— Проклятье, — простонал Найяр, сжимая кулаки, раня собственные ладони впившимися в кожу ногтями. — Почему так больно? Зачем мне эта боль?!

Он вновь застонал, вцепившись в волосы, после сорвался на короткий надрывный вскрик и помчался бегом, не разбирая дороги. А если бы она была во дворце во время переворота, первая вонзила бы нож ему в грудь? Перед глазами встал тот вечер, когда сжигаемая горем от потери ребенка, которого он вырвал из ее чрева, Сафи занесла над любовником меч.

— Лучше бы тебе хватило сил и решимость убить меня тогда, — прошептал бывший герцог, останавливаясь и опираясь рукой на стену чьего-то дома. — Лучше бы ты вонзила в меня клинок.

Найяр прикрыл глаза, шумно втягивая воздух сквозь стиснутые зубы.

— Тиган, — позвал он. — Тиган, ты здесь? Чего ребенка она носила? Тиган, ты ведь знаешь, да? Мертвые знают больше, чем живые. В ее чреве был твой или мой ребенок?

Призрак не ответил и не появился. Таргарский Дракон замер, все еще ожидая ответа, а затем с облегчением выдохнул, потому что услышать ответ был страшно.

— Мой, — с уверенностью прошептал Найяр. — Я был первым, я всегда был первым, и то дитя было моим, я знаю. Мое семя наполнило ее. — И тут же рассмеялся, издеваясь над самим собой. — К бесам, родила все равно дикарю.

— Ты не дал ей родить того младенца, — хмуро произнес, объявившийся призрак. Он стоял за спиной Найяр и осуждающе смотрел на него.

— Так было нужно, бесы тебя задери, тогда ребенок был ненужным, — ответил бывший герцог, ожесточенно мотнув головой.

— Он нужен был ей. — Тиган укоризненно покачал головой. — Ты не дал того единственного, что она готова была принять от тебя, что примиряло ее с тобой. Ты сам лишил себя даже тех крупиц доверия, что были между вами. Сам сжег мост, соединявший тебя и мое сердечко. На что ты теперь злишься? Что нашелся тот, кто оказался готов просто любить и принять ее любовь без всяких условий, кто подарил ей покой и вернул улыбку, которую ты так старался стереть с ее лица?

— Да, я ждал этой улыбки, я на голове стоял, лишь бы увидеть ее! — воскликнул мужчина и сердито взглянул на мертвеца. — Если бы ты отошел в сторону и освободил ее, все могло быть иначе.

— Ну, да, конечно, — на губах призрака появилась ироничная усмешка. — Ты сам себе веришь? Ты никогда не был нужен женщине, которую опрометчиво назвал своей, ты всегда это знал.

— Я все для нее делал! Я ухаживал, столько лет пытался добиться ее расположения…

Тиган, уже не скрывая издевки, расхохотался:

— Подавлял красиво, не спорю. Душу вытягивал, выжимал соки, не давал свободно вздохнуть. Да, это были прекрасные ухаживания.

— Да я жизнь двора подстроил под нее. Балы…

— На которые вытаскивал лично, не считаясь с ее желанием остаться дома.

— Охоты…

— Которые она ненавидела.

— Подарки…

— Которые она принимала из страха перед тобой.

— Наши переписки…

— На которые ты вынуждал ее шантажом?

— Заткнись, заткнись, заткнись! — заревел Найяр. — Ты мертвец, ты пустое место, тебя нет!

— Ну, да, ты же сам убил меня, — Тиган пожал плечами и снял с плеч голову, словно шляпу, отсалютовав ею.

— Оставь меня! — Дракон и вновь сорвался на бег.

Призрак вновь рассмеялся, провожая бывшего господина насмешливым взглядом. А Найяр опять бежал, от воспоминаний, от мыслей, от себя самого. Лава все еще бушевала в крови, испепеляя нутро яростными всполохами. Сафи… Последний якорь, который мирил его с произошедшим, последний лучик света, согревавший среди ледяного холода отчаяния. Зачем, за что, почему?! Найяр вдруг остановился и упрямо поджал губы, повторив слова, сказанные им призраку:

— Это ничего не меняет, ничего.

Он до боли сжал рукоять меча и ухмыльнулся.

— Я накажу ее, накажу того ублюдка, что посмел мне мстить. А их щенок… Пусть живет, но на берегах Ледигьорда. Пусть она живет с сознанием, что за упрямство я всегда могу вернуться туда и свернуть его тонкую шейку. Ребенок станет отличным рычагом давления. Она мне за все заплатит.

— Велика же твоя любовь, — усмехнулся за его спиной Тиган. — Я вот смог простить и сохранить нежность к этой женщине, а ты?

— Ненавижу, — поцедил сквозь зубы уязвленный мужчина. — Ненавижу, так же сильно, как люблю, она будет на коленях вымаливать прощение. Я привяжу ее к себе. Любое неповиновение, и ее щенок сдохнет. Нет, ребенка нужно забрать с нами! Я стану ему отцом, настоящим отцом, воспитаю по своему подобию, и это тоже будет моей местью. Плевать, что от дикаря, вытреплю, выращу, воспитаю, и он будет с гордостью называть меня отцом. А Сафи придется подчиняться, придется стать той, кем я хочу. И больше никаких соплей. Решено, дикарь сдохнет, эта стерва станет послушной собачонкой, а у меня будет моя копия. Разве можно придумать лучшую месть, а Тиган?

— Ну, ты и… — Призрак криво усмехнулся, — животное.

Найяр отмахнулся. Он легко рассмеялся и глубоко вдохнул. Стало легче, немного, но не сильно. Что-то внутри кричало голосом Неила: "Опомнись, Най!", — но бывший герцог предпочел не прислушиваться, не желая менять свои намерения. Найяр вновь побрел по улице, уговаривая себя, что теперь он может успокоиться, но кровь все еще кипела, и звон стали, который он услышал в темноте переулка, прозвучал, как лучшая музыка на свете. Плевать, кто там сражается, это отличный повод выпустить пар. И, вытащив меч из ножен, Таргарский Дракон шагнул за угол.

Пятеро мужчин нападали на одного. Высокий, чем-то даже похожий на Найяра, мужчина, держал ожесточенную оборону, но было ясно, что его смерть всего лишь дело времени, и мужчина явно решил продать свою жизнь, как можно дороже. Быть шестым бывший герцог не пожелал, это было скучно, он выбрал одиночку. Напал сзади, сразу убив пятого. И нападающие, и обороняющийся на мгновение опустили мечи, изумленно уставившись на столь наглое вторжение чужака.

— Рот закрой и дерись, — холодно велел Найяр защищающемуся мужчине. — Я возьму двоих, ты не против?

— Да, бери, там где-то еще были, — широким жестом разрешил мужчина.

— Отлично, — расплылся в широкой улыбке Дракон. — И, главное, как вовремя.

Бой был коротким и даже скучным. Найяр быстро расправился со своими противниками, заметно уступавших в мастерстве первому мечу Таргара, привыкшему сражаться с несколькими противниками сразу. И ему было мало, кровь все еще бурлила в жилах, ярость требовала выхода.

— К бесам, это не воины, это дети малые, — выругался он. — Поумелей нет? — спросил Найяр у мужчины, насадившего на меч одного из двоих оставшихся нападающих.

— Ну, знаешь, тут не лавка, какие есть, — возмутился тот. — Грэйг, — представился мужчина, уходя из-под выпада последнего противника.

— Неил Рэин, — ответил Найяр. — Ты еще обещал, — напомнил он, глядя, как новый знакомый нанес рубящий удар и теперь утирает пот.

— Там где-то, — неопределенно махнул рукой Грэйг. — В засаде ждут.

— Ну, так чего мы ждем? — воодушевился Таргарский Дракон.

— Я вообще рассчитывал их обойти, — усмехнулся мужчина. — Безумец или настроение паршивое?

— Все вместе, — с ответной усмешкой произнес Найяр. — Хотя бы скажи, где засада.

Грэйг взлохматил короткие волосы, вздохнул и широко улыбнулся:

— Ну, ладно, идем, я тоже на взводе. Но их должно быть много. Градоправитель любит шумные компания.

— О, как, — бровь бывшего герцога поползла вверх.

— Имеются возражения? — поинтересовался Грэйг.

— Никаких, абсолютно, — решительно заявил Найяр. — Веди.

Грэйга ждали недалеко от порта. Мужчина чуть приостановился, прислушиваясь, и уверенно повел к чернеющим амбарам, в которых хранились купеческие товары, ждавшие отправки на их склады. Нападение было стремительным и бестолковым. Найяр уловил движение краем глаза и первого нападающего принял на острие меча раньше, чем тот успел замахнуться. Грэйг восхищенно поцокал языком, и новая драка началась. Запах крови заполнил воздух, вынуждая Дракона шумно втягивать его в себя, наполнять легкие, пьяня и подчиняя сознание жажде новых стонов боли. Как же ему этого не хватало! Найяр с упоением ввязался в бой сразу с четырьмя нападающими. В его руках было уже два меча, и мужчина с удовольствием вспоминал давние тренировочные бои с наемниками. Правда, нынешний противник северянам и в подметки не годился, но давали возможность удовлетворить жажду крови, позволяя на время притупиться боли, терзавшей его.