А сам Вальтер Скотт со свойственной ему откровенностью в конце жизни признавался: «Никогда я не одерживал победы в этом искусстве писать стихи, и мне не хотелось дождаться времени, когда меня превзойдут здесь другие. Рассудок посоветовал мне свернуть паруса перед гением Байрона». И он открыл для себя новую сферу творчества – исторический роман, где при жизни так и не имел соперников.

Обретя славу и деньги, Вальтер Скотт принялся за строительство огромного дома, настоящего дворца в готическом стиле, где зажил на широкую ногу, по-старинному, как средневековый сеньор, которому не надо думать о том, сколько стоит содержание многочисленных слуг, конюшен, охотничьих собак. Однако вскоре пришлось думать не об окончании этой грандиозной постройки, а о продаже дома, ибо финансовые дела вдруг оказались в глубоком расстройстве.

Причиной катастрофы, сократившей писателю жизнь и повергшей его в огромные долги, стала издательская деятельность. Почти все романы Вальтера Скотта были бестселлерами и расходились тысячами экземпляров в считанные дни. Но за дорогие фолианты способна была платить лишь немногочисленная публика, и издатель Констебл решил печатать удешевленное издание. Под это были взяты в лондонских банках кредиты. Но в один несчастливый день в 1826 г. на лондонской бирже возникла непредвиденная лихорадка и все банкиры, будто сговорившись, потребовали возвращения кредитов. Издательской фирме Скотта необходимо было вернуть долг в 117 тысяч фунтов.

Вальтер Скотт мужественно принял вызов судьбы. В день он писал до двух десятков авторских листов, порядка сорока восьми страниц. И так изо дня в день, в течение нескольких лет. Писатель мог бы отказаться от этого непосильного труда, ограничившись выплатой только своей доли долга, но, как человек благородный, решил расплатиться за всех. В результате – четыре инсульта, потеря речи, а позже и рассудка. 21 сентября 1832 г. Вальтер Скотт скончался, так и оставшись должником.

Однако у смертного порога Вальтера Скотта ожидало бессмертие. Пусть его слава и померкла несколько за последнее столетие, все же его имя не заслонили другие великие писатели, которых и в XIX, и в XX вв. было предостаточно. И сегодня Вальтер Скотт способен увлечь своим романтическим вымыслом и силой творческого воображения, напоминая о тех далеких временах, когда романтизм праздновал свой триумф во всех видах искусствах.

Александр Исаевич Солженицын

(род. 11.12.1918 г. – ум. 3.08.2008 г.)

Александр Исаевич Солженицын в последние годы его жизни многими воспринимался как некий ветхозаветный пророк с его беспощадными и категорическими суждениями обо всем, что происходит в России и за ее пределами. Этому способствовал не только солидный возраст писателя (он родился 11 декабря 1918 г.), но и выстраданное судьбой право говорить как от имени миллионов людей, погубленных в страшные годы Гулага, так и от имени тех, кто и сегодня именует себя русскими патриотами, борцами за правду, добро, справедливость и, не в последнюю очередь, национальную идею. В повести «Один день Ивана Денисовича» об этом сказано образно и доступно: «Молиться не о том надо, чтобы посылку прислали или чтоб лишняя порция баланды. Что высоко у людей, то мерзко перед Богом! Молиться надо о духовном: чтоб Господь с нашего сердца накипь злую снимал».

Кто же может возразить на эти слова старейшины российской словесности! Другой вопрос, как это сделать, и могут ли одни молитвы преобразить человека настолько, чтобы он перестал делать зло другим людям? У Александра Исаевича на сей счет «рецепта» не было, но его собственный жизненный служит лучшим свидетельством тому, как человек может преобразиться духовно, осознав простые и вечные истины бытия.

Александр Исаевич Солженицын родился на Северном Кавказе, в Кисловодске. И хотя его родители были выходцами из ставропольских и кубанских крестьян, по тем временам они получили неплохое образование, и, как говорили тогда, были интеллигентами в первом поколении. Когда началась Первая мировая война, Исай Солженицын был студентом Московского университета и ушел добровольцем на фронт, где трижды награждался за храбрость. Он погиб в результате несчастного случая на охоте, еще до рождения сына. Чтобы прокормить себя и маленького Александра, мать, Таисия Захаровна (урожденная Щербак), после смерти мужа устроилась на работу машинисткой, а когда мальчику исполнилось шесть лет, переехала с сыном в Ростов-на-Дону, где и прошло его детство.

В старших классах Солженицын увлекся литературой, писал статьи для сатирического школьного журнала, занимался в драмкружке. К взрослой жизни он готовился серьезно, накапливая знания, изучая немецкий и английский языки. Потерпев неудачу в попытке сдать экзамены в театральную студию Ю. Завадского, Солженицын поступил на физико-математический факультет Ростовского университета, где учился вполне успешно, и за несколько недель до начала Второй мировой войны получил диплом и назначение на работу – учителем в провинциальную школу.

К этому времени свой дальнейший жизненный путь Солженицын определил достаточно четко – он решил стать писателем. Летом 1939 г. он поступил на заочное отделение Московского института философии, литературы и истории и все свободное время отдавал работе над рассказами, стихами, очерками. Возник и крупный замысел – написать серию романов о революции. Счастливо складывалась и личная жизнь. Его женой стала Наташа Решетовская, милая, жизнерадостная студентка химического факультета университета, увлекающаяся музыкой и литературой.

Все поломала война. В октябре 1941 г. Солженицына призвали в армию, и после окончания артиллерийского училища в феврале 1943 г. он в звании лейтенанта попал на фронт. Но и на фронте он ухитрялся выкраивать время для литературной работы, рассылал свои рассказы на отзывы, и в 1944 г. получил одобрительное заключение от Бориса Лавренева, бывшего заметной фигурой на тогдашнем литературном Олимпе.

Однако до публикаций дело не дошло. В феврале 1945 г. капитана Солженицына, награжденного к тому времени двумя орденами, арестовали и из Восточной Пруссии препроводили под конвоем в Москву, на Лубянку. Причиной послужила его переписка со старым товарищем, в которой Солженицын, наверняка зная о цензуре, все же решился на критику самого Сталина. Приговор суда был суров: 8 лет лагерей за антисоветскую пропаганду и агитацию.

Солженицына сначала держали в московской тюрьме, а затем перевели в спецучреждение в Марфино, так называемую «шарашку», где ученые разных направлений вели секретные научные исследования. Позже Солженицын говорил, что диплом математика спас ему жизнь, поскольку режим Марфинской тюрьмы был гораздо мягче, чем в других лагерях. Из Марфино писатель попал в особый лагерь в Экибастузе (Казахстан), где содержались политические заключенные. Именно там у Солженицына впервые созрела мысль о том, что необходимо рассказать всему миру об ужасах сталинских лагерей.

Отбыв заключение и освободившись из тюрьмы 5 марта 1953 г., в день смерти Сталина, Солженицын получил удостоверение ссыльного и поселился в одном из казахстанских поселков. Казалось бы, самое страшное осталось позади. Но тут врачи обнаружили у Александра Исаевича раковую опухоль в брюшной полости. Лечение лучевой терапией в Ташкентском госпитале прошло на удивление благополучно.

До 1956 г. писатель проживал в различных районах Сибири, учительствуя в местных школах. А в июне 1957 г., после реабилитации, Александр Исаевич поселился в Рязани. Его жена Наталья Решетовская, которая за время его ссылки успела выйти замуж, добилась развода и снова вернулась к Солженицыну.

Важной вехой в последующих событиях стал доклад Н. С. Хру-щева на ХХ съезде партии о «культе личности Сталина». Доклад разоблачал преступления прежнего режима. К этому времени Солженицын закончил работу над повестью «Один день Ивана Денисовича» и предложил ее журналу «Новый мир», редактором которого был авторитетный советский литератор А. Твардовский. Разрешения на публикацию повести пришлось добиваться на самом высоком уровне – в Президиуме ЦК КПСС и лично у Хрущева. Предваряя публикацию, Твардовский писал: «Я не хочу предвосхищать оценку читателями этого небольшого по объему произведения, хотя для меня несомненно, что оно означает приход в нашу литературу нового, своеобычного и вполне зрелого мастера».