Его брови резко поднялись, но глаза оставались холодными. - Это было сделано на мой протест. Опять. Ты не должен тратить впустую свое внезапное изменение взглядов на меня.

Ну, я бы попробовал.

Ева откашлялась, громко, и толкнула мне мой напиток. - Держи, - сказала она. - Эй, Клэр встретит тебя?

- Нет, у нее занятия. Спасибо за это. - Я дал пять, и она ответила. Оливер наблюдал за этим без комментариев, к счастью; я уже израсходовал весь свой резерв вежливого разговора с вампирами, слов, от которых не упал бы замертво.

Я отнес напиток к свободному столу и сел. У меня был хороший вид на улицу, так что я наблюдал за людьми и исследовал свой телефон. Латте, удивительно, был не плох. Я видел, что Ева наблюдает за мной и показал ей поднятые большие пальцы. Она безмолвно поаплодировала. Счет таков: Шейн три, вспыльчивость ноль, я думал и чувствовал себя отчасти самодовольным из-за этого, когда на меня упала тень. Я поднял глаза, чтобы увидеть трех спортсменов Техасского Университета Прерий — которые особо не говорили, в великом мире спорта — нависшие надо мной. Они были крупными чуваками, но не намного больше, чем был я. Я автоматически сделал предварительные вычисления … три к одному, тот в середине был главарем, и у него был сердитый вид. Первый приятель выглядел рассеянно, но у него был многократно сломанный нос и он был не чужд вмешаться. Второй приятель был непомеченный, что означало, что он или особо не был бойцом, или он был смехотворно хорош.

Эх, у меня были соперники и похуже. По крайней мере, ни у одного из них не было клыков.

- Ты за нашим столом, - сказал тот, что был в центре. Он был одет в выделяющую мышцы футболку Морганвилльской Средней Школы, со школьным талисманом - гадюкой - и я, наконец, узнал его. Он был местным парнем, и он только начинал зарабатывать репутацию как нарушитель порядка перед тем, как я уехал из города. Тогда он тоже был задирой. - Двигайся, лузер.

- О, привет, Билли, как дела? - спросил я, ни на дюйм не сдвинувшись. - Давно тебя не видел.

Он не был нацелен на болтовню, и я получил от него бессмысленный взгляд, потом сердитый. - Ты меня слышал, Коллинз? Вали. Не собираюсь повторять дважды.

- Нет? - Я посмотрел на него и отпил свой латте. - Точка Сбора, чувак. Ты действительно собираешься начать какое-то дерьмо здесь, когда он смотрит прямо на нас? - Я кивнул в сторону Оливера, который скрестил руки на груди и смотрел на нас с таким выражением, что я был удивлен, как кто-то из нас не загорелся. Я потягивал латте, и ждал. Этот отказ от насилия был забавной штукой, потому что я собирался смотреть, как корчится Билли, не взмокая от пота.

Только проблема была в том, что Билли не был сильно умным, и он ударил кулаком мне в лицо. Как будто сосунок ударил в челюсть.

Я бросил свой латте и поднялся со стула одной волной мышц, мой кулак сжался еще до того, как боль дошла до мозга, как кувалда. Контратака была инстинктивной, и это было необходимо, потому что никто, никто не может меня вот так бить и не получить сдачи.

Я отступил для реально серьезного удара, когда услышал, как голос Тео Голдмана сказал, ясный, как колокол, двадцать четыре часа.

Черт.

Я проглотил свой гнев, разжал кулак, и блокировал следующий удар Билли. - Ты должен мне латте, - сказал я, что было чем-то, что я совсем не собирался говорить, когда-либо. Стол был в беспорядке, кофе пролит и с краев стекало молоко. Мое сердце колотилось, и я хотел избить всех трех парней, пока они были слишком глупы, чтобы двигаться. На этот раз, сдержанность не ощущалась хорошо; она ощущалась, как проигрыш. Я чувствовал себя трусом. И я ненавидел это.

Но я проиграл и ушел. Стол был у них. Теперь они должны были очистить свой собственный беспорядок.

Снаружи воздух был резким и промозглым на моей коже, я прислонился к кирпичам и глубоко вздохнул, несколько раз, пока красный туман, который все еще затуманивал мое зрение, не начал проясняться. У моей реакции "дерись или убегай" была только одна установка, я начал понимать; это не было умно. Это было весело, но это не было умно.

Выбежала Ева, все еще в ее переднике. Она увидела меня, стоящего там и остановилась. - Эй! - выпалила она. - Ты в порядке?

- Прекрасно, - сказал я. - Он слишком слабый, чтобы сломать что-нибудь, кроме его собственной руки. Не переживай.

- Нет, я имею в виду - Боже, Шейн, ты просто ... - Ева уставилась на меня на секунду, и я думал, что она собиралась сказать что-то, что заставит меня почувствовать себя чертовски хуже, но тогда она обвила меня руками и крепко обняла. - Ты только что сделал что-то абсолютно классное. Хорошее для тебя.

Ха.

Она ушла, прежде чем я смог объяснить, что это был не совсем мой выбор.

Классное? Девчонки странные. Нет ничего классного в том, чтобы получить по лицу от сосунка и уйти.

Но я думаю, сегодня я боролся с самим собой, и да поможет мне Бог, я был в выигрыше.

* * *

Вечером я должен был встретить Клэр из кампуса; ей действительно не нужна охрана, но мне нравилось думать иначе, и проводить время с ней всегда было плюсом. У меня было много чего, что я должен компенсировать, с Клэр; я лгал ей, и когда меня поглотила тьма бойцовского клуба, для нее я тоже стал тьмой. Она не заслужила этого, или любой из тех ужасных вещей, которые я сказал, или думал. Потребуется много усилий, чтобы вернуть все обратно, но я был полон решимости сделать это.

И как обычно, я не позволил бы чему-нибудь помешать мне, но когда я проходил мимо заброшенного дома на Фокс-Стрит, второму с края, с выбитыми окнами и старого, с облупившейся краской, я услышал что-то похожее на приглушенный, отчаянный плач. "Это кошка," - сказал я себе. Место было безжизненной развалиной, и двор был настолько заросшим, что просто добраться до входной двери, означало бы полноценное сафари, с колючими сорняками, возможно, со змеями и ядовитыми пауками, и кто-знает-чем-еще. Я действительно почувствовал бы себя чертовски глупо, если бы меня укусила змея, когда я собирался спасти кота, который даже не был в беде.

Но это действительно не похоже на кошку.

В Морганвилле, основным правилом выживания всегда было идти дальше, но я никогда не придерживался этой стратегии; это душераздирающе, наблюдать боль людей и ничего не делать, чтобы помочь. Голдман был прав, у меня был комплекс спасителя, но черт побери, в Морганвилле, люди иногда нуждаются в помощи.

Как, скорее всего, сейчас.

Я вздохнул и начал проталкиваться сквозь дебри по пояс к дому. Парадная дверь была заперта; я отсюда мог видеть, что замок был все еще неповрежден. Кто бы ни нашел туда дорогу, сделал это,по крайней мере с небольшой хитростью.

В окнах все еще торчало разбитое стекло, поэтому даже если кто-то еще прошел таким путем, я не собирался идти там — и мне не пришлось, потому что задняя дверь была широко раскрыта, совсем-не-манящий прямоугольник черноты.

Теперь я мог слышать возню, и плач был громче. Определенно он был приглушенным. Он доносился со второго этажа, и судя по тяжелым ударам, драка продолжалась.

Лестница скрипела и трещала, предупреждая кого-либо, кто уделял хоть малейшее внимание, что я шел туда, и я не был удивлен, когда девочка лет четырнадцати появилась на верхней ступеньке, задыхаясь и рыдая, и бросилась мимо меня в сторону выхода. Она выглядела относительно нормально; если была напугана.

Парни - двое из них - наверху лестницы не были намного старше ее. Шестнадцать, семнадцать, может быть. Местные ребята, но никто из них мне не приметился раньше.

Они были реально удивлены увидеть меня.

- Эй, - сказал я, и остановился там, где был, на полпути, блокируя путь вниз. - Вы не хотите объяснить, что только что произошло?

Один из них сделался храбрым. Не хороший вид для него. - Не твое дело, придурок, - сказал он, и бросил беглый взгляд на меня. - Мы ничего не делаем.