Илейн считала, что Тиму еще рано ездить верхом, но при этом она понимала, что его идея была достаточно здравой. Им необходима была возможность видеться вне стен дома Ламбертов; флюиды Нелли казались заразными.

Для их воскресного приключения она взяла напрокат одноколку, легкую двухколесную повозку. И хотя ее вряд ли можно было считать идеальной, поскольку она почти не пружинила, зато была низкой и Тим должен был без особой помощи сесть в нее, а потом выбраться. Кроме того, там можно было удобно разместиться рядышком, потому что между козлами и пассажирским сиденьем не было перегородки, как в обычных каретах.

Тим уважительно улыбнулся, когда она остановила повозку перед его домом.

— Одноколка! Знала бы мама! — Он рассмеялся, пытаясь увернуться от Келли, которая, предвкушая приключение, довольно прыгала рядом с ним. До недавнего времени Тим еще зашатался бы, однако он уже довольно хорошо научился управляться с костылями. — И как кстати, что мать по-прежнему отказывается от того, чтобы я сопровождал ее в церковь! — Раньше его это скорее обижало. В принципе, Тим мог пережить неделю без благословения преподобного отца, однако он злился от мысли, что его лишают самых простых вещей только потому, что Нелли считала, будто ее сын еще чересчур слаб.

— Да, из-за похода в церковь я не смогла, к сожалению, взять с собой Флёренс Уэбер! — захихикала Илейн. — А ведь каждый христианин должен заботиться о своем ближнем. Однако Господь простит ей этот грех, в этом я уверена так же, как он закрывает глаза на прегрешения некой Кура-маро-тини Мартин…

Тим не отказался бы узнать, чем провинилась Кура, по мнению Лейни, но удержался от вопроса. Он не сомневался в том, что девушка проговорилась. Если начать расспрашивать ее, возможно, она вовсе закроется.

— Нам в любом случае стоит сходить на исповедь, поскольку я украл вот это, — улыбнувшись, сказал он. — Возьми у меня сумку, но осторожнее. В ней лучшее вино моего отца.

Лейни вспомнилось мимоходом, как когда-то она опустошала отцовские запасы для приключений с Уильямом. Однако сейчас об этом пора забыть.

— У меня тоже есть, и мое даже куплено. Впрочем, оно не очень дорогое, — призналась она. — Наверное, оно ужасно.

Тим рассмеялся.

— Тогда помолимся о душе винодела.

Баньши послушно стояла, пока Тим устраивался на сиденье повозки. Все действительно складывалось хорошо, и Лейни гордилась своей идеей, когда он, счастливый, сел рядом с ней.

— Куда ты собираешься везти меня? — поинтересовался Тим, когда повозка тронулась с места. Он пытался расслабиться, но слегка подрессоренная одноколка была лишь немногим удобнее седла для Приятеля.

— К реке, чуть выше вашего рудника. Недалеко, и дорога не так уж плоха. Я совершенно случайно нашла чудесное местечко…

На самом же деле она искала его целую неделю, но уединенный уголок в стороне от поворота основной дороги, соединявшей рудник и железную линию, был действительно идеален. Илейн добралась туда за несколько минут и помогла Тиму сойти с повозки еще на дороге.

— Я могу подъехать прямо к полянке, но там будет трясти. Поэтому я подумала, что лучше я приведу Баньши и повозку отдельно. До реки дойдем пешком. По прямой между деревьями здесь ровно одиннадцать шагов.

Тим рассмеялся ее предупредительности, но на самом деле ему уже удавалось проделать без особого труда шагов пятнадцать-двадцать. Впрочем, здесь было довольно тяжело идти, и он с трудом пробирался сквозь подлесок на костылях. Само же место для пикника показалось ему восхитительным. Крохотный пляж у реки, перед ним — папоротниковый лес и поросшая травой опушка. Высоченные папоротники свешивали огромные листья к воде и полянке, словно ивы. Их причудливые тени плясали на траве и берегу реки, когда легкий ветерок покачивал гигантские растения.

— Это чудесно! — благоговейно произнес Тим.

Лейни кивнула и стала деловито расправлять покрывало.

— Вот… садись и подожди, я приведу Баньши и повозку. Не нужно видеть их всякому, кто будет ехать по дороге.

Впрочем, в воскресенье таких людей не должно было быть много, однако Лейни хотела быть уверенной, что им никто не помешает. В принципе, Кура вряд ли додумается до такого, но Флёренс Уэбер вполне могла заманить Калева Биллера на пикник у реки. А Шарлен обожала подобные вылазки вместе с Мэттом.

Тим покраснел.

— Не знаю, смогу ли я подняться без посторонней помощи, если…

— Ты можешь опереться на вон тот камень. Я все спланировала, Тим. А в самом худшем случае тебя поднимет Баньши. Когда-то дедушка рассказывал мне, как лошадь вытащила его из трясины. Он просто держался за хвост, и лошадь выбралась. С Баньши я тоже пробовала, когда объезжала ее. Да, я знаю, что ребячлива… — Девушка пристыженно улыбнулась.

Впрочем, Тим не думал о том, глупо ли это, скорее его озадачил любивший приключения дедушка. Строитель из Окленда при случае, конечно, мог провалиться в трясину, но у него наверняка не было лошади, которая вытащила бы его…

Однако молодой человек не стал говорить об этом, он просто опустился на покрывало и тут же почувствовал себя лучше. Отстегнул шины и почесал Келли за ухом, в то время как Лейни привела пони на поляну и с присущей ей сноровкой распрягла ее.

— Баньши очень сильно злится на тебя, потому что ты увел у нее Приятеля, — заметила Илейн, тоже садясь на покрывало и ставя между ними корзинку для пикника. — Она чувствует себя одинокой, ей так грустно в стойле у мадам Кларисс.

— Скоро она получит его обратно. Когда мы поженимся, ты переедешь к нам и заберешь ее с собой, — произнес Тим.

Илейн вздохнула.

— Может быть, лучше ты переедешь к мадам Кларисс? — Идея делить дом с Нелли Ламберт пугала ее так же, как и брак сам по себе.

Тим рассмеялся и взял ее лицо в ладони.

— Нет, это все же было бы немного неприлично. — Он поцеловал ее. — Но я вполне могу себе представить наш собственный маленький домик. Может быть, чуть ближе к руднику. Иначе мне будет слишком далеко ходить туда, когда я снова стану работать. Правда, отец пока и слышать не хочет об этом… Ах, давай лучше поговорим о чем-нибудь хорошем! Что сначала — дешевое вино или украденное?

Они перекусили, запив еду дешевым вином; затем Тим настоял на том, чтобы открыть бутылку хорошего вина. Стаканы для виски, которые Илейн взяла из паба, не совсем подходили для такого изысканного напитка, но это показалось обоим просто смешным. Наконец они легли рядом на траву и стали с упоением целоваться.

Опершись на локоть, Илейн нежно погладила грудь Тима.

— У тебя такие чудесные мускулы…

Тим скривился.

— Я же постоянно занимаюсь с гантелями. — Он указал рукой на шины.

Илейн наблюдала за игрой мышц под его легкой шелковой рубашкой. Однако в тот миг, когда он повернулся к ней, чтобы притянуть к себе, перед глазами у нее вдруг встали сильные руки Томаса, сплошь состоявшие из мускулов, по которым она иногда беспомощно колотила кулачками или впивалась в них ногтями, пытаясь приглушить боль. А Томас только смеялся…

Тим заметил, как вспыхнули ее глаза, а потом в них появился уже знакомый ему страх перед его прикосновениями.

Молодой человек вздохнул и оперся на камень, чтобы сесть немного удобнее.

— Лейни, — терпеливо произнес он. — Я не знаю, что за зло причинил тебе какой-то мужчина. Но я совершенно не собираюсь делать тебе больно. Ты знаешь, я люблю тебя. Кроме того, я довольно-таки беспомощен. Если ты мне не поможешь пристегнуть те штуки, я и встать-то не смогу. Даже если очень захочу, я ничего не смогу тебе сделать. Ты не можешь хоть раз положиться на это, прежде чем подозревать меня во всем дурном?

— Я ведь ничего такого не думаю, — покраснев, пробормотала Илейн. — Просто так получается. Я знаю, что это глупо. — И она прижалась лицом к его плечу.

Тим погладил ее.

— Ты не глупая. Просто когда-то с тобой случилось что-то ужасное. Не отрицай, другого объяснения быть не может. Ведь ты тоже любишь меня, Лейни. Или нет?