К счастью, машин на дороге было мало, и никто не заметил, как я «поцеловалась» с фонарем. Я глянула на мистера Андрулиса, но тот все еще смотрел прямо перед собой. До окружающего мира ему явно не было дела. Я осмотрелась по сторонам, но женщины нигде не увидела.

Выбора не было. Я вырулила обратно на проезжую часть и двинулась в сторону дома. Однако буквально через пару секунд женщина появилась опять. Прямо посреди дороги. Понадобилась вся сила воли, чтобы не крутануть руль и не утопить педаль тормоза в днище Развалюхи. Съезжать на тротуар, попутно зацепив что-то твердое, не было ни малейшего желания. Я потихоньку затормозила и проехала прямо сквозь женщину. Проверила зеркала, въехала на пустую стоянку и вышла из машины. Женщина снова исчезла.

Ну уж нет, играть в эту игру целый день я точно не стану. Наверняка кого-нибудь покалечу или убью. Поэтому я прислонилась спиной к Развалюхе, сложила на груди руки, скрестила ноги и стала ждать. Через пару минут женщина появилась прямо перед Развалюхой, затравленно осмотрелась, как будто не могла понять, что происходит, и опять исчезла. Я подошла к капоту и, когда женщина появилась, легонько взяла ее за руку.

Она поморгала, нахмурилась и прищурилась, явно испытывая дискомфорт от моей яркости.

- Привет, - тихо сказала я и буквально сразу же получила такой пинок по колену, что из глаз брызнули слезы. Отпустив ее руку, я схватилась за колено и запрыгала на одной ноге, ругаясь себе под нос. Придя наконец в себя, повернулась к женщине и смерила ее сердитым взглядом. – От такого должны пальцы заболеть. – В конце концов, дамочка была босиком. – Ну давайте, скажите, что вам тоже больно!

- Куда это ты его везешь? – злобно спросила она. От ярости морщинистое лицо, похожее на потрескавшийся фарфор, сморщилось еще сильнее. Она погрозила мне кулаком, напомнив Веру с распродажи.

- Вас случайно не Эстер зовут? – спросила я. Вдруг она та самая сестра, которую ждало трио моих новых знакомых?

- Как меня зовут, не твоего ума дело, потаскуха. Ты сейчас же отдашь его мне!

Потаскуха?

- Хэштег «в замешательстве», - огрызнулась я. – А премию за вопиющее безумие на этой неделе получает рехнувшаяся дамочка с голубыми волосами.

- Никакая я не рехнувшаяся. Отдавай его сейчас же! Слыхала я о таких, как ты!

Она осмотрела меня с ног до головы таким взглядом, будто я нанесла ей личное оскорбление. Что ж, теперь я оскорблена до глубины души.

- Никого я вам не отдам, - процедила я сквозь стиснутые от боли зубы и угрожающе подалась ближе. – Фигушки. – А потом задумчиво нахмурилась: - О ком, кстати, речь?

- А то ты не знаешь!

На ум пришли тысячи ответов, но ни один не казался вменяемым. Вряд ли «Иди и пожалуйся мамочке» или «Заткни фонтан» впишутся в ситуацию. Так что я решила отказаться от своего хваленого остроумия.

- Значит, так, рехнувшаяся дамочка, я понятия не имею, о ком вы говорите.

Она уставилась на что-то у меня за спиной. Я обернулась и увидела мистера Андрулиса.

- Минуточку! – дошло до меня. – Мистер А? Так он ваш? – Даже я услышала, сколько надежды было в моем голосе.

Злость женщины как будто испарилась, пока она смотрела на моего голого покойного пассажира.

- Мы были женаты больше пятидесяти лет, а теперь я вижу его в машине с какой-то потаскухой! – Тут она не выдержала и разрыдалась в сжатые кулаки.

За каких-то шестьдесят секунд из злобной старушенции она превратилась в убитую горем женщину.

- Вы перед смертью лекарства не принимали? Может быть, какие-нибудь нейролептики?

Дамочка глянула на меня поверх кулаков и… снова рассердилась.

- А знаете, - начала я, положив руку ей на плечо, - он ведь здесь только потому, что ждал вас.

Конечно, я всего лишь озвучила догадку. Сам-то он никогда не говорил, почему здесь застрял. Минуточку! А если он, наоборот, хотел сбежать от жены? Вдруг он пришел ко мне, чтобы я помогла ему спрятаться? Тогда хуже не придумаешь, потому что я буквально вручила его ей.

Я подвела дамочку к пассажирской двери и только теперь заметила, что за нами наблюдают. Поправочка: поскольку зрители видели только меня, то и наблюдали только за мной. Ну класс! Я открыла дверь и коснулась руки мистера Андрулиса. Может быть, сейчас, когда рядом его жена, он обратит на меня внимание.

И я не ошиблась. Очень медленно он повернул голову и посмотрел на жену.

- Чарльз? – неуверенным голосом протянула старушка.

Слава богу, я вовремя поняла, что это она не мне, а то бы точно что-нибудь ответила.

Она шагнула ближе, а я отошла, чтобы не мешать.

- Чарльз, зачем ты связался с этой потаскухой?

Держите меня семеро.

- Мы ведь с тобой столько пережили…

На лице мистера А отразилось узнавание, губы тронула ласковая улыбка. Он поднял руку и стер слезу с щеки жены. Больше никто ничего не сказал. Несколько минут они молча обнимались, а я рассматривала поцарапанный бок Развалюхи. И откуда только взялся этот гадский фонарь?! Повезло, что царапины были поверхностными. Может быть, удастся их просто заполировать.

Тем временем мои зрители – трое мальчишек на спортивных велосипедах – застыли с телефонами в руках. Явно ждали, когда я опять начну ругаться с воздухом. Меньше всего на свете хотелось попасть в интернет и набрать уйму просмотров. Надеясь, что раньше они не додумались снять на сотовые мою ссору с миссис Андрулис, я сделала вид, что никого не замечаю. Сейчас мне предстояло заняться делом – дождаться, когда Андрулисы оторвутся друг от друга, и объяснить им, что они могут через меня перейти, если захотят. А значит, придется вытащить телефон и притвориться, будто мне звонят. Но ничего такого делать не понадобилось. Не успела я и глазом моргнуть, как они оба перешли.

Произошло это так быстро и неожиданно, что закружилась голова. Я даже упала на одно колено и зажмурилась от воспоминаний, быстрыми вспышками заполоняющих мысли. Чарльз Андрулис родился в Чикаго и уже два месяца служил на военно-воздушной базе Киртленд[11], когда по уши влюбился в рыжеволосую сотрудницу местного кинотеатра. Это была любовь с первого взгляда. Но он ужасно боялся пригласить ее на свидание, боялся, что она ответит отказом, поэтому стащил ее фотографию со стенда «Работник месяца». Через неделю его послали на войну, но фото повсюду было с ним. Проклиная себя за глупость, он каждый день клялся себе, что сделает ей предложение, как только увидит в следующий раз. Если вернется живым.

И все получилось.

Он вернулся с войны живым, хотя и хорошенько потрепанным. А когда выписался из больницы и вернулся в Нью-Мексико, оказалось, что рыжеволосая красавица в кинотеатре больше не работала. Но там у нее остались друзья, и уже на следующий день мистеру Андрулису удалось ее найти в местной адвокатской фирме, где она работала секретарем.

Не теряя времени на лишние сомнения, он, во всем блеске военной формы, подошел (точнее прихромал) прямо к ней, с трудом встал на одно колено и сделал предложение. В ответ злющая рыжеволосая ведьма влепила ему звонкую пощечину. Но оказалось, что она тоже влюблена. Через неделю они поженились, а потом понеслась череда детей и внуков, долгих рабочих дней и коротких семейных отпусков, борьбы за выживание и всесильной, всепобеждающей любви даже в самые тяжелые времена.

Вернувшись в настоящее, я моргнула, ощутила прохладный воздух на мокрых щеках и внезапно поняла то, чего не понимала раньше. Жизнь коротка. По-настоящему коротка. Жизнь Андрулисов была богатой и красочной, даже когда им приходилось туго. Но они дорожили каждой секундой. Чарльз никогда не жалел о том, что женился… на Беверли. Да, ее звали Беверли.

И она мне ужасно понравилась.

Дотащив до квартиры тяжеленный полиграф, я поклялась при первой же возможности установить в доме лифт. Ну не может же он быть ужасно дорогим, правда? Едва я поставила аппарат на стол в кухне, зазвонил телефон. На экране высветился женский монастырь, в котором по выходным живет Квентин. Звонила сестра Мэри Элизабет – прелюбопытнейшая женщина, которая подслушивает ангельские разговорчики. Как только она заговорила, я сразу поняла, что что-то не так.