Хрим ринулся вперед, стукнул тощего бластером, повалив на палубу, и постоял немного над ним, почесывая стволом другую, перевязанную, руку.

— Ты видишь тут хоть одного сраного огра, Дясил?

Дясил в ужасе покрутил головой, и Хрим обернулся к Марим. Воняло от него так, что глаза слезились, — засохшей кровью, тухлой подливкой и потом.

— Пошли, кучерявая. На корвете ты управлялась неплохо — теперь будем охотиться на настоящем корабле.

На этот раз Марим скрыла вздох облегчения. Хрим вроде бы успокоился немного после приступа ярости, накатившего на него, когда два огра после закрытия шлюза отключились и он лишился возможности ими управлять. А когда она заметила, что эти сволочные машины на них не нападут, он залепил ей так, что она врезалась в переборку.

Вспомнив об этом, Марим вздрогнула: она не видела даже, как он замахнулся. Неудивительно, что он, несмотря на взорвавшийся в руке блокнот, успел подстрелить Жаима. А у Маркхема и вовсе шансов не было... Марим боролась с этим воспоминанием, пока транстуб вез их на мостик. Что толку? Эта часть ее жизни окончена. Чтобы отвлечься, она стала насвистывать.

— Какого хрена ты делаешь? — рявкнул Хрим.

— Это просто мотив, который Ма... — Она осеклась. Который часто наигрывал Маркхем. Телос! Уйди прочь, проклятая память. — Ну, в общем, я его слышала где-то.

Хрим смерил ее каменным взглядом.

— Заткнись, поняла?

Она заткнулась, но мотив продолжал играть у нее в голове, напоминая другую музыку, слышанную на «Телварне». Она скривилась и приоткрыла рот, чтобы не соблазниться и снова не засвистеть.

На мостике их приветствовало чириканье многочисленных пультов и шепот тианьги. Грузный рифтер поспешно освободил командное кресло.

— Приказ Ювяшжта только что поступил, капитан. Я перевел его на пульт навигации для вас.

— Выкинь его, Пили. Мы идем кончать «Телварну».

Пили вытаращил глаза.

— Так он это самое и приказывает — говорит, она должна быть около «Грозного». И координаты посылает.

Хрим поглядел на него, засмеялся и плюхнулся в командное кресло.

— Ладно. Каркасон, уводи нас. Ты, кучерявая, займешь его вспомогательный пульт — будешь подавать мне тактические данные по этой черномазой.

«Цветок» скакнул, а Марим стала осваиваться с пультом. Просторный мостик эсминца гудел от притока энергии. Почему Маркхем, а после Вийя так и не приобрели эсминец? Было время, когда они после нескольких удачных рейдов могли бы позволить себе «альфу». Все Вийины причуды — она не хотела быть богатой, вот Марим и маялась столько лет на малышке «колумбиаде».

Хватит, отмаялась. Марим с растущим возбуждением смотрела на отдающего команды Хрима. Не зря кто-то сказал, что власть — самый сильный сексуальный возбудитель. Теперь у нее тоже есть власть, и она сумеет ею воспользоваться. Судьба, которую способен обеспечить ей Хрим, стоит пары оплеух время от времени.

— Выход через десять секунд, — ровным голосом сказала Вийя. — Жаим, готовь снаряд — вот координаты.

Руки Жаима лежали на орудийном пульте твердо, профиль был спокоен. Он сидел с забинтованным торсом, в одних испачканных кровью штанах.

Корабль резко вышел из скачка. «Цветок Лит» был в нескольких километрах, и Вийя скомандовала:

— Огонь!

Снаряды вылетели, и «Телварна» тут же снова ушла в скачок. «Надеюсь, что болеутоляющих Монтроза хватит на весь бой», — подумал Локри, а Жаим стал готовить новый залп.

Все более громкая музыка, льющаяся из гиперрации, энергизировала команду Марго Нг. Люди стали двигаться четче и быстрее, подчиняясь ритмам сложных мелодий. Никогда еще «Грозным», несмотря на одолевающую всех усталость, не управляли столь эффективно. Но кто же был музыкант? Нг знала юного Иварда, оставшегося на станции, но не слышала, чтобы он обладал таким талантом. Но если не он, то кто же тогда? Или что?

И все же, несмотря на слаженную работу команды и мощный компьютер крейсера, «Грозный» каждый раз отставал от «Телварны» на несколько световых секунд и наблюдал то, что уже совершилось. И будь даже по-другому, они все равно ничего не смогли бы поделать: маленькая «колумбиада» выходила из скачка так близко к «Цветку», что рапторный разряд уничтожил бы оба корабля, и Нг опасалась подставлять свой корабль неодолимой теперь мощи гиперснарядов рифтерского эсминца.

Поэтому они продолжали идти следом и смотреть, как Вийя вдалбливает Хриму, что гиперснаряды против комара бесполезны — «Цветок» поворачивался недостаточно быстро, чтобы успеть навести снарядную трубку на «Телварну».

Взмокший от пота Ром-Санчес напряженно работал, пытаясь с помощью сложных тенно-систем предвосхитить движения «Цветка». Кораблем практически управлял он — Нг, понаблюдав за ним, решила, что на лучшее не способна, притом она должна была заниматься тактической координацией боя, который оборачивался не в их пользу.

— Попадание снаряда в «Цветок», мелкие повреждения левого кормового отсека, — сообщила Выхирски. И чуть позже: — «Телварна» ушла в скачок, «Цветок» также.

Нг потерла усталые глаза, спохватилась и опустила руки на подлокотники кресла. Музыка пробуждала что-то в ее памяти, но ей некогда было разобраться, что именно: выдающееся пилотское мастерство Вийи занимало ее целиком.

— Выходим из скачка, — доложила навигация, а Выхирски, не успел еще смолкнуть сигнал выхода, сообщила: — Выходной импульс «Цветка». — И через несколько секунд: — «Телварна» вышла, произвела залп, ушла в скачок. Попадание в корму «Цветка» с левого борта, повреждения незначительны.

Снова «колумбиада», хотя ее компьютер был во много раз меньше крейсерского, попала прямо в точку выхода эсминца.

Музыка, приглушенная, но еще слышная, изменилась в очередной раз, и Нг вспомнила. Вокруг нее вместо по-военному четких очертаний мостика возник роскошный концертный зал на Аресе. Кетцен-Лах. Нет, не совсем, но что-то очень похожее. Стиль, темы, чувства, пробуждаемые в слушателе, — все другое, но влияние Кетцен-Лаха бесспорно. Почему это так важно для нее?

— Выходной импульс! Крейсер! — воскликнула Выхирски. — 177 отметка 32, 28 светосекунды.

— Тактический скачок, — скомандовала Нг. Заурчали скачковые, и обнаружение добавило:

— Объект опознан как «Кулак Должара».

Значит, Анарис пустил «Цветок» вперед, как ищейку. Нг повернулась к Панарху, который стоял рядом с ее креслом, заложив руки за спину.

Но если «Грозный» отставал от «Телварны», то «Кулак» отставал от «Цветка» еще больше. Его импульс запаздывал на два скачка. Надо просто быть начеку — маловероятно, что Ювяшжт сумеет взять их под прицел при таком количестве скачков. «Грозный» тоже постоянно бы запаздывал, если бы Вийя не держала его в курсе своих передвижений.

Раздался сигнал выхода, крейсер сменил курс и снова ушел в скачок. Через несколько секунд экран прояснился. «Телварна» снова ужалила эсминец, на этот раз попав прямо в радианты, самое слабое место корабля. Огненный след снарядов составил визуальный контрапункт веселой каденции, несущейся из гиперрации. Странная музыка близилась к апофеозу.

* * *

Связь с «Телварной» оставалась прочной, даже когда та выходила из скачка и снова в него уходила, — но связь с «Цветком Лит», которую Ивард держал через Марим, то и дело ускользала от него.

Правда, в скачке Ивард легко находил эсминец — тема Марим вела его, и он удивлялся, что раньше не замечал в ней этой темной стороны, теперь так ясно слышимой. Громче всего Марим откликалась ему на выходе, когда музыка пробуждала в ней воспоминания, служившие Иварду маяком. Каждый раз он вплетал позицию эсминца в свою музыку и гармонизировал ее с темой Вийи; но на «Цветке» был еще один канал, по которому на корабль поступала энергия с Пожирателя Солнц, и юноша не мог проследить, которые из его клавиш за это отвечают. Эсминец опять ушел в скачок, и он потерял нить.

Ивард знал, что мог бы отключить от источника все корабли, имеющие гиперреле и гиперрации; потому что он понимал теперь, что только его присутствие в луче света энергизировало эти функции Пожирателя Солнц. Сущность отступила, готовясь к долгожданному освобождению, Ивард очень хотел бы выйти из луча, вспоминая виденные им светлые монеты, — но, сделав это, он запер бы Органиста здесь, что было бы тягчайшим преступлением. И он терпеливо, продолжая играть, отслеживал ведущую к Пожирателю Солнц нить.