Бывали случаи, когда мы выезжали километров за 75—100. Тогда нам попадалось по крайней мере с десяток футбольных арен, одинаково хорошо обустроенных и аккуратных. Нередко случалось так. Ставим машину в положенное место, выходим из нее, садимся на скамейки, где побольше зрителей, и наблюдаем за игрой.
Право, было интересно. Мы много раз убеждались в том, что футбол и знаменитая английская выдержка — понятия несовместимые. Нам казалось, что во время игры в футбол англичан кто-то подменял. Непрерывные громкие возгласы, подпрыгивания от радости, похлопывания по коленям соседей — все это обычные сценки на трибунах любого английского стадиона.
Бывал я и на иного рода спортивных соревнованиях.
Не могу не рассказать об одном интересном случае. Однажды мы с женой получили приглашение от имени королевы-матери посетить на юге Англии в городе Брайтоне скачки. С удовольствием приняли приглашение, хотя, по существу, в скачках мало что понимаем. Да и с тех пор наши познания в этом виде спорта не увеличились.
Прибыли в Брайтон. Началось все энергично. Собственно, мы впервые в жизни ощутили, что это за спорт. В нем люди и лошади тесно сотрудничают друг с другом, как будто разговаривают на каком-то понятном только для них языке. Нам сообщили:
— Сейчас будет проявлять свои способности лошадь королевы. И вот началось. Все шло превосходно. Королева-мать, все, кто был вблизи нее, в том числе и мы, советские гости, готовились аплодировать успеху ее скакуна и пожать королеве руку. Но вдруг, преодолевая последний барьер, лошадь прыгнула и упала. Жокей медленно поднялся. Публика издала какой-то неопределенный звук, что-то среднее между «ах» и «ох». В эту минуту я сознательно старался не смотреть в сторону королевы. Конечно, тоже был расстроен. До нас донеслись слова:
— Королева всплакнула.
Все мы, находившиеся вблизи, и англичане и советские гости, ей сочувствовали.
Так единственный раз в жизни мне довелось наблюдать конноспортивные соревнования.
Памятные и дорогие места
Говоря об английской столице, нельзя пройти мимо такой, столь близкой сердцу каждого советского человека, всех прогрессивных людей темы, как памятные места в Лондоне, связанные с именем Владимира Ильича Ленина. Таких мест немало.
Это — Дом Маркса, где в 1902–1903 годах печаталась «Искра» и где теперь находится мемориальная комната Ленина. Это — Хайгетское кладбище, куда приходил Ленин, чтобы склонить голову перед могилой великого человека — К. Маркса. Это — библиотека Британского музея, которую он регулярно посещал и для работы в которой специально приезжал в 1908 году в Лондон, когда писал книгу «Материализм и эмпириокритицизм» — одно из глубочайших произведений марксистско-ленинской философии. Это тот же Гайд-парк, в котором Ленин часто прогуливался и, наверно, бросал взгляды на чудаковатых ораторов. А сколько еще можно назвать домов, улиц, площадей, где он бывал!
Более года — с апреля 1902 по май 1903 года — Ленин жил и работал в Лондоне. Неоднократно приезжал он туда и позже для участия в II, III и V съездах РСДРП, проходивших соответственно в 1903, 1905 и 1907 годах.
Во время пребывания в Лондоне деятельность Ленина, как и в других местах его почти пятнадцатилетней эмиграции, подчинялась одной задаче — борьбе за свержение царизма и капиталистического строя, за победу социалистической революции в России.
Английская столица представлялась Ленину не только бастионом классического капитализма с его пауперизмом, так хорошо знакомым по «Капиталу» К. Маркса и по работе Ф. Энгельса «Положение рабочего класса в Англии». Лондон привлекал внимание остротой противоречий и глубиной контрастов капиталистического общества, богатой историей борьбы национальных и международных революционных сил.
Еще не так давно, в середине XIX века, мечтатели-чартисты скрупулезно составляли свои хартии и упрямо боролись за их претворение в жизнь. Тогда английские рабочие основывали тред-юнионы. В решении социальных проблем воочию проявлялась разрозненность английского рабочего движения.
Лондон приобрел известность еще и тем, что предоставлял право убежища многим политическим эмигрантам.
В конце пятидесятых годов прошлого века в этом городе родился первенец русской вольной, бесцензурной прессы «Колокол», издававшийся Герценом и Огаревым. Это он бил в набат, гул которого проникал в казематы Шлиссельбурга и Петропавловки. «Колокол» явился предшественником русской социал-демократической печати. В нем широко освещались вопросы теории и практики прогрессивного общественного движения. С его страниц звучал громкий голос в защиту бесправных и угнетенных. Он звал к борьбе против царского самодержавия.
С 1849 года в Лондоне жил К. Маркс, руководивший отсюда международным рабочим движением. Здесь появился его гениальный труд «Капитал». В 1870 году в Лондон переехал Ф. Энгельс и прожил тут до самой кончины (1895 г.).
В 1864 году в Лондоне был основан I Интернационал, и до 1872 года здесь находился Генеральный совет Интернационала. В этом городе нашли приют уцелевшие после кровавой «майской недели» 1871 года парижские коммунары.
Да, много сторон лондонской жизни предстало перед Лениным пасмурным и дождливым апрельским днем 1902 года, когда он впервые прибыл в столицу Англии.
Никогда не иссякнет в людях стремление глубже познать гений Ленина, ленинские идеи, полнее и ярче представить все этапы и отдельные периоды, в том числе и лондонский, его жизненного пути. Каждая страница ленинской биографии значительна и близка нам. Вот почему вызывают такой интерес у людей те места, где Ленин жил и работал. Обнажив голову, стоял я у этих дорогих мест.
Глава VIII
НА ФРОНТАХ «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ»
Кто ее породил? «Взлет» Эйзенхауэра. На совещании четырех. Георгий Константинович Жуков. Ворошилов — известный и малоизвестный. Маршалы Малиновский и Гречко. Еще о двух полководцах. Адмирал флота. Доктрина вмешательства и крен от нее. Запоздалое прозрение Эйзенхауэра. Даллес — кто он? На последней ступени его служебной лестницы. Мировая война не фатальна. С Хрущевым по Америке. Угрозы США по адресу Кубы. В Белом доме с Кеннеди. Поиск и успех компромисса. «Нестандартный» корреспондент. Человек-легенда. Позорная война. Осуществленная мечта Хо Ши Мина. Раск не любил «паблисити».
Из Лондона в Москву я вернулся в апреле 1953 года. На новом посту в качестве первого заместителя министра иностранных дел СССР мне довелось проработать до февраля 1957 года. Возвращению я радовался, почувствовал, можно сказать, физически правоту известного афоризма: «Дома и стены помогают». Такое же волнующее чувство я испытал и в августе 1948 года, когда прибыл на Родину из США, где находился более восьми лет.
Кто ее породил?
Шли годы. «Холодная война» стала реальностью. Следуя курсу на «отбрасывание коммунизма», политике «балансирования на грани войны», открыто провозгласив «дипломатию силы», США вызвали своими действиями резкое усиление международной напряженности.
В то время, когда гитлеровский «третий рейх» был сокрушен и в полный рост встали практические задачи строительства новой Европы, общее направление которого определялось решениями Потсдамской конференции, в США и некоторых странах Западной Европы нашлась группа деятелей, одержимых стремлением создать замкнутый военный блок с участием Соединенных Штатов Америки, Канады и западноевропейских государств, нацеленный прежде всего против СССР и других социалистических стран. Цементирующей силой этого блока должны были стать Соединенные Штаты Америки с их большим экономическим и военным потенциалом.
Появлению на свет в апреле 1949 года агрессивного Североатлантического союза (НАТО) предшествовала активная работа его создателей, направленная на то, чтобы оправдать в глазах общественного мнения этот шаг, идущий вразрез с интересами мира, противоречащий Уставу ООН и союзническим обязательствам. После войны, еще задолго до формального образования блока, они развернули шумную пропагандистскую кампанию с подключением к ней политиков, историков, экономистов, видных журналистов, которые стали усердно, на разные голоса тянуть одну и ту же песню о нависшей над странами Западной Европы «угрозе коммунистической агрессии» и о «чисто оборонительном характере» будущего военного блока.