Каждый раз, когда то ли по газетам, то ли по радио он узнавал, что население Северного Вьетнама и народы мира с возмущением осуждают злодейские преступления американо-дьемовского режима, такие, например, как убийство нескольких тысяч патриотов в один день в концлагере Фулой или истребление сотен деревень, он злорадствовал и по ночам, бывало, бормотал во сне: „Надо убивать, надо уничтожать всех вьетконговцев!“

Как-то его жена, возвращаясь с прогулки, увидела, что его лодка повстречалась посреди Ароматной реки с лодкой старого рыбака. В тот день лил проливной дождь. Когда он вернулся домой, она сказала, что нужно беречь здоровье и нечего было в такую дождливую и ветреную погоду выходить на реку. Он стал расспрашивать жену, где и при каких обстоятельствах она его видела. Когда она назвала точное место его встречи с рыбаком, в его глазах под нахмуренными бровями появился холодный блеск, но он только рассмеялся как ни в чём не бывало: „Но это ведь спортивный азарт! Попробуй сама сесть в лодку, сразу понравится!“ На следующий день он настоял, чтобы она начала тренировки. Когда она научилась грести, они стали по вечерам кататься каждый на своей лодке, отплывали на два-три километра и потом гребли наперегонки обратно. Побеждал тот, кто возвращался первым. Всегда он был первым, обгоняя её порой на полчаса. Однажды его лодка вернулась к мостику Ламкиеу, как обычно, первой, но, сколько он ни ждал, жена не возвращалась. Фонг вместе с дочерью, испытывая тревогу, направился на поиски и увидели посреди реки перевёрнутую лодку… Он крепко обнял дочь, весь оцепенев. Только на следующий день удалось обнаружить труп жены в трёх километрах от дома.

В тот же год То Лоан закончила среднюю школу. Фам Суан Фонг направил её учиться в Сайгонский юридический институт. За три года занятий она ни разу не возвращалась в Хюэ. Один раз в каждые три месяца Фам Суан Фонг с чёрным бантом на лацкане, в знак траура по жене, приезжал в Сайгон, чтобы проведать дочь, и через несколько дней быстро возвращался в Хюэ. Он не расставался с лодкой, как и прежде. И вот однажды его увидели мёртвым в этой лодке, стоявшей под мостиком Ламкиеу. У него был пробит череп.

Узнав от Смита о гибели Фам Суан Фонга, Лэнсдейл разъярённо кричал в телефонную трубку:

— Как так, господин Смит? Почему он мёртв? Каким образом это произошло?

— Господин генерал-майор, это был день встречи Фам Суан Фонга с нашим рыбаком. Пока я не нашёл разгадки, почему он лежал убитым в лодке прямо под мостиком Ламкиеу. Странно и то, что та же участь постигла и нашего рыбака.

— Алло! Что? Что? Повторите! И китаец тоже?

— Да, и тот китаец также был убит в канале у своего дома. У обоих пробит череп. У одного — со лба, у другого— с макушки… Алло! Да, да! Ещё не найдено объяснений!

— Так что же! — прервал его Лэнсдейл. — Наверняка это дело рук Вьетконга! Приказываю найти убийцу максимум за двадцать четыре часа.

Лэнсдейл швырнул телефонную трубку и повернулся к Фишелу:

— Фам Суан Фонг боялся покушения, и он конечно же принял меры предосторожности, чтобы не пасть от руки Вьетконга. Что то сомнительно, чтобы он был убит Вьетконгом…

— Найти такого, как он, совсем не просто, — глубоко вздохнул Фишел. — Он был не только непримиримым врагом Вьетконга, но и яростным противником профессионального грабителя Нго Динь Кана… Ну да ладно, он мёртв, а кем он убит, узнаем позже. Его не воскресишь, как бы того ни хотелось. Нам нужно найти замену ему.

— Друг мой профессор, — кивнул головой Лэнсдейл в знак согласия, — вы подумали как раз о том, о чём подумал и я. Так кого бы вы могли предложить для замены Фам Суан Фонга?

— Никого нет лучше, чем его дочь, — сказал убеждённо Фишел. — Хотя желтокожие и относятся к низшей категории людей, но по хитрости они не уступят никому. Особенно женщины. Для подтверждения этого тезиса имеется достаточно данных, собранных этнографической службой Мичиганского университета. Я тщательно изучил досье на дочь Фам Cyaн Фонга. Она отвечает всем необходимым условиям, чтобы заняться делами отца.

— Вы имеете в виду То Лоан, не так ли?

— А вы тоже знаете эту крошку? — удивлённо посмотрел на него Фишел. — И с каких же пор вы встречались?

— Я никогда не встречал эту крошку, — стал тут же оправдываться Лэнсдейл. — Клянусь! О ней мне только вчера сказал майор Томас.

— Наверное, Томас также доложил вам и об антиамериканском движении студенчества в Сайгоне, да?

— Да.

— Так вы согласны со мной, что, если нам удастся привлечь То Лоан, из неё может получиться многоликая козырная карта нашего ЦРУ?

— Окей! — быстро согласился Лэнсдейл. — Понял! Вы хотите использовать смерть её отца, чтобы привлечь её на нашу сторону, так? Ваш план?

— Именно так! — не торопясь ответил Фишел. — Вы немедленно арестуете родственника Фам Cyaн Фонга — младшего брата его жены, а также того крестьянина, которому Фонг обычно помогал деньгами и лекарствами. Избейте их, заставьте признаться в том, что они вьетконговцы и что являются убийцами Фам Суан Фонга. Арестовав их, нужно построить всё дело по нашему сценарию. Пусть будут сделаны во всех подробностях фотографии об этом „покушении“, да так, чтобы рассеять все сомнения, и кроме фото дайте текст признаний этих типов о том, что они убили Фам Суан Фонга с целью ограбления…

— Окей! Здорово! Отлично! — похвалил Лэнсдейл разработку Фишела.

— Тем самым будет обманута То Лоан, — продолжал Фишел, — и она непременно придёт к нам. Одновременно будут введены в заблуждение и подлинные убийцы. Поняв, что мы схватили и преследуем по суду мнимых убийц, они потеряют бдительность и угодят в нашу ловушку. Да, нужно действовать немедленно. Что касается разговора с То Лоан, то это уже поручено Фулитстону.

Фулитстон стоял, склонив голову, перед снимками трупа Фам Суан Фонга с размозжённой головой. Он подождал, пока То Лоан придёт в себя, потом тихо сказал:

— От имени американской интеллигенции, от имени свободолюбивых людей нашей страны и от себя лично выражаю самые глубокие соболезнования. Что было, то уже прошло, и ничего тут не поделаешь. — Он неторопливо открыл пайку и достал другие документы. Это были протоколы допросов родственника их семьи и крестьянина с признаниями в том, что они — люди Вьетконга и убили Фам Суан Фонга. — Взгляните ещё вот на эти материалы.

То Лоан стала совсем бледной, потом расплакалась и только минут через десять смогла наконец произнести:

— Какая жестокость! Не думала, что они до такой степени бесчеловечны! Что же теперь делать? Что я должна делать? Благодарю вас за то, что вы сообщили мне об этом прискорбном факте. Спасибо за выраженные вами соболезнования… Ну что же, отныне я остаюсь одна-одинёшенька в этом ужасном мире.

— Нет. Я так сопереживаю с вами. Вы любящая и преданная дочь и должны отплатить за своих родителей. Как же не разрываться сердцу, когда теряешь самых близких людей! Но вы не совсем одиноки. Рядом с вами отныне стоим мы, миллионы американцев, которым дороги свобода и братство. Мы готовы оказать вам всемерную помощь.

То Лоан достала носовой платок и вытерла слёзы на щеках. Фулитстон продолжал:

— Месть, чтобы смыть обиды, — вот то единственно правильное, что должно делать любящее чадо, что должен делать мудрый и более умный, чем другие, интеллигентный человек…

— Но что могу сделать я при своей неопытности?

— Сила человека в интеллекте, а не в мускулах. Мы, американцы, по физическим данным не можем сравниться с чернокожими африканцами, однако благодаря безграничным интеллектуальным возможностям овладели атомной энергией, что может перевернуть Землю и Вселенную. А у вас по сравнению с мужчинами есть одно большое преимущество — ваша красота. Одна лишь красота и та способна склонить чашу весов. Человек, сильный, как слон, закалённый и ловкий, сможет справиться с двумя-тремя противниками — не больше, а смекалкой можно одолеть целое войско. Думаю, что вы способны на большие дела, лишь бы была на то решимость — решимость выполнить долг в отношении родного отца, убитого вражеской рукой. До этого вы, проявляя незаурядную смелость и ум, находились в рядах тех людей, в которых вы только что разглядели своих врагов; теперь с той же смелостью и тем же умом вы непременно одержите славную победу в неумолимой борьбе с ними, дабы отомстить за семью и выполнить долг перед родиной. А мы обещаем помочь вам всеми средствами для уничтожения нашего общего врага.