— Ты очень хорошо меня знаешь. — Мэтт покачал головой. — Мне придется быть осторожным. Я не могу применить к тебе свои обычные приемы.

«Приемы? Мэтт имеет в виду приемы обольщения женщин? Неужели он со мной заигрывает? Или просто дразнит?»

— Какие еще приемы? Ну-ка, расскажи.

Хейли отпила еще немного чая, стараясь выглядеть этакой пресыщенной зрелой женщиной, тем более что она не сомневалась, что Мэтт ее просто поддразнивает.

— Я, конечно, могу рассказать, но тогда мне придется тебя убить, — пошутил Мэтт.

Он сделал еще глоток из бутылки. На праздничном ужине на пляже он выпил пару местных коктейлей, но не мог сказать, от чего больше захмелел — от спиртного или от глаз Хейли. Однако он не был пьян, его восприятие не притупилось, и он обостренно чувствовал каждое ее движение, каждый взгляд, каждый вздох.

— Тебе все еще нехорошо?

Мэтт сменил тему — если бы он продолжал в том же духе, ему не миновать серьезных неприятностей. Если он решил поглубже исследовать свое влечение к Хейли, это еще не значит, что она хочет того же.

Хейли подавила зевок.

— Со мной все в порядке.

— Я вижу, ты устала, почему бы тебе не лечь спать?

Хейли не собиралась спорить, она и сама понимала, что не может просидеть в кресле всю ночь.

— Я еще раз позвоню насчет раскладушки, — предложила она.

Мэтт нахмурился, но возражать не стал. Хейли позвонила портье и, дожидаясь раскладушки, стала допивать чай. Мэтт взял пульт от телевизора и принялся переключать каналы.

Раскладушку принес тот же служащий, что и в первый раз. Когда Хейли открыла ему дверь, он посмотрел на нее как-то подозрительно и спросил:

— Вы заказывали раскладушку?

Хейли уже открыла рот, чтобы сказать «да», когда в коридоре некстати появился Хэнк. Мэтт подошел и встал за спиной Хейли. Напустив на себя раздраженный вид (Хэнк все видел), Мэтт возмущенно заявил:

— Мы ведь вам уже говорили, что не заказывали раскладушку!

Служащий отеля нахмурился, посмотрел на Мэтта, на Хейли, пробурчал под нос нечто весьма смахивающее на ругательство и потащил раскладушку обратно.

— Я хотел узнать, не собираетесь ли вы завтра пойти на экскурсию, — виновато сказал Хэнк. — Прошу прощения, что не спросил об этом раньше.

Хэнк убрал прядь длинных прямых волос с раскрасневшегося лица, и Мэтт догадался, что оператор переборщил с коктейлями.

— Ничего страшного, — небрежно ответил Мэтт. — Думаю, завтра мы погуляем по окрестностям. Предлагаю созвониться утром, телефон вашего номера у нас есть.

— Да, конечно.

— Значит, договорились. Спокойной ночи.

Мэтт захлопнул дверь перед носом Хэнка. Хейли остановилась посреди комнаты, кипя от возмущения.

— Прекрасно, ничего не скажешь!

— Хейли, все равно из этой затеи с раскладушкой не вышло бы ничего путного. Я бы в первую же ночь сломал себе позвоночник, а… — Хейли хотела возразить, но он жестом велел ей молчать. — А спать на кровати, пока ты будешь корчиться на раскладушке, я бы ни за что не согласился. Послушай, мы с тобой взрослые люди, а кровать такая огромная, что ей бы надо присвоить отдельный почтовый индекс. Мы прекрасно уместимся на ней вдвоем и не будем друг другу мешать.

Глава 8

«На этой кровати? С Мэттом? Никогда!»

— Мы не можем спать в одной постели!

Запаниковав, Хейли круто развернулась лицом к Мэтту, перевела взгляд на кровать. Потом снова на него. Она представила, как лежит рядом с ним на этой огромной кровати, под одним одеялом. При этой мысли ее бросило в жар, что ей было совершенно не нужно.

— Ни за что! — выпалила она.

— Между прочим, я не собираюсь спать ни на полу, ни в кресле, когда в номере есть отличная кровать, — заявил Мэтт с прямо-таки возмутительным спокойствием. — И тебе не советую. Не вижу причин, почему бы нам обоим не устроиться с комфортом на этой большой кровати.

Хейли могла бы найти тысячу причин, по которым она не сможет спать на этой кровати «с комфортом», и все они были связаны с Мэттом, с его широкими плечами, мускулистой грудью, длинными ногами… Разве можно провести всю ночь в одной постели с этим воплощением мужественности и при этом спокойно спать? И это еще не самое страшное. А вдруг она заснет и во сне ее одолеет примитивный инстинкт продолжения рода? Возможно, сначала она и ляжет на своей стороне кровати, но, кто знает, где она может оказаться потом, когда перестанет контролировать свои действия.

Хейли внезапно осенило, что ее тревожит вовсе не поведение Мэтта в постели, а свое собственное. Когда Мэтт находился рядом, она не могла себе доверять. В его присутствии все ее здравые мысли и нормальные реакции куда-то испарялись. Но она не хотела объяснять все это Мэтту — куда там, ведь ей трудно было объяснить это даже себе самой.

— Мне кажется, это не… неприлично.

— Неприлично?

Мэтт рассмеялся, но, видя, что Хейли явно не до смеха, постарался хохотать не слишком громко. Она и без того была раздражена, а у него и так хватало своих забот — он боролся с самим собой, стараясь не относиться слишком серьезно к тому, что они будут спать в одной постели. Мэтт просто не представлял, как продержится до утра, если хотя бы на секунду позволит себе задуматься над этим всерьез.

— Вот именно, неприлично, — упрямо повторила Хейли. — Мы же не…

— Не женаты? Но все считают нас мужем и женой.

— Но это не так.

— Согласен, мы не женаты, так что давай вести себя соответствующим образом. Но поскольку все остальные считают нас новобрачными, никому не покажется, что нам «неприлично» спать в одной постели. Если что и может показаться странным со стороны, так это молодожены, которые просят в номер раскладушку. — Мэтт перехватил ее взгляд и несколько секунд удерживал его. — Хейли, в чем дело? Ты что, боишься, что не сможешь остаться на своей половине кровати?

Мэтт зашевелил бровями, чтобы впечатление, будто он ее поддразнивает, было еще убедительнее. Хейли мятежно задрала подбородок, принимая вызов.

— Ну хорошо. Мне не составит труда оставаться на своей половине кровати, я просто не уверена, достаточно ли даже на этом широченном матрасе места для нас всех. — Она выдержала паузу. — Ты понимаешь, кого я имею в виду: себя, тебя и твое гигантское самомнение.

Мэтт снова рассмеялся и солгал:

— На этот счет я не беспокоюсь.

— Вот и отлично.

Хейли нахмурилась. Она была недовольна собой. Сама не понимая, как это вышло, она только что согласилась спать на одной кровати с Мэттом. Но она не собиралась давать ему понять, что боится не справиться с ситуацией. Если он справится, то и она тоже. К тому же ей надоело, что в этой поездке она с подачи Мэтта то и дело начинала чувствовать себя закоренелой пуританкой.

— Ладно, раз мы договорились, я, пожалуй, буду готовиться ко сну.

Мэтт широким взмахом руки пригласил ее пройти в ванную. Хейли с радостью скрылась за дверью. Принимая душ, она гадала, уснет ли Мэтт, если она провозится в ванной достаточно долго. Хорошо бы, он уже спал, когда она вернется. Так было бы удобнее всего. Тогда ей не пришлось бы на него смотреть, разговаривать с ним… желать его. Пожалуй, она даже смогла бы внушить себе, что в кровати рядом с ней не Мэтт, а еще одна подушка. Большая, мускулистая, загорелая подушка, к которой она не может прикоснуться, не может…

Нет, решила Хейли, сравнение с подушкой неудачное. Лучше представить себе что-нибудь не столь искусительное. Пожалуй, проще всего было бы не замечать Мэтта вовсе, делать вид, будто он невидимка. Нужно внушить себе, что она одна в кровати, тем более что кровать, как справедливо заметил Мэтт, достаточно широкая. Они — взрослые люди, знающие друг друга с детства, так что никаких проблем быть не должно.

Хейли открыла чемодан, который прихватила с собой в ванную, и стала искать скромную белую ночную рубашку. Странно, но рубашка все не попадалась. Платья Хейли еще раньше достала и развесила на плечики, в чемодане оставались только шорты, короткие топики, купальники и нижнее белье. Но белой ночной рубашки не было.