Утром в корчме один из купцов жаловался, что сосед его, столичный жрец из "этих", всю ночь стонал за стеной и не давал ему спать. Слуги встрепенулись, но ората Юф, разрушив ею же самою навеянную накануне сладкую картину совращения невинных дев, веско промолвила:

  Ї То загубленные им страдальцы по его душу приходили.

  По сути, она была не так уж и неправа.

  Глава 2. Глаза цвета моря

  431 год от подписания Хартии. (сезон осени).

  Тайила

  Холодно. Тайила проснулась на рассвете. Комната выстудилась за ночь, холод забрался в постель снизу, через тонкий матрас. Тай попыталась долежать уютный сон, сохранив крохи тепла, но не выдержала, закуталась в одеяло, вскочила и босиком пошлепала к печке Ї ворошить угли и подбрасывать дрова. Не забыть выпросить у старшей помощницы теплую овечью шкуру - подложить под матрас. Четвертая четверть Дарителя - скоро зима. Шептунья не раз говорила ей, что комната велика и окнами выходит на море, что морские ветра хоть и мягче горных, но от них на стенах сыро, и тепло быстрее уходит. Но Тай любила свою комнату. С первого дня в замке она каждое утро распахивала ставни, вдыхала соленый воздух всей грудью и замирала в немом восторге перед бескрайностью и непостижимостью водной стихии. Здесь, в Тай-Бреле, море всегда было в движении: бурлило, бормотало, шипело, ворчало, билось о скалы окрест замка, не зная штиля, точно рачительный хозяин в вечном беспокойстве о своих владениях.

  Печь нагревалась, на глиняных плитках, темных после сырой ночи, сохли и, словно по волшебству, проступали выпуклые узоры: птицы, листья, лесное зверье, рыбы и морские волны с острыми гребешками. Тай протянула босые ноги к разгорающемуся огню. Ступни у нее были узкие, бледные, с веточками голубоватых вен, они никогда не согревались - холодная кровь, как любила говаривать старшая служанка Ализа.

  Тай не хотелось шевелиться. Она разомлела в тепле, еe потянуло прилечь на мягкую шкуру у печи, укрыться и, как в детстве, мечтать, глядя на огонь. За эти три года, рлсде того рокового дня накануне праздника Тан-Дан, когда замок наводнила скорбящая знать, кликуны, советники и табеллионы, и прислуги не хватало даже вместе с нанятыми в Кружевах крестьянами, она ни разу вот так не бездельничала утром, а большей частью вскакивала, приводила себя в порядок и бежала на кухню за поручениями. А вечером добредала до узкой кровати, едва находя силы сходить в банную. Ей всегда казалось, что она делает слишком мало, ничего не умеет и ни на что не годна. Над ней тайком надсмехалась прислуга во главе со старшей служанкой Ализой - девки надменные, ворчливые, но при этом умелые и расторопные, считавшие, что "госпожа приживалка" выслуживается перед владетелями.

  Каждый раз, когда Тай выходила из кухни, в спину ей неслись сдавленные смешки и шепотки. Травлей руководила Ализа, она единственная в открытую выступала против "приживалки". Тайила слуг не осуждала. Она и впрямь госпожа с выдуманным родовым именем, из милости оставленная в замке. Но не понимала, чем заслужила такую нелюбовь, чем больше старалась стать полезной, тем хуже становились ее отношения с прислугой. Без поддержки Шептуньи ей пришлось бы совсем худо.

  Шептунья была истинной южанкой, крепкой и горбоносой. Некогда с мужем, торговцем кирпичом, на телеге, запряженной волами, она изъездила вдоль и поперек все южные земли до Каменных мостов, перебиралась через Залив, но о путешествиях говорила неохотно и редко. Никто не знал, как она попала так далеко на север, одна, без мужа и детей. Она носила брачную серьгу в левом ухе, но вдовой себя не называла. Поговаривали что-то о погибшей ее дочери, но это были только слухи - на все вопросы Шептунья отвечала таким свирепым взглядом, что у любопытствующих пропадала охота расспрашивать дальше. Лишь с Тайилой старшая помощница иногда откровенничала.

  Как все южане, Шептунья вместо имени называлась прозвищем, была суеверна: дула на собранные щепотью пальцы, стоило лишь упомянуть болезни или смерть, верила в то, что у каждого человека внутри есть "Дом", который следует почитать (иначе входы из него в царство Небесное навсегда закроются), и посещала Пятихрамье.

  Ї Не давай им спуску, Ї строго поучала она Тайилу, имея в виду насмешки прислуги. Ї Так и загрызут ведь.

  А как не давать? Бросить в ответ бранное слово? И впрямь пожаловаться хозяину или хозяйке? Владетель Таймиир к чтице относился с должным уважением, но времена для него и его семьи настали сложные - если и раньше он в дела челяди и прислуги не особо лез, лишь бы сохранялись дом и "Дом", то теперь и подавно.

  Владетель Таймиир из рода Герчиа вообще славился своим добрым, мирным нравом, людей уважал, как завещали предки, заботился о собственном "Доме" и "Домах" близких, но более всего любил землю, на которой стоял его родовой замок Тай-Брел. В молодости, третий сын, он уехал на Восточные Острова учиться земледелию и производству ароматических масел, чтобы затем вернуться и, как принято, помогать старшим братьям в управлении немалым наследством. Но за годы в чужеземье почти вся его семья, по воле Богов или по злому проклятью, ушла из жизни. Таймиир принял под свою опеку трех племянников и племянницу, женился. Супруга его, Патришиэ, была из небольшого горного владения в излучине Бара. Это был брак по любви и взаимной договоренности. Патришиэ припозднилась с наследником, помогая мужу в делах. Тарк, первенец Таймиира, родился на Восточных островах, через пару лет на свет появилась и дочь, Делана. Сына вместе с подросшими племянниками владетель приобщал к управлению землями, торговле и ремеслам. Дочь училась в столице, но отец собирался забрать ее домой, чтобы умела не только вышивать и вздыхать над книжонками, но и ведать хозяйством. Благодаря новым семейным связям Таймиир покупал дешевый уголь у горцев и возил на продажу в горы овощи, мед, орехи, лавандовое масло и кожи. Владетель также не чурался веры предков, посылал работников подновлять храмы, выделил Пятихрамью землю для огородов, пасеки и загонов. Замок Тай-Брел процветал, а с ним благоденствовали жители окрестных селений...

  ...В четыреста двадцать восьмом году от подписания Хартии в своем путешествии в северные владения земли Таймиира посетила правящая королева Магрета. Королева была энергична и весела, она принимала знаки почтения от окрестных владетелей, объехала все Предгорье, заинтересовалась местными Пятью Храмами, согласилась пробыть почти три месяца в замке в ожидании праздника Тан-Дан. Она подолгу беседовала с местным сагом Фловом, совершала долгие, невзирая на возраст, прогулки по окрестностям, встречалась с советниками из столицы и рассылала почту.

  Ее всюду сопровождали пять девушек-воспитанниц. Тайила была самой старшей. В отличие от четырех остальных девушек, она немного помнила свою прежнюю жизнь: в ее воспоминаниях мелькали лица детей и взрослых, дом, наполненный солнечным светом, ярко раскрашенные игрушки. Когда Тай начинала расспрашивать королеву о своем прошлом, та только вздыхала.

  Девушки получили образование у туторов в западной королевской резиденции (в столице они почти не бывали). Тай обучалась стихосложению, литературе, каллиграфии, законоведению и декламированию. Латия, годом ее младше, занималась рисованием, вышивкой, плетением кружев и кроем одежды. Кратишиэ хорошо разбиралась в садоводстве, создании букетов, ароматических маслах и благовониях. Релана изучала культуру и языки народов, населяющих Метрополию - в шестнадцать лет она, с разпешения Магреты, совершила несколько путешествий на Юг и Запад с исследовательскими экспедициями; по возвращении Тай записывала ее рассказы, а Латия иллюстрировала. Дейдра, самая младшая, играла на табале, сирте и санторне, немного пела и разучивала с Реланой народные танцы. Королева дала девушками родовое имя - Нами, что, как она утверждала, означало "пламя". Релана сказала, что это на древнем ээксидере, мертвом языке храмовников. Королева дала девушкам и первые имена, всем в разном возрасте.