— Видите ли, я живу один. Жена ушла от меня… много лет назад. У Коломбо тоже нет жены… хотя нет, она у него есть, он о ней иногда вспоминает, но на экране ее не показывают… И он производит впечатление человека очень одинокого, согласны? И вместе с тем это человек сильный, целеустремленный… и удача всегда на его стороне, ему всякий раз удается вывести преступника на чистую воду.

Прокурор несколько отрешенно посмотрел на Сореля.

— Мне — нет, — сказал он. — Я не всегда нахожу преступника. Очень часто мне это не удается. А когда удается, не всегда хватает фактов, доказательств… или же суд и присяжные находят мои аргументы неубедительными, их не устраивает моя система доказательств, вся цепочка в целом… вот и выходит, что человек, который наверняка заслуживает наказания, его избегает… Хотя в принципе… — Ниманд опустил голову и умолк.

— В принципе?.. — осторожно повторил за ним Филипп.

— В принципе, — сказал Ниманд, — не должно быть ни одного преступления, за которым не последовало бы наказание. Мир не в состоянии этого вынести…

— Почему это? — поразился Филипп.

— Потому что это покушение на Бога, — сказал бледнолицый прокурор.

— О, вы верите в Бога…

— Нет. Но ведь так оно и есть. Одно-единственное ненаказанное преступление уже нарушает установленный в мире порядок… А существует огромное количество преступлений, подчас чудовищных, за которые виновные наказания не понесли. Задумайтесь над тем, что происходит в нашем мире! Разве существует в нем порядок? И сколько еще ненаказанных преступлений этот мир в состоянии вынести? — Он покачал головой. — Простите мне мой пафос, но я выбрал профессию, потому что… Не могу даже сейчас коротко сказать, но вы меня понимаете, да?

— Да, господин Ниманд, — ответил Филипп. — Я вас понимаю. «Сейчас он не ломает комедию, так притворяться никто не может, или все же и это возможно?»

— По вечерам я всегда смотрю телевизор… в одиночестве. Друзей у меня нет, идти на люди мне не хочется… это не по мне… — Он ненадолго умолк. — Несколько лет тому назад я случайно увидел одну из серий «Коломбо» — и этот человек произвел на меня сильнейшее впечатление… Странно, что я это рассказываю именно вам. До сих пор я никому об этом не говорил. Некоторые считают меня чудаком, посмеиваются за моей спиной… Да, да, я это точно знаю. Но никакого значения этому не придаю. Да, я подражаю исполнителю главной роли из телесериала. И мне все равно, смешон я или нет — но это помогает мне, помогает, представьте себе! Многие принимают меня за совершенно безвредного субъекта и рассказывают, рассказывают — а мне только того и нужно! Из этого во многом складываются мои собственные успехи. Я использую все трюки, которые есть на вооружении у этого актера: и его нарочитую восторженность, и его несколько чудаковатые привычки — вплоть до того, как он одевается. Я, как и он, всегда оглядываюсь в двери, уже выходя из комнаты или кабинета, словно вспомнив о чем-то важном, у меня всегда есть в запасе еще какой-то вопрос… Да, все это людям в Коломбо нравится. И я решил ему подражать. Знаете, кто эту роль играет, господин Сорель?

— Нет.

— Питер Фальк. — Ниманд поднял голову. В его спокойных обычно глазах сейчас горел огонь. — Великолепный актер Питер Фальк! И режиссер фильма замечательный — Джон Кассаветес. Он поставил ряд прекрасных фильмов с актрисой Джиной Роулендс, некоторые из них я считаю настоящими шедеврами: «Женщина под влиянием», «Открытая ночь», «Потоки любви»… Они, конечно, кассового успеха не имели, для этого они слишком серьезные… Но эти люди были одержимы идеей, они зарабатывали много денег гангстерскими фильмами и дурацкими комедиями. А Питер Фальк, еще и снимаясь в «Коломбо», все свои гонорары вкладывал в фильмы. Это тоже отличительная черта Питера Фалька, которая мне ох как по душе… — И опять, без всякого перехода, вдруг сказал: — Но все это при том условии, что такой вычислительный центр не будет передавать ложных приказов и распоряжений, сфальсифицированных преступником, который запустил вирус в систему компьютера, не так ли?

Он больше не был Коломбо.

10

«Он больше не Коломбо, — с чувством признания и понимания подумал Филипп. — Психолог, настойчивый и последовательный юрист, знаток человеческой природы — вот кто этот Хольгер Ниманд, человек с множеством лиц. Он хочет найти виновных. Каждое преступление, за которым не последовало наказание, разрушает и губит порядок в мире, считает он. Так он и выражается, этот человек-хамелеон, обуреваемый страстью к справедливости. Но я не виноват. В преступлении в Берлине — ни в малейшей мере. Так что…»

Так что он совершенно спокойно проговорил:

— Однако вы с таким же успехом можете предположить, что действия вычислительного центра никакого отношения к происшедшей в Берлине катастрофе не имеют?

Бледнолицый прокурор ответил ему на сей раз весьма сухо:

— Но ведь вы сами допускаете, что причина всего — в некоем вирусе?

— Это возможно. И поэтому здесь круглосуточно ведутся поиски этого вируса в самой системе.

— Ну и?.. Напали на какой-нибудь след?..

— Пока ничего похожего.

— Однако это не значит, что катастрофа вызвана не вирусом?

— Нет, — Филипп снова вспомнил разгневанного шута и отчаявшееся дитя, — этого утверждать нельзя.

11

Доктора Хольгера Ниманда бил озноб. Губы его посинели. Он скрестил руки на груди и сказал:

— Если бы это был вирус — как бы, к примеру, внедрили его вы, господин Сорель?

«Да этот прокурор еще опаснее, чем я предполагал», — подумал Филипп.

— Это стало бы делом очень и очень непростым, доктор Ниманд. Я должен был бы оказаться гениальным преступником. Потому что в этом вычислительном центре — равно как и в других больших и малых установках, работа которых зависит от надежности их компьютеров, — встроены программы обеспечения безопасности.

— И эти программы противодействуют проникновению вирусов?

— Да. Без такой системы обеспечения безопасности вычислительный центр, подобный этому, никогда не подключили бы к производственному процессу. Программы гарантируют защиту в первую очередь от вирусов уже известных и даже неизвестных, к сожалению не во всех случаях. Совершенной защитной программы не существует… пока не существует. Во всем мире специалисты работают над этим, и «Дельфи» тут не исключение. Однако эта задача из числа почти неразрешимых… Мы, разумеется, в конце концов решим ее, мы обязаны ее решить…

— Да, но когда? — Ниманд понимающе кивнул.

— Некоторые защитные программы, особенно те, что предотвращают проникновение вируса через интернет, вы можете хоть сегодня приобрести в любом специализированном магазине. Тех, что применяются в случаях, подобных нашему, там, естественно, нет и быть не может. И вот что страшнее всего: специалисты, способные совершать преступные действия такого масштаба с вирусами, знакомы и со всеми типами защитных программ, в том числе и с той, что применили в данном случае мы. Они должны разбираться в них детально. Им должно быть известно местонахождение каждого барьера, каждого «огненного вала» и каждого «сторожевого пса». И поскольку, как я уже упоминал, все эти защитные системы несовершенны — увы! — высокоодаренные преступники всегда изыскивают пути, чтобы провести вирусы мимо препятствий — так, скорее всего, произошло и в данном случае.

— Понимаю, господин Сорель… Предположим, что этим гениальным преступником были вы, вы все знали как о самой защитной программе, так и о том, как обойти ловушки. Как бы вы действовали?

— В принципе, доктор Ниманд, вирусы можно ввести в любой компьютер, который находится в сетевой связи с другими. Легче всего мне было бы — я, заметьте, говорю о себе, — ввести его в программу через интернет.

— Через интернет?

— Большинство вирусов так в программы компьютеров и попадают. В этом есть и преимущества, что никто[67], — «Никто! Нравится тебе эта игра в слова, Коломбо?» — никогда не сможет доказательно утверждать, откуда этот вирус взялся — из Южной Африки, из Австралии, Японии или из Карлсруэ.