Да, да! -- проохал Каратист, лежа на ковре. У него уже не осталось энергии, чтобы сопротивляться.

Ну, тогда чао! Я скоро вернусь!

Звонкий смех растаял в отдалении.

А ведь братки не поверят. Придется искать помощь по своим каналам. Ох, блин, что за штука на его голову!…

Сапсан понял, что ошибся относительно эпизода с девчонкой в метро. Едва уловимая, зыбкая нить связывала его с ней. И эта нить с некоторых пор неприятно, почти болезненно вибрировала. Там, на другом ее конце, что-то происходило.

Он выбрал момент и отправился в мысленное путешествие. Связь тотчас окрепла, превратилась в мощный канат или, можно сказать, телефонный провод -- потому что та девчонка, оказывается, постоянно думала о нем , призывала его со всей силой отчаяния. Он снова должен был спешить к ней , ей грозила опасность – до него пытались добраться через нее.

Она помогла ему, сама того не подозревая. Он смог подключиться к ней телепатически, четко увидеть ее глазами все, что ее окружало, и сконцентрировавшись, ... шагнуть прямо в ее квартиру.

Оглядев комнату, обнаружил девчонку лежащей в постели – среди дня.

Она тупо смотрела на него. Как он попал сюда? Она никому не открывала, ключи есть только у нее. Через балкон на девятом этаже? У нее не было сил даже бояться, не говоря уж о том, чтобы что-то предпринять.

Он подошел ближе. Да это же парень из метро, которого требуют найти! А глаза у него наяву вовсе не золотые и нежные, а просто желтые и холодно-злые. Впрочем, они несколько смягчились, когда обратились к ней.

Он подошел совсем близко. Да, слишком открытая и необученная, не умеет защищаться от энергетической агрессии. К счастью, сильная, не то он бы не успел.

Он протянул руки, и его ладони зависли над ней. Она дернулась в сторону.

Не мешай, я тебя исцелю, -- раздраженно бросил он, и она замерла.

Словно ласковый теплый ветер гладил ее тело, проникая в глубину, унося боль...

Наконец он опустил руки. В самом деле ладони у него слегка светились, или ей показалось?

Ты кто? Жрец древнего оккультного ордена?

Испуганный шепот тронул его.

И жрец, и жнец, и на дуде игрец, -- пошутил Сапсан, чтобы она успокоилась. – Меня можно назвать полицейским или милиционером. С оттенком мистики, как у вас выражаются.

- У нас? А ты откуда?

- Издалека и издавна. Я почти ничего не помню. В одной схватке пропустил удар – энергетический – и лишился памяти. Не помню даже имени, а новое взял лет сто назад. Но я земной человек, как и ты.

- Скажи мне имя.

- Сапсан. Мне нельзя промахиваться, как и этому соколу. Можешь звать меня Саней.

- Лучше Сапа.

Она любила экзотику.

- А меня зовут Милена Рыбакова. Милка. Слушай, кто-то очень хочет тебя найти! Кто-то опасный!

- Я знаю, на этот счет не беспокойся, - успокоил Сапсан.

- Слушай... Это ведь не ты посылал мне те сны? Не про чудовищ, а... про тебя?..

Она запнулась, побагровела и закрыла глаза. И как у нее язык повернулся спросить про такое? Конечно, не он. Нужна она ему, обыкновенная дурочка...

Он не стал бы читать ее мысли, если бы не беспокоился за ее состояние. А когда прочел, то и сам смутился.

- Не я, - выговорил он, с помощью маленькой энергетической манипуляции убирая краску со своих щек. – Но если ты хочешь это попробовать...

- Да, хочу! - с жаром вырвалось у Милки, и она побагровела еще больше, так что даже слезы на глазах выступили.

-...то, лучше, я думаю - наяву. Я могу все сделать, прикасаясь к тебе только энергией. И твоя одежда мне не помешает.

Она только энергично покивала, не открывая глаз. Он опять прочел ее мысли – и насчет одежды, и насчет мечты попробовать энергетический, бесконтактный секс...

Ласковый теплый ветер вернулся к ее телу и коснулся вначале лица, еле ощутимо погладив брови, веки, губы. Кожу слегка покалывало от этих прикосновений.

Незримые нежные пальцы прошлись взад-вперед по шее и рукам от кистей до плеч, спустились к грудям, погладив их снаружи и изнутри, проскользили по ребрам и животу, минуя пока что лонный холмик, и занялись ногами сразу по всей длине, затем отправились в обратное путешествие и проделали все то же самое, и так - много раз.

Щекочущие ручейки незримой силы сливались, одевая Милкино тело в неторопливо густеющую, вибрирующую сетку. Ощущения становились все более острыми и сладостными, Милка выгибалась и извивалась, тело ее напрягалось и натягивалось, как струна. Милка давно уже освободилась от одежды, сама того не заметив.

Вибрирующая сеть начала испускать крошечные молнии, проникающие внутрь тела и накапливающиеся в сокровенной глубине. Милкино тело начала бить крупная дрожь. Милка не могла ни стонать, ни даже дышать, так велико было напряжение.

И наконец незримые пальцы притронулись к самому нежному и самому интимному месту, погладили едва ощутимо и умело, и бережно проникли внутрь, в заветное средоточие страсти, не оставив по пути без внимания ни одного квадратного миллиметра самой чувствительной кожи...

Милкино тело выгнулось дугой, содрогнулось раз за разом. Она наконец смогла дышать и застонала.

Взрыв чувств был таким мощным, таким жгучим и острейше-сладким, что Милка думала, что умрет – не выдержит сердце. Но сердце словно кто-то держал в ладонях, ограждая от кипящей бури страсти и энергии...

Несколько времени спустя Милка неохотно посмотрела на мир из-под ресниц и поискала глазами Сапсана.

Он сидел на полу, прислонившись спиной к стене, возле изножья кровати и смотрел на нее с легкой улыбкой. Сейчас глаза у него были почти такими же, как в тех снах. Желтые, орлиные, но с нежным светом в глубине.

- Сапа... ты же сделал только для меня. А что же тебе? Я не умею ничего подобного...

- “Возьми меня”.

Она не могла произнести это вслух, но была уверена, что он услышит.

- “Возьми меня”, - и посмотрела на него, прищурившись – ее лицо все еще сводила судорога пережитого наслаждения.

Он внезапно вскочил и бросился к ней, на нее. Она не заметила, когда он успел сорвать с себя одежду. Она не испугалась, интуитивно чувствуя, что этот человек будет с ней бережным в любом состоянии.

У него было очень сильное тело, стальной крепости, с прохладной гладкой кожей, без шрамов, к ее удивлению. Немного странным было ощущение прохлады и в лоне во время слияния тел. Она ожидала, что он будет обжигающе горячим.

Почувствовав уже знакомые покалывающие кожу токи, она прошептала:

- Нет, не траться, позаботься о себе.

- Я о себе и забочусь, - проворчал Сапсан, запутавшийся губами в ее волосах где-то между ухом и плечом. – Если ты не будешь излучать, что же меня возбудит и принесет наслаждение?

Они оба замолчали и надолго забыли обо всем...

Бездну времени спустя, засыпая у него под мышкой, она услышала:

- Мне придется взять тебя с собой. Если я возьму тебя с собой, ты можешь погибнуть, если оставлю – погибнешь наверняка.

- Я устала! - капризничала Люська. – Мало, что надо экранироваться, так еще и эфирные следы заметать!

- Не ной! Мне тяжелее, я для тебя энергию качаю. Если бы ты убедилась, что он действительно мертв... А ты испугалась!

- Ты тоже тогда испугался. Мог бы и сам проверить. А я правильно поступила. Он бы меня достал, подойди я поближе.

- Хорошо-хорошо, все правильно. На, держи.

Он отдал ей записи с координатами схрона с перепрятанными бандитскими ценностями. И тут почувствовал легкий холодок возле сердца. Предчувствие. Словно чей-то сверхмощный “пеленгатор” нащупал-таки его, невзирая на энергетическую капсулу. Он знал, что это невозможно так же, как невозможно для него сейчас предвидение или хотя бы предчувствие, капсула-экран изолировала полностью. Тем не менее это предчувствие было.

- На хавку нельзя, - внезапно сказал Ричард очень твердо. – Там ждут.

- На хатку, - машинально поправила Люська, даже не засмеявшись.

Скорей всего, им прямо сейчас вообще придется бежать, как волкам при облаве. Почему он решил, что в Москве ему удастся то, что не вышло на родине? Троны пустыми не бывают, и запросто их не отдают.