Палач громко ляснул ладонью по столу.
– Мне начинает нравиться этот парень.
Лицо Техника было перекошено от гнева, но он молча отсчитал из пачки десятипоинтовых купюр двести поинтов и протянул их Палачу. Тот быстро сунул стопку в оттопыренный карман. Техник кашлянул.
– Не понимаю, что толкает их к эскейп-колодцу? Взять хотя бы, к примеру, этого. Что ждет его на воле? Нищенство, воровство, прозябание в отстойниках космопортов и орбитал-порталов…
– И девушка, ставшая женщиной благодаря ему, девушка, равной которой нет в окрестностях килопарсека отсюда, – Палач подпер голову рукой. – Верно?
Техник кивнул.
– Но он не выживет. Он не пройдет до конца. Эскейп-колодец ломал и не таких.
На этот раз согласился Палач.
В тюрьме меня провожали как покойника. Помню искаженные лица моих сокамерников, когда я подозвал капитана стражи и прошептал ему: "Эскейп-колодец". Я знал, что еще ни один смельчак, вызвавшийся бежать, не доходил до конца. Да и был ли конец у этого тоннеля смерти? Кадры, отснятые телекамерами эскейп-колодца, транслировала Global Telenet в развлекательном шоу. Так что, если Тейяра и не увидит меня живым, то, по крайней мере, сможет "насладиться" процессом моей смерти.
Тут я обнаружил, что стою и разглядываю светящиеся, туго натянутые нити. Они были хаотично протянуты от стены к стене и от пола к потолку. Я тронул одну из них большим пальцем ноги и сморщился от острого электрического заряда. В мозгу просветлело. Мои кости ныли, мышцы дрожали, а тело отказывалось подчиняться. В пяти метрах от себя я видел закрытую дверь шлюза. Над ней висел датчик, отсчитывавший секунды в обратном порядке. Он показывал пятнадцать. Я оглядел сплетенные нити и пришел к выводу, что, даже изощрившись до невозможности, нельзя пройти к дверям, не задев провода. Меня осенило. Я резко ударил пяткой по ближайшей натянутой нити. Она одарила меня разрядом и порвалась. Восемь секунд… Я оценил расстояние между собой и дверями шлюза. Семь секунд… Окинув взглядом невероятную электрическую паутину, я представил себе, свое обуглившееся тело, если мне не хватит сил прорваться через нее. Шесть секунд… Я сорвался с места и побежал. Я защитил пах и лицо руками, но первые нити хлестнули меня по щеке, исказив гримасу. Трещавшие разряды били меня по обнаженной коже. Мне казалось, что я летел сквозь путаницу проводов со скоростью света, хотя на самом деле я продвигался едва как влюбленный на прогулке. В какой-то момент я подумал, что мне не хватит сил добраться до двери, но я с ужасом отогнал эту мысль, продолжая двигаться. И тут я сообразил, что двери шлюза еще не открыты, и если я доберусь до них раньше, чем они откроются, электрический кнут захлещет меня до смерти. Прорывая последний метр проводов, я толкнулся плечом вперед, с замиранием сердца ожидая почувствовать металлопластик шлюза и… вывалился наружу. Двери за мной с шелестом закрылись.
– Дьявол! – почти с уважением воскликнул Техник. – Этот дохляк добрался до пятой камеры!
– Ее еще нужно пройти, – успокоил его Палач.
По правилам "игры" узник, прошедший пятую камеру, в случае гибели в одной из последующих, должен быть реанимирован и доставлен в тюрьму, на этот раз на пожизненный срок. Тюрьма располагалась на околосолнечной орбите, патрульные звездолеты раз в месяц доставляли на нее провиант и кислород; визиты и свидания были запрещены. Узник имел право подать прошение о казни.
– Умри же! – Техник передернул плечами.
– Ради тебя, – Палач нажал длинный рычаг до упора.
Когда я в первый раз познакомился с Тейярой, я, помнится, тогда подумал: "Либо ты станешь моей, либо я умру". Чего я не мог предположить, так это то, что я умру почти сразу же, как только она станет моей. Помню наш первый поцелуй в аэропарке…
Свет луны падал серебряными пятнами на нас сквозь просветы в густой зеленой шевелюре деревьев. Я держал ее за кончики пальцев. Затем она прижалась ко мне, положила руки на мои плечи и тихонько, часто-часто задышала мне лицо. Я обнял ее за талию и прижался губами к ее рту. Я обожал ее волосы – ее длинные вьющиеся пряди цвета чистого золота…
Меня дернуло в сторону – пол подо мной двинулся. Я подбежал к краю – туда, где пол отошел от примыкавшей к нему стены – и посмотрел вниз. Не знаю, сколько там точно было, но в тот момент мне показалось, что глубина составляет не менее двадцати метров. На дне шевелилась живая бурая масса – эдакий салат из живых скорпионов, крабов и трупных червей. Снизу доносился непереносимый смрад. Пол двигался, с каждой секундой отходя от стены все дальше. Я осмотрел потолок. В нем торчали две неудобные металлические ручки с острыми гранями. Я приноровился и прыгнул. Одной рукой я промахнулся, ободрав кожу, но второй намертво вцепился в брусок металла. Почти сразу же взбугрились мышцы вдоль предплечья. Тянущая боль заставила меня застонать. Я поменял руки местами и развернулся спиной к стене, чтобы видеть пол. К тому времени он уже полностью вошел в отверстие в противоположной стене. Запах стоял отвратительный, я еле дышал зловониями. Под ногами отверзлась двадцатиметровая бездна с живым дном. Тело кошмарно зачесалось. Назад пол все еще не полз. Я подумал – а если не автоматика, а люди руководят туннелем смерти? Что ж, тогда меня сожрут черви из пятой камеры эскейп-колодца. Пятая камера! Меня словно током обожгло – если я пройду ее, то выживу. Мое изнемогающее тело возликовало. Я захохотал, как сумасшедший и крепче сжал немеющие, съезжающие с поручней пальцы. Я сочно выматерил пол, никак не желающий ползти ко мне. Руки превратились в деревянные чурбаны, а пальцы постепенно соскальзывали вниз. Острые грани ручек безжалостно скребли кожу на фалангах. И тут пол пополз назад. В эти мгновенья я вспомнил все ругательства, которые знал и покрыл бранью создателей этого колодца, а заодно и судей, исполнителей и меня самого. Пол подползал все ближе и ближе и вдруг замер в полуметре от меня, не желая подойти впритык к стене. Я орал на него, умолял, но он стоял на месте. Двери эскейп-колодца распахнулись, датчик над ними стал отсчитывать время до закрытия. Я стал раскачиваться своими невероятно длинными (во всяком случае, мне так казалось) ногами, отпустил руки и прыгнул. Ногами, я, конечно, промазал, ощутив полет в пропасть, но согнутое тело стукнулось о край. Я расквасил себе лицо и мгновенно вытянул руки перед собой. Кое-как помогая себе руками и болтая ногами, я выбрался на пол. Шатаясь, я пошел к двери. Индикатор показал ноль, дверь толкнула меня в спину, и я повалился животом на пол шестой комнаты.
– Ему повезло, не более, – пожал плечами Техник.
– Не будь ребенком, ты же знаешь, что в эскейп-колодце до шестой камеры Леди Удача не властна, – ответил Палач.
Он поковырялся в носу и вытер палец о стул, на котором сидел Техник.
– Ты знаешь, о чем я сейчас думаю? – Палач откинулся на спинку высокого кресла.
– О чем же?
– Как раздобыть адрес той девчушки после того, как этого парня
отправят на "Аулеск".
– Если его откачают.
– О да, если его откачают…
В последний перед "побегом" день мне приснились коридоры неизвестного здания. Армированное стекло, цефлопласт и тефлон. Люди в мундирах с плазменными АПВ-4 наперевес. Силовые мембраны узких помещений, металлопластик гигантских сводов. Звезды за иллюминаторами. Дело в том, что мне никогда не снились сны, которые не сбывались. В камере жестоко пошутили, что если только так выглядит тоннель смерти, тогда мой сон станет правдой. Эскейп-колодец выглядел не так. Из оцепенения меня вывел нарастающий гул. Я схватился на ноги. Шестая камера представляла собой параллелепипед с четырьмя дырами диаметром в полтора метра в потолке, расположенных квадратов и расчерченными ровно под ними четырьмя кругами на полу. Я встал в центр одного из этих кругов и вдруг из одного отверстия в потолке вылетел четырехтонный металлический шар. Мне показалось, что он летит на меня, но он прошел рядом и с грохотом упал на один их кругов, который отогнулся вниз под его тяжестью, и исчез в провале. У меня перехватило дыхание. Если бы такая громадина опустилась мне на череп, я бы в мгновенье превратился бы в лужу из органики. Едва шар исчез в полу, круг вернулся в исходное положение. Я остался на месте. Сопровождаемый нарастающим гулом, шар снова прошел мимо, но на этот раз уже правее. Я шагнул в центр круга перед собой. Шар упал туда, где я только что стоял. Я чувствовал, что затеял игру в кошки-мышки, где ставкой была моя жизнь. Каждый раз, когда гул нарастал до максимума, я сжимался, ожидая сокрушительного удара сверху. Но каждый раз шар миловал меня. Внезапно я на мгновение расслабился, а когда собрался с силами вновь, понял, что не знаю, куда мне встать. Я прыгнул на левый круг, потом на правый, потом отскочил назад. И вдруг по наитию я шагнул вперед, и громадный шар опустился справа от меня. Двери шлюза открылись. Я отер пот со лба… это спасло мне жизнь. Если бы я шагнул в сторону выхода, меня бы расплющило в лепешку. Шар промелькнул перед моими глазами, а я одним прыжком перенесся в седьмую камеру.