Издерганная внутренними противоречиями, Лаура крайне неохотно начинала признавать, что где-то глубоко внутри нее таится голод особого рода, который способен утолить только Джесс. Но она же дала себе клятву незамедлительно выяснить с ним отношения, раз и навсегда! Разве плотское соитие без гармонии высших чувств не обречено в качестве расплаты выпустить из минутного плена еще большую тоску, чем та, с которой было призвано покончить?

В гостиной Джесса также не оказалось, зато переносную электроплитку, стоявшую на резном буфете, украшал вместительный керамический кувшин, от которого и расходились волны соблазнительного запаха. Лаура с благодарностью налила себе полную кружку ароматного напитка, прихватив ее с собой в ванную вместе со сменой одежды. Порадовавшись увесистому засову на двери, она быстро разделась и совершенно растаяла от удовольствия, когда из душа ударил пышный пучок почти горячих тугих струек. Похоже, эти горные бродяги и охотники иногда позволяют себе обывательский комфорт!

Двадцать минут спустя нечаянная гостья уже чувствовала себя во всеоружии для общения с внешним миром — по крайней мере, с той его частью, что примыкала к дверям хижины. Одетая в белоснежные свободные шорты и хлопчатобумажную голубую рубашку с короткими рукавами, с волосами, собранными в сияющий хвост, аккуратно перехваченный черепаховой заколкой, Лаура не шла, а плыла к выходу в удобных парусиновых туфлях на толстой каучуковой подошве. Решительно распахнув дверь, она застыла в немом благоговении, ошеломленная открывшейся перед ней картиной.

Минувшей ночью Лаура чувствовала себя как выжатый лимон и даже не пыталась разглядеть во тьме окружающий пейзаж. Сейчас перед ней предстала пунцовая от роз горная долина в окружении величественных пиков, испещренных пятнами сверкающего снега. Высоко у нее над головой в прозрачном воздухе кружила пара орлов, изумительных в своем недосягаемом величии.

Так вот оно, родное селение Нелли Гасьер — лабиринт каменных строений, карабкающихся по труднодоступным склонам. Выше — только небо, пронзенное остроконечными вершинами, ниже, на хаотически всхолмленной горной подошве, — буйно разросшиеся рощи апельсиновых и оливковых деревьев.

Далеко внизу как будто блеснула вода, и Лаура вспомнила, что остров весь рассечен реками, прокладывающими извилистый путь от альпийских лугов до многолюдных курортов средиземноморского побережья.

Она постаралась познакомиться и с ближайшими окрестностями. Домик, похоже, представлял собой выселки, стоя на отшибе от группы похожих на него, прилепившихся к склону горы построек с терракотовыми крышами. Единственная дорога туда изобиловала камнями и больше годилась для передвижения на четырех ногах с крепкими копытами, чем на четырех колесах!

С трудом заставив себя отвести взгляд от завораживающей картины, Лаура занялась наружным осмотром хижины. Дом, несомненно, подвергся незатейливой реконструкции, но чувствовалось, что этим занимались чьи-то искусные и заботливые руки.

Подстегиваемая любопытством, она обогнула строение, добравшись по короткой и жесткой, словно щетина траве до изгороди. Здесь природе предоставили возможность свободного творчества, и она отблагодарила людей целой охапкой нежно пахнущего золотисто-желтого утесника, уже далеко не в полной красе цветения, но все еще привлекающего рои пчел.

А вот и тот самый садовый насос — стало быть, муженек ничего не выдумал. Одному Богу известно, с каких замшелых времен это чудо техники тут стоит, но, судя по виду поршня и лужицам на камне, насос исправно работал.

Зажмурившись, она глубоко втянула сухой воздух, пронизанный сладковато-пряным благоуханием. Теперь ей стало понятным настойчивое стремление Нелли высаживать в Хантерсе сильно пахнущие кустарники и выращивать множество средиземноморских трав.

Знакомые ароматы обступили Лауру со всех сторон, и она, вытянув вперед руки со сплетенными пальцами и повернув лицо навстречу утреннему солнцу, медленно закружилась, узнавая по очереди старых друзей. Розмарин, острая свежесть мелиссы лимонной и коварный, обжигающий дух мяты…

— Грезим наяву, синьора?

Негромкий вопрос резко вернул ее к действительности, заставив вздрогнуть от неожиданности.

— Я не слышала, как ты подошел! — Это было полу-оправдание, полу-упрек, ведь своим появлением он разрушил чары почти гипнотической силы.

Темные брови вопросительно приподнялись, когда он уловил враждебность в ее ответе.

— Я прогулялся до местной булочной. По-моему, ты не откажешься от скромного завтрака.

В руках у Джесса был бумажный продуктовый пакет с торчащим из него длиннющим батоном, от которого шел дивный запах. Соблазн, бесспорно, грандиозный.

— Да, пожалуй, — с напускной неохотой промямлила она. В отсутствие Джесса можно было наслаждаться отдыхом и покоем. Теперь же она просто задыхалась от скованности. Словно начинающая актриса, которую выгнали на сцену, не дав даже заглянуть в роль.

Он резко повернулся, направляясь в дом, и Лаура поплелась следом, ощущая где-то в районе солнечного сплетения странную сосущую пустоту, пробуждающийся голод иного рода.

Как можно было отрицать магическую притягательную силу, исходившую от этого породистого самца? И сколько вообще можно притворяться?

Минувшую ночь она провела рядом с ним, лежа в состоянии полного физического и душевного истощения, доверившись слову, что он пальцем не тронет ее без ее согласия. Доверие оказалось оправданным. Но что, если в ближайшие дни ему удастся добиться не только доверия, но и согласия? Хотя бы потому, что накопленное напряжение неумолимо требует разрядки…

В отчаянии от собственной мягкотелости Лаура призналась себе, что завязает все больше, а все ее грозные решения, принятые накануне, могут не сработать, если понадобится оттолкнуть Джесса.

Спустя несколько часов Лаура нежилась на мягкой подстилке из сосновых иголок в приветливой тени небольшой рощи и, прищурившись, любовалась сверкающим морем, раскинувшимся далеко внизу за стройными высокими стволами пиний.

Это была его идея — устроить после завтрака прогулку, не слишком утомительную для нее в первый день акклиматизации на острове. Джесс заправски приготовил снедь для пикника, которую с ловкостью факира извлек из заплечного холщового мешочка, когда пришло время расположиться на отдых.

Свежеиспеченный хлеб, ломти сочной холодной свинины, нежный сыр из овечьего молока с добавлением каких-то душистых трав. А на сладкое — вишни размером с небольшую сливу и уже нарезанный изумительный каштановый пирог. Старательно охлажденная минеральная вода и сухое белое вино из Порто-Веккио сопровождали эту едва ли не самую сказочную трапезу в ее жизни.

Дорогой они большей частью молчали, с виду погруженные в собственные мысли. Но почему-то это совершенно не угнетало. Постепенно, и в основном благодаря Джессу, в самый разгар сиесты завязался непринужденный разговор.

— А Нелли посвятила тебя в историю свадьбы с моим дедом?

— Знаю лишь, что ей было восемнадцать лет, когда они впервые встретились здесь, на Корсике. Гарольд был лишь на три года старше. И это была самая настоящая любовь с первого взгляда. — Лаура улыбнулась, овеянная воспоминаниями. — По ее словам, Раджеблы были просто вне себя от ярости, когда член их семейства вернулся в Англию с «черномазой дикаркой». Овдовевший отец и младший брат Гарольда никогда не простили ему вливания чужеземной крови в их род… Удивительно романтическая история, — со вздохом закончила она.

— Интриг здесь было побольше, чем романтики, — с грустной иронией уточнил Джесс. — К тому времени синьорина Гасьер уже была обручена против своей воли с одним из дальних родственников. Жирный до безобразия и вечно брюзжащий боров. Намного старше ее.

— Ты хочешь сказать, что ее желание ничего не значило?

Джесс добродушно хмыкнул.

— Среди здешних деревенских жителей до сих пор царят крутые патриархальные нравы. Мужчины заправляют всем, доходя до настоящего деспотизма по отношению к домашним. Но моя бабуля с пеленок отличалась неукротимым стремлением к заветной цели. Она была создана не подчиняться, а властвовать. И вот, когда молодой Гарольд с парой оболтусов, путешествуя по острову, оказался здесь, на постоялом дворе, она разглядела свой шанс. И выиграла.