— Чтобы доказать его коллегам, что Джон мог сделать нечто… нечто отличавшееся от того, что он всегда делал! — воскликнула девушка. — Он написал хорошую статью о наскальных рисунках, и ее следует напечатать!

— Статью можно печатать и без фотографий.

— Вы же знаете, что без фотографий она не будет так интересна!

Она снова начала кричать, хотя и понимала, что в глазах прохожих выглядит как истеричная американка, но Трейси это не волновало.

Почему, ну почему этот человек так упрям?

— Вы зря волнуетесь. — Круз коснулся руки девушки. — Мы сейчас сходим поедим, и вы немного успокоитесь.

Он повернулся к рабочим, улыбнулся и что-то сказал.

— Что вы им сказали? — подозрительно спросила Трейси.

— Сказал, что вы очень ревнивы и что мы с вами поссорились.

— Как вы посмели? — возмутилась Трейси. — Вам лучше уйти. Благодарю за гостеприимство и за помощь с машиной. Пожалуйста, передайте благодарность Хосе и Хуаните.

— Что вы собираетесь делать?

— Я еще не решила.

— Могу ли я дать вам совет? — Трейси не успела возразить, как Круз сказал: — У залива имеется парочка хороших мотелей. Я могу вас туда отвезти. Забудьте все о наскальных рисунках, фотографиях и статьях в научных журналах. Отдохните. Расслабьтесь. Погуляйте по пляжу. У вас нервы не в порядке. Вы мне напоминаете тугой моток проволоки — такая же колючая.

Трейси заколебалась — его предложение было таким соблазнительным! Отдохнуть, расслабиться, поплавать, пособирать ракушки. Неужели для нее так важна статья?

Пока она раздумывала, Круз снова заговорил. Но он произносил слова неуверенно, как будто губы выговаривали их помимо его воли.

— Может, мы могли бы вместе пообедать и быть… не быть врагами?

Трейси подумала: странный выбор слов — не быть врагами. Почему они вообще могут стать врагами? А если бы не врагами, то, может быть, друзьями или любовниками!

— Благодарю вас, — ответила девушка. — Я приехала сюда, чтобы найти наскальные рисунки и сделать фотографии, и обязательно сделаю это.

Круз посмотрел на нее. Губы у него сжались в тонкую твердую линию. У Трейси опять возникло ощущение, что он что-то пытается решить и что ему трудно это сделать.

— Хорошо, — наконец промолвил Круз. — Если это так важно для вас, я покажу единственные наскальные рисунки в этом месте. Но сомневаюсь, что они вам понравятся.

Глава четвертая

— Вы знаете, где находятся рисунки?! — возмутилась Трейси. — Вы знаете это и специально…

Трейси взглянула на напряженное лицо Круза и остановила поток гневных обвинений, потому что поняла — он может отказаться от обещания помочь ей. Но девушка еще раз убедилась в своей правоте — Круз знал гораздо больше того, что рассказал ей.

— Когда я смогу увидеть рисунки? — осторожно спросила Трейси.

— До них придется добираться примерно полдня, — ответил Круз, а затем заявил, что сегодня отправляться туда не имеет смысла. — Мне нужно забрать почту и заняться кое-какими делами в городе. Может, мы поедем туда завтра или послезавтра.

— Прекрасно. — Трейси постаралась сказать это спокойно. — Поедем в любое удобное для вас время. Я вам благодарна за помощь!

Круз открыл дверцу машины Трейси и стал перекладывать ее вещи в пикап. Девушка было запротестовала, но потом остановилась. Наверно, ей придется провести еще пару ночей на ранчо «Эсперанса», а поэтому лучше не ссориться.

У нее сразу возникло множество вопросов. Если от ранчо до пещер добираться всего полдня, почему Джон так долго пробыл в экспедиции? Знал ли Круз о рисунках до того, как сюда приехал Джон? Трейси не могла точно вспомнить слова Круза, но ей казалось, что он все знал.

— Почему вы сказали, что мне не понравятся рисунки? — поинтересовалась девушка.

Круз отдал ей легкую сумку, а сам понес два тяжелых чемодана. Трейси чувствовала себя маленькой собачкой, бегущей за ним по пятам, чтобы получить ответ на свои вопросы.

— Когда мы туда доберемся, вы все сами увидите, — равнодушно ответил мексиканец. — Это все ваши вещи?

— В багажнике осталась фотоаппаратура.

Потом они поели и забрали письма на почте. Трейси увидела свое письмо к Крузу и быстро выхватила его. На обратной дороге они зашли в аптеку за лекарством для больного ребенка и заехали навестить заболевшего родственника Хосе.

На ранчо Трейси переоделась в джинсы, клетчатую хлопковую рубашку и обула сапожки. Круз с Хосе отправились на оливковые посадки. Девушку мучили угрызения совести за то, что он потратил на нее так много времени и не занимался своими обычными делами, а ведь ему еще придется везти ее в пещеру.

Трейси вышла в садик. Было приятно погреться на неярком теплом солнышке. Она залюбовалась роскошными яркими цветами и только теперь поняла, что землю вместо песка устилали крохотные морские ракушки. Трейси набрала их целую горсть и пропустила сквозь пальцы, любуясь идеальной формой.

Потом она отправилась к маленькому ручейку, струившемуся по холмам. Вода из него скапливалась в пруду и использовалась для полива. Незаметно время подошло к вечеру.

За ужином Трейси и Круз были необыкновенно вежливы друг с другом. После ужина он работал в кабинете, оставив дверь открытой, и девушка расценила это как жест примирения. Она удобно устроилась с книгой в гостиной. Потом они вместе пили кофе, и Трейси казалось, что страстные объятия прошлой ночи всего лишь плод ее излишне богатого воображения.

На следующее утро она проснулась в великолепном настроении. Наконец наступил этот день! Небо было чистое, только ближе к заливу виднелись облака. Круз уже позавтракал, оставив записку, чтобы Трейси подошла к конюшне к десяти часам.

Она явилась туда раньше, взяв с собой необходимое фотооборудование. Круза не было видно, но Хосе седлал двух лошадей. Он застенчиво и дружелюбно улыбнулся девушке, и в первый раз Трейси подумала, что Круз может не поехать с ней, а послать вместо себя Хосе. Она почувствовала укол разочарования, но постаралась это скрыть.

Подошел Круз, неся с собой приготовленный Хуанитой ланч. Он уложил его в переметную суму и туда же пристроил две фляги со свежей водой. Казалось, Круза что-то беспокоило.

Девушка указала на пару лошадей.

— Разве Хосе не поедет с нами?

Минуту назад она боялась, что Круз не поедет с ней, сейчас же ей совершенно не улыбалась возможность провести наедине с ним целый день.

— Нет, мы поедем вдвоем. — Круз насмешливо улыбнулся: — Вы не передумали?

— Конечно нет. Я… Я просто удивлена, что мы поедем на лошадях. Мне казалось, что Джон использовал для поездки осликов и мулов.

— Если бы мы собирались заночевать в горах, а потом двинуться дальше, то обязательно взяли бы с собой мулов. Они более крепкие животные и могут много времени выдержать без корма и воды, не то что лошади. Но я все равно предпочитаю лошадь.

Круз аккуратно уложил камеру в полотняный мешок, прикрепленный к седлу, а Хосе подал девушке поводья гнедой кобылки, и Трейси уселась в седло.

— Кажется, вы и раньше ездили верхом, — заметил Круз.

— До большинства мест, где я делала фотографии для книг Джона, вряд ли можно было добраться на машине, — парировала девушка и тут же пожалела о своих словах. Круз оказал ей любезность, и им предстояло провести вместе целый день. Кроме того, утро было великолепным, не стоило открывать враждебные действия и все портить. — Не знаю, почему вы это делаете, если принять во внимание ваше отношение к Джону, — осторожно заметила Трейси. — Но я вам очень благодарна, и мне приятно прокатиться на лошади в такое чудесное утро, даже если бы мы не ехали смотреть наскальные рисунки, — призналась девушка и улыбнулась.

Ответная улыбка Круза показалась ей загадочной — не враждебной, но и не дружелюбной, как будто мексиканец чего-то выжидал.

Чего? — подумала Трейси.

Круз взлетел в седло гнедого жеребца и поехал в направлении негустой заросли деревьев и кустов, росших по берегу ручья. Тропинка петляла вдоль склонов холмов, временами спускаясь вниз.