– Хотя погоди, – остановил он паренька, – а что за узлы?

Рустам молча ткнул пальцем в экран монитора. Чистильщик на секунду нагнулся к монитору, резко выпрямился и прикрыл глаза.

– Спасибо, – ядовито произнес Чистильщик, непонятно, к кому обращаясь. – А адресок этот – сервак на второй резервной базе в Волосовском районе. Я его в свое время срисовал у одного… Ладно, не время для воспоминаний. По машинам! Рустик, остаешься за главного по компам!

– Ну, – протянул молодой аномал, – это мог бы сделать и Мишка.

– А-атставить!!! – рявкнул Чистильщик. – За старшего – ты! А Мишка… – он вдруг на секунду приумолк, потом скользнул размытой тенью и коротко рубанул ребром тадони Волошина по шее. Придержал, позволив соскользнуть безвольному телу по своим рукам на руки Еленки.

– Мирдза, – выдохнул он.

Молодая женщина кивнула и мгновенно подхватила тело парня, помогая Еленке.

– Разве ж я могу отнять славу и почести у своего героя-мужа, – пожала она плечами.

– Рустик, – так же выдохнул Чистильщик.

И молодой аномал сорвался с места, метнувшись через сени к машине. Не нужен был Чистильщику человек на компьютере: он все и так знал, ибо участвовал в подготовке – о чем забыл Боров – резервной базы. Он точно знал, где она и как оборудована.

Первым заговорил, презрев субординацию, старший из аномалов. Он говорил емко и сугубо кратко, и старший из спецназовцев кивал головой, молча соглашаясь со всеми его словами.

– Вы втравили нас, Глава Боров, в неприятную игру. Крысолов, насколько я знаю, просил оставить его в покое. Он не собирался играть против нас; мало того – он еще и сыграл за нас, дав информацию о псевдоаномалах, о месте их дислокации. Почему бы вам не дать ему покоя, если он того просил? Значит, вы обманываете всех нас – никакой отставки до самой смерти. И вы хотите от нас лояльности?

Второй пункт: вы, кажется, говорили, что в ряды бойцов Синдиката вербуются только добровольцы. Но некто Змей, которого я знал в свое время лично, распространил по сети некое заявление, из которого следует, что множество неучтенных аномалов спокойно живет, не требуя к себе пристального внимания. Мало того – часть из них вы начинаете силой склонять к сотрудничеству; и опять всплывает имя Крысолова. Вы пытались завербовать женщину Крысолова, не дать ему соединиться с ней.

Четко известно, что вы стараетесь избежать – даже воспрепятствовать им – браков между аномалами. Боитесь за свой вид, за свой менее жизнеспособный вид? – на лице Крока, перечеркнутом глубоким – до кости – ножевым рубцом, который ему носить до конца следующего метаморфного цикла, зазмеилась кривая ухмылка. И Боров не выдержал – выстрелил ему в лицо, стремительно выхватив из-под пиджака «браунинг» Эйч-Пи-Ди-Эй. Но в горячности забыл, что его реакция – ничто по сравнению с реакцией аномала. Крокодил легко, почти лениво отклонился в сторону, и пуля с громким стуком вошла в дубовую панель за его спиной.

– Убейте его! – возопил Боров, но тут же осекся: на него самого смотрели четырнадцать стволов – каждый из присутствующих обнажил по два ствола. Конечно, «близнецы» Борова, которых он перехватил у Ник-Никыча, могли нейтрализовать всех спецназовцев. Но оставались двое аномалов, которые с детства были заточены на нападение, тогда как «близнецы» умели лишь защищать своего хозяина.

– Мы уходим! – рявкнул Крокодил. – Опустите оружие!

Как ни странно, но его послушались все. И «близнецы», и спецназ.

– Предатели!!! – завопил Боров через пару минут, увидев из окна, как от коттеджа отъехали три «уазика» и два «Ниссан Пэтрола». Он остался на резервной базе только со своими безотказными «близнецами».

Чистильщик притормозил на обочине шоссе, некогда привольно ведшего в столицу советской Эстонии, а ныне упиравшегося в погранпункт Иван-города и для дальнейшего проезда требовалось наличие загранпаспорта и въездной визы в независимую (не понятно от кого) Эстонскую Республику. Из памяти сразу назойливо лез анекдот восьмидесятых годов: «А назовите, дети, самую независимую страну. – Монголия. – Почему, Вовочка? – Да ведь от нее ни хрена не зависит».

Ну да это ладно. Сейчас требовалось раскидать обязанности при штурме. И в планы Чистильщика вовсе не входило, чтобы Рустам пытался ему активно помогать. Ему не улыбалось привезти прах младшего брата Змею.

– Значицца так, – свирепым шепотом инструктировал Рустама Чистильщик. – Твоя задача – отсекать всю территорию, чтобы ко мне никто не подкрался сзади. Понял? Далее. Твоя задача: в бой не ввязываться, следить за тылами и быть готовым прикрыть мой отход. Понял? «Ах, еб твою мать, – подумал Чистильщик, – если бы у меня была роскошь отхода! Я бы, наверное, полжизни отдал за такую возможность! Но молодого надо инструктировать по полной программе, как если бы мы были не на самоубийственной акции, а на обычном задании». И он продолжал: – Если через пятнадцать минут после начала огневого контакта ты не слышишь в своем наушнике три «Зеро», то нужно отходить, не ожидая меня, и спасать женщин. Вопросы есть?

– Есть, – проворчал пацан. – Как женщин-то спасать?

– О, – одобрил конкретный вопрос Чистильщик, – это по делу. Женщин – в Азию. Все в компе. Вопросы?

– Что мне делать во время огневого контакта? – посерев лицом, но все-таки мужественно спросил Рустам. Чистильщик аж хмыкнул.

– Выполнять все приказы, поступающие по шифрованному радиоканалу. Конечно, если перед каждым из них слетует позывной… м-м… «Чижик». Понял?

– Так точно, – буркнул он.

И Чистильщик заметил, как паренька трясет. Одно дело – убивать мутантную фауну; и совсем другое – убивать людей, а тем паче себе подобных, аномалов.

– Пошли на воздух, – мотнув головой, приказал Чистильщик. Прыжком перемахнули кюветную канаву, уселись на траве, под елками, отсекавшими дорогу от совхозных пастбищ. Чистильщик вытащил из бедренного кармана плоскую фляжку.