Брайен. Скоро у вас будут шить все женщины. Мистер Мортимер будет в ярости.

Миссис О’Брайен фыркнула.

— Мистеру Мортимеру не нужно кормить пятерых детей! У него есть красивый дом в городе, он не голодает. Мое сожаление весьма ограничено.

Когда праздничный день наконец настал, Роли заехал за Илейн на двухколесной полукаретке в «Лаки Хорс» — и, к ее огромному удивлению, Тим сопровождал его верхом на Приятеле. На нем уже был его вечерний костюм, и он казался рассерженным.

— Я знаю, что должен вести себя сдержанно, особенно по этому поводу, но я только что поссорился с отцом, — поведал он Илейн. — Он пьет сегодня с самого утра, и я не понял почему. В конце концов мне пришлось сказать ему, что он произведет очень плохое впечатление на гостей, если будет пьян… Ну он и решил признаться мне, причем именно сегодня, что ищет инвесторов для рудника! Совладельцев, понимаешь? Тем самым он окончательно вышвыривает меня. Мой собственный отец считает меня неудачником и ищет мне замену. — Тим казался очень несчастным и обиженным. — Зато я готов твердо заявить: мы решим вопрос с твоим разводом, Лейни, и уберемся отсюда. С меня уже хватит!

Приятель пританцовывал под своим нетерпеливым всадником, словно ему хотелось немедленно отправиться в путешествие на своих четырех. Если так пойдет и дальше, Тим устанет еще до начала праздника. Даже на спокойном коне поездки верхом все еще сильно утомляли его.

Илейн подошла к нему, успокоила Приятеля, мягко сняла зажатую руку Тима с поводьев.

— Для начала ты спешишься. У твоей матери случится припадок, если твой костюм будет пахнуть стойлом. Роли может отвести Приятеля домой, а ты повезешь меня в полукаретке — это так романтично! К тому же сегодня полнолуние. Мы могли бы остановиться по дороге и немного поупражняться для обручального поцелуя.

Тим слабо улыбнулся, и Илейн нежно поцеловала его руку.

— А потом мы просто переживем этот вечер. Все остальное сложится.

Она устроилась в полукаретке, красиво расправив свое платье на сиденье. Тим тем временем поехал к своей подставке в стойло и проделал фокус соскальзывания с коня, а затем отстегнул шины от седла, надел их и вернулся к Илейн.