— Конечно, это невозможно, — ответил я. — Я должен был сразу это понять.

— Ты не должен опасаться, что я тебя когда-нибудь выдам.

— Я не боюсь этого, Вильма.

— Будь счастлив, — сказала она и быстро, быстрее, чем это было возможно, исчезла. Я стоял один перед столиком в кафе. На улице я увидел их обоих, проскользнувших мимо окна двух молодых людей в дешевых зимних пальто. Она шла чуть впереди. Он торопливо, совершенно бездумно следовал за ней.

Я расплатился и тоже вышел из кафе в темноту осенних городских улиц. Я вернулся домой. В камине еще тлели угли. Я положил пару новых поленьев, сварил чашку шоколада и уселся с ней перед огнем. Ну, теперь и это тоже позади, думал я. Теперь я потерял и Вильму. Это должно было случиться, это было безумием — на что-то надеяться. Это не могло хорошо кончиться. Иоланта была достаточно умна. И, может быть, она действительно любила меня. Кто мог теперь это знать?

Мои мысли были уже далеко-далеко, на юге, на острове, на скалистом пляже. Да, думал, я теперь я действительно свободен. Завтра я хотел уехать и никогда больше не вернуться. Было так много разных мест и столько людей. Я еще жил. У меня были деньги и морфий. Теперь все, кто был мне близок, покинули меня, теперь я был готов найти нового человека, новую жену, нового друга. Было так много женщин, может быть, и друзей тоже. В этот вечер я думал о будущем, и прошел целый час, прежде чем я снова вспомнил о Вильме, и снова задыхался от страсти, и был готов в эту ночь покончить с жизнью.

Я достал бутылку коньяка и выпил ее всю. Потом я, уже пьяный, стал искать ампулы морфия. Я хотел, приняв слишком большую дозу, позаботиться о том, чтобы больше не проснуться. Все, казалось, было подготовлено — кровать застелена, огонь еще пылал, — только я никак не мог отыскать шприц. С неловкостью пьяного я искал его везде, но он пропал. Я плакал и проклинал все на свете, бросался на мебель и катался по ковру. Шприц не находился. Я сдернул скатерть, разбив пару стаканов, и как раз собирался совершить бессмысленный акт вандализма — разнести в щепки свой письменный стол, как вдруг в дверь позвонили.

Я отошел в глубь комнаты и облизнул пересохшие губы.

Позвонили снова.

Я решил не открывать. Но затем я увидел, что занавески не были задернуты, вследствие чего посетитель мог видеть, что дома кто-то есть. Раздался третий звонок, на этот раз очень долгий.

Я заставил себя собраться и подошел к двери, которую быстро распахнул.

На пороге стоял мужчина лет пятидесяти, маленький, круглый и дружелюбный. Он говорил мягким, нежным голосом и имел доброе лицо, на котором выделялись квадратные очки. Он снял черную шляпу, из-под которой показались редкие светлые волосы:

— Простите, пожалуйста, за беспокойство, можно поговорить с госпожой?

Я крепко держался за дверную ручку:

— О чем вы хотели с ней поговорить?

— Я имею честь разговаривать с господином Франком?

— Да.

Маленький мужчина улыбнулся:

— Очень рад. Меня зовут Доктор Фройнд.

Я не двигался.

Он протянул мне руку, и я механически ответил на рукопожатие.

В подъезде погас свет. Доктор Фройнд откашлялся. Я не двинулся с места.

— Милостивая госпожа… — начал было он.

— Ее нет, — ответил я грубо.

— А когда она придет?

— Этого я не знаю.

— Может быть, вы разрешите подождать ее здесь?

— Вряд ли, — ответил я.

Этот человек заставлял меня сильно нервничать. Кто был этот доктор Фройнд? Может быть, он из полиции?

— Чего вы, собственно, хотите?

— Я уже сказал — поговорить с госпожой.

— Ее нет, это я тоже уже сказал.

— А когда она придет?

— Этого я не знаю. Она в Германии.

— О! — удивился он. — И где в Германии?

— Я не знаю адреса. Она путешествует.

— Но вы наверняка сможете ей позвонить…

— Нет! — громко закричал я. — Я не могу ей позвонить! Немедленно убирайтесь! Я устал! — И я попытался захлопнуть дверь перед его носом. Но он оказался быстрее и успел поставить ногу:

— Мне очень жаль, господин Франк. Но так не годится. — Он снова распахнул дверь, и я, шатаясь, отпрянул назад. Этот маленький доктор Фройнд оказался очень сильным. — Если вашей жены нет, то я должен поговорить с вами.

— О чем? — Я посмотрел на него, когда он прошел мимо меня в прихожую и закрыл за собой дверь.

— О разном. Я ждал достаточно долго. Мы должны принять решение. Ваша жена, к сожалению, пренебрегла тем, чтобы поговорить со мной. Я глубоко сожалею об этом. — Он быстро осмотрелся, нашел крючок, на который повесил свою нелепую шляпу, и уже собрался снять пальто.

— Но о чем идет речь? — пробормотал я беспомощно.

Доктор Фройнд снова улыбнулся.

— Речь идет о вашем сыне, — ответил он.

Часть III

1

Трамвай, сильно раскачиваясь из стороны в сторону, с грохотом катился по унылым окраинным улицам в фабричный район Вены. В свете фар проезжающих мимо автомобилей виднелись очертания фабрик, складов и дымовых труб. Где-то ревел локомотив. По окнам сбегали крупные капли.

Вагон был почти пуст. Несколько усталых женщин в платках и с большими сумками дремали. Молодой человек в очках с толстыми стеклами серьезно читал толстую книгу. На задней платформе пьяный спорил с кондуктором. Доктор Фройнд сидел напротив меня. Он молчал. За последний час он уже наговорился.

После того как он повесил свою шляпу, он просто прошел мимо меня в гостиную.

— Вы идете? — спросил он. — Я хочу объяснить вам цель своего визита.

Я смотрел ему вслед, потом заметил, что невольно сам проследовал за ним. Доктор Фройнд был необычайной личностью, я почувствовал это с первой же минуты. Голова кружилась, и я был еще очень пьян, когда сел напротив него. Он с любопытством рассмотрел пустую бутылку из-под коньяка, беспорядок в комнате и, наконец, меня. Доктор Фройнд смотрел дружелюбно и тепло. Но я не доверял ему. Будь начеку, сказал я себе, будь внимателен! Если ты сейчас выдашь себя, все пропало. А попасться ты можешь очень легко, так как ты пьян. Что этот человек знает о тебе? Что ты знаешь о нем? Ради бога, будь внимательней! Думай, прежде чем что-либо сказать.

— Господин Франк, — сказал доктор Фройнд, не спуская с меня любопытных глаз. — Пожалуй, я начну с того, что сообщу вам, кто я такой.

— Да, — сказал я (ответил верно).

— Я директор одной венской школы.

— Школы? (Осторожно, не показывай удивления. Может быть, ты должен знать, что это за школа.)

Доктор Фройнд кивнул:

— Это не совсем обычная школа. Так же как и я не совсем обычный учитель.

— Да?

— Да. Собственно, я воспитатель, я работал с психологом Альфредом Адлером. К практической работе в школе я обратился позже. Школу мне дали, так сказать, в качестве лаборатории.

Зачем этот человек рассказывал мне об этом? Какое мне до всего этого дело? Может быть, я сошел с ума и бредил? Кажется, он сказал, что речь пойдет о моем сыне.

— Вы что-то сказали о моем сыне. (Осторожно. Может быть, он говорил вовсе не об этом. Почему он так улыбается? Я чем-то уже выдал себя? Проклятый коньяк.)

— Сейчас, господин Франк, сейчас я перейду к нему. Прежде я должен сообщить вам кое-что еще.

— Пожалуйста. (Это был хороший ответ.)

— В своей школе я провожу эксперименты.

— С детьми?

— Да, — ответил он. — С разными детьми, с нормальными, а также с больными, дебильными, аутичными. Это, так сказать, экспериментальная школа, которой я руковожу.

— Ах так.

— Вместе с тем, — продолжал маленький человек, — я открыл консультацию. В психиатрической клинике. Туда могут прийти родители вместе со своими детьми, которых что-либо беспокоит. Мы — мои коллеги и я — пытаемся им помочь.

— Так.

— Вам тоже надо бы прийти в мою консультацию.

— Мне?

— Да. Ваша жена была у меня один раз, — он посмотрел на пустую бутылку. — К сожалению, — сказал он и вздохнул. Затем он быстро посмотрел на меня: — Вы знали об этом, господин Франк?