географии ал-Казвини, в том числе и посвященных Европе [226, ч. 2, с. 339, 363, 388].

Таким образом, ал-Казвини, видимо, реально пользовался не рассказом Ибрахима Ибн

Йа'куба, а трудом ал-'Узри; последний же, андалусский географ, вполне мог иметь для

описания Европы и иные источники, нежели рассказ Ибрахима Ибн Йа'куба. Во

избежание ошибки Ибрахиму Ибн Йа'кубу следует приписывать только те фрагменты, где

на него дается прямая ссылка.

Рассказ Ибрахима Ибн Йа'куба можно дополнить по поздней географии ал-Химйари

<Книга благоухающего сада в известиях о странах> (<Ар-Рауд ал-Ми'тар фи Хабар ал-

Актар>)30. У ал-Химйари мы встречаем рассказы о <стране ифранджа>, Праге и <городе

М.ш.ка> [320, с. 50, 86, 560 соотв.]. Ал-Химйари прямо не ссылается на источник

информации, но текстуальный анализ показывает, что эти фрагменты восходят к Ибрахиму

Ибн Йа'кубу.

Таковы основные источники, по которым можно судить о сообщении Ибрахима Ибн

Йа'куба. Основной вывод, который можно сделать, прочитав все безусловно относимые к

Ибрахиму Ибн Йа'кубу тексты, таков: рассказ путешественника был намного полнее, чем

мы подчас готовы допускать. Текст ал-Бакри нельзя считать полной редакцией рассказа

Ибрахима Ибн Йа'куба - хотя бы потому, что отдельные места, например, рассказ о Праге, приводятся там в сокращенном виде. Но это - не единственная причина. Весьма интересно

сравнить стиль фрагментов, посвященных странам сакалиба, франков (ифранджа) и

галисийцев (ал-Бакри, ал-Химйари), с одной стороны, и городам Германии и Франции (ал-

Казвини) - с другой. В первой группе фрагментов внимание в основном сосредоточено на

реальных условиях жизни людей, экономическом положении, государственном строе и

войске; во второй ничего этого нет, а описания посвящены всевозможным диковинам

('аджа 'иб). Можно возразить, что география ал-Бакри составлена в жанре <путей и

государств> (ал-масалик ва-л-мамалик), то есть в жанре реалистичном и практическом, а

ал-Казвини, наоборот, ориентируется на диковины. Но ведь все фрагменты, о которых идет

речь, принадлежат Ибрахиму Ибн Йа'кубу. Трудно поверить, что Ибрахим Ибн Йа'куб, дав

вполне реалистичное описание стран сакалиба, франков (ифранджа) и галисийцев,

внезапно резко изменил затем свой стиль н стал описывать лишь диковины. Думается, что

начальная редакция сообщения Ибрахима Ибн Йа'куба содержала в себе и реалистичные

описания жизни различных народов, и рассказы о диковинах, а последующие авторы,

использовавшие его как источник, выбирали те материалы, которые им более всего

подходили.

Для настоящего исследования, разумеется, наибольший интерес представляет

формирование текста сообщения о сакалиба. Вероятнее всего, рассказ о сакалиба в том

виде, как он представлен в географии ал-Бакри, создан не Ибрахимом Ибн Йа'кубом, а

самим ал-Бакри. Располагая списком описания северных народов неизвестного автора, ал-

Бакри полностью изъял оттуда рассказ о сакалиба, заменив его другим, составленным на

основе сообщения Ибрахима Ибн Йа'куба. От старого рассказа остались только два

фрагмента, посвященные один - музыкальным инструментам сакалиба, другой - их

брачным обычаям [232, с. 338-339]. Между этими двумя фрагментами вставлена большая

цитата из ал-Мас'уди. Такое положение этой цитаты, а также то, что в ней приводится

перечень племен сакалиба, который в тексте Ибрахима Ибн Йа'куба кажется абсолютно

лишним, ибо накладывается на данное в рассказе другое перечисление этих племен,

показывают, что фрагмент из ал-Мас'уди тоже представляет собой вставку, сделанную ал-

Бакри. Таким образом, ал-Бакри, с одной стороны, сократил текст, удалив фрагменты, которые, по его мнению, не заслуживали внима-

4*

ния, с другой-дополнил его подходящими сведениями других авторов. Поэтому при

исследовании сообщения Ибрахима Ибн Йа'куба о сакалиба следует основываться только

на тех фрагментах из трактата ал-Бакри, которые действительно принадлежат рассказу

Ибрахима и не вставлены в текст ал-Бакри.

Установив, на какие фрагменты можно реально опереться при анализе сообщения

Ибрахима Ибн Йа'куба о сакалиба, перейдем к их анализу. Каким образом путешествовал

Ибрахим Ибн Йа'куб по землям сакалиба и что он посетил? Начнем с даты путешествия.

Главный отправной пункт в ее определении - упоминание Ибрахима Ибн Йа'куба о том, что в городе Маз.н. Б.р.г или Мази Б.р.г он встретился с болгарскими послами,

прибывшими к германскому королю Оттону 1 Великому (936-973) [232, с. 334]. Г.Якоб, основываясь на более ранних и недоступных мне работах Ф.Вигтера, сближал это

упоминание с информацией о том, что в 973 г. к Оттону прибыло болгарское посольство.

Отгон принял его в Кведлинбурге, а затем вместе с послами направился в Мерзебург, который отождествляется с упомянутым городом*1. В Мерзебурге Оттон принял

посольство из Африки, в состав которого входил ат-Туртуши [129, с. 3].

Датировка Виггера - Якоба имеет, однако, ряд слабых сторон. Еще раньше А.А. Куник

высказывал сомнения в том, что Ибрахим Ибн Иа'куб мог встречаться с Отгоном Великим

после 965 г. Ибрахим Ибн Йа'куб, замечал Куник, ничего не знает ни о падении

Болгарского царства, ни о разгроме Святославом Хазарии [16, с. 73-74]. Куника поддержал

Ф.Вестберг, выдвинувший против датировки Виггера - Якоба ряд более убедительных

доводов. Он заметил, что Након, князь ободритов, упоминается в источниках только до

967 г., после чего у ободритов появляется новый правитель32. Но Ибрахим Ибн Йа'куб

говорит о Наконе, из чего следует, что дату 973 г. надо отбросить [5, с. 77]. На основании

указываемых Ибрахимом Ибн Йа'кубом расстояний Вестберг заключил, что под Мази

Б.р.гом или Маз.н Б.р.гом подразумевается не Мерзебург, а Магдебург [5, с. 29-32].

Следовательно, Ибрахим Ибн Йа'куб встречался с болгарскими послами в Магдебурге.

Идея об отождествлении болгарского посольства с тем, которое прибыло к Оттону

Великому в 973 г., отпала сама собой, а дату встречи пришлось перенести на время

пребывания Отгона в Магдебурге. В последние годы жизни Оттон жил в Магдебурге, в 965

г. издал там ряд грамот. Таким образом, заключает Вестберг, наиболее вероятная дата - 965

год [5, с. 77-78].

Датировка Вестберга в настоящее время принята всеми. Принимая доводы Вестберга,

Ю.Видаевич замечал, что Ибрахим Ибн Йа'куб ничего не пишет о смерти Отгона,

последовавшей почти сразу же после приема им посольств в 973 г., и это молчание

путешественника также свидетельствует против датировки Виггера - Якоба [623, с. 10-14]. Дату 965 г. принимал и Т.Ковальский, хотя доводы, которыми он подкреплял выводы

Вестберга, некорректны23.

Представляется вполне обоснованным мнение, высказанное Р.Якимо-вичем [499, с. 443-446] и поддержанное затем М.Ковальской [511,с. 46], о том, что Ибрахим Ибн Йа'куб

побывал лишь в Праге и у ободритов. Он сам говорит, что никогда не был в Болгарии [232, с. 334]. Вряд ли Ибрахим мог посетить и Польшу, что допускал Ю.Видаевич [623, с. 79].

Рассказывая о Польше (<страна М.ш.ка>, то есть владения Мешко 1), Ибрахим Ибн Йа'куб

не указывает никаких расстояний, что он делает, говоря о Праге и земле ободритов (страна

Накона) [232, с. 333-334, 332 и 331 соотв.]. Что касается упоминаний о товарах, которыми

славится Польша, или о княжеской дружине, то Ибрахим Ибн Йа'куб мог узнать о них и не

посещая эту страну.

Указания маршрутов нет и в рассказе о земле лютичей2,1. Более того, Ибрахим Ибн Йа'куб

изображает столицу лютичей поселением на берегу моря, что неприменимо к их главному

городу - Ретре. Думается, Ибрахим Ибн Йа'куб знал о лютичах лишь понаслышке и