Дети плакали, женщины кричали, но мы бежали за Найком, он показывал путь к бомбоубежищу. Мальчик у меня на руках, плакал и брыкался. Он боялся меня, да я и сам чуть не плакал, глядя на него. Но его старший братик, которого я держал второй рукой, утешил его. Сказал, дядя хороший, он не тронет, не плачь. Это фейрверк взрывается, как на новый год, говорил он братику. И малыш уже не брыкался у меня на руках. Добежали мы до убежища. Оно было в частном дворе одного из домов.

Хозяин, а он был дома один, с радостью взял семьи в укрытие. Тем более, что укрытие это было сделано во времена второй мировой. И оно отлично сохранилось, и обеспечивало более  -менее надежное укрытие, даже от УРАГАНов, и кассетных бомб. После, мы выехали, на наши позиции, где уже было столкновение. Наша доблестная вторая рота, отражала огонь противника. Покосили они там, примерно роту. Успели трофеи, по собирать чуть.

Тут нас вызвали, другое подразделение. Мы поехали, для согласования дальнейших действий. Нам дали приказ, встретить ополченцев из Луганска, они минометчики, вывезти на эту позицию ближе к ночи. Тут ночью танки стоят, и показали на карте. Вечером, приехало два Урала. Вышли ополченцы из Луганска, мы пообщались минут пять буквально. И Батя повез их на точку. Чтоб не шуметь и не маячить в ночи, мы все остались на своих оборонительных позициях. Когда они приехали обратно, а случилось это примерно через час. То были недовольны. Один из четверых ополченцев был ранен в ногу. Батя, сказал, что один из ополченцев зацепил растяжку, в траве. В небо взлетела сигнальная ракета, и в темноте замелькали зеленые огни. Враг стрелял по ополченцам трассерами. При этом и минометы, не было возможности забрать. Утром минометчики, наметили, завершение своих действий. Уехали, но что - то пошло видать не так. Куда они поехали, не знаю.

Ближе к обеду, к нам направлялся, какой то человек. Его остановили, по просили документы, он сказал, что он бомж, документов у него нет. Мы хотели покормить этого человека. Но Булат, не доверял прохожему. Что в сумке, спросил его Булат. В сумке еда и вещи. Открыв сумку, мы все увидели там грязные вещи. Но они лежали на целлофановом пакете. А под пакетом, лежали костюмы, причем новенькие, и спортивный и троичка, и жилет железнодорожника, и все с ценниками было. Подошел Тес, это брат ополченец наш. И спросил, откуда ты это взял? Бомж, говорит, подарили, кто подарил, люди. Какие? В форме, солдаты. А что за люди, может они это дали за что - то.  В ответ лишь тишина.  И тут Булат достает из кармана сумки телефоны, аж 4 штуки, а затем и кредитные карты, 8 штук. А потом и тетрадку с записями.

Бомж говоришь? Тут брат его прикладом в лоб как, бахнет, у бомжа аж ноги выше головы взлетели. Бомж упал, и тут же встал. Все повторилось. Бомж не желал нам рассказывать, откуда у него вещи, и боли не чувствовал. Тогда другой брат, воткнул ему нож в плечо, и начал медленно резать по направлению к локтю. Тут бомж начал подавать вид боли, небольшой. В этот момент мы выключили все его телефоны. Спустя, минут 5, рядом с нами разорвалось несколько мин. Все упали на землю, один бомж, спокойно стоял дальше. Тогда брат разозлился, воткнул ему нож в лопатку, и начал резать по ребрам, до самой поясницы. Кровь от полученной раны, свернулась моментально. Не успев дотечь по ноге до земли. И бомж вдруг заговорил.

Мне 41 год, я должен сопроводить металл в Запорожье. Я сопровождаю поезда с грузом! Где служил? Спросил его Булат. Я не служил, ответил бомж. Булат замахнулся на бомжа, и тот стал в оборонительную стойку. Ну, тут уж не отвертишься, сказал я. Рукопашкой занимался, видно по стойке. Нет, я не служил. Твердил бомж. Тогда, мы будем резать тебя на шнурки. Тут уж он сказал. В ракетных, в ракетных войсках служил. Какова задача?

Хотя, пожалуй, это был лишний вопрос. Тут уж всем понятно, корректировщик огня. Обыскали сумку корректировщика, маячков не было. ( Маячок, это прибор посылающий сигнал, по которому открывают арт огонь ) А корректировать огонь, удобнее всего с высоких точек, правее, левее, дальше, ближе. Сообщил по телефону и всего то. Теоретически, этот человек, ни кого не убил. На практике, же, именно его работа,  зачастую является главной, и самой ответственной. Соответственно, с того больше спрос. Если учесть те факты, что батальоны разрушают не позиции ополченцев. А уничтожают инфраструктуру города. Как я уже сказал, были взорваны рынок, и центр города.

Я спросил у нашей мед сестры, (непомню как ее зовут) – почему у него так быстро сворачивалась кровь? Этот человек, корректировщик, много курит, мало двигается, и еще, он принимает вот эти таблетки. И врач показала таблетку. Трамадол. Опиоидный наркотический анальгетик, помогает снижать болевой порог при ранениях.

Ближе к вечеру, мы выдвинулись на блокпост Славян. Что находился вблизи трассы, соеденяющая Донецк и Луганск. Батя, с кем то долго общался из командиров. В общем, не могу знать подробностей этого разговора. Мы лишь усилили этот блокпост, на несколько часов. Потом выехали обратно, на место своей дислокации. По дороге, нас опять обстреляли с Василька. Ложили аккуратно, рядышком. У нас было 5 легковых машин. В ответ мы не стреляли. Уже темно было, ни чего не видно. Куда стрелять то. Приехали на место, разбудили братьев со второй роты. И Батя сказал, приказ первого, выдвинуться в город, Снежное, там ждем новые указания.

Поясню читателю, запасов нашего вооружения, хватило бы, минуты на две, максимум три боя. При том что, в город постоянно пыталась прорваться колонна танков, и тяжелой техники. Видимо, доставить нам дополнительное вооружение, и усиление, не представляется возможным. Тем более, что Дебальцево, на тот момент удерживали мы, 115 человек, Шахтерской дивизии, и человек 12 ополченцев из местных. Не могу знать, куда все делись. Выехали мы быстро, я так понял что в Снежном, нас до вооружат. Выдадут патронов и тяжелое. Приехали, командир велел мне, спать в машине, ты говорит теперь кладовщик, следи за своим складом. Мед сестра спала в кабине автомобиля. Командиры же, стояли на улице и глядя на карту, общались. При этом все грелись горячим кофе. Утром, нам дали новое задание и мы, получив по 90 патронов на автоматы, каждый. Собрались в путь. Однако, что - то пошло не так. И нам сказали ждать, еще сутки.

Я отпросился у командира в увальнитульную, к брату. Он в Снежном, живет. Тимоха с Найком, сказали Бате что, отвезут меня к брату. И Батя меня отпустил, до 5 утра. Я сдал оружие, сменил форму на гражданскую одежду ( я, возил с собой, шерты, майку, шлепанцы и кепку). И меня благополучно доставили к брату. Я был рад встречи с братом. Мы много общались, в том числе и про упавший самолет неподалеку. Я имею ввиду, Боинг Малазийский. А упал этот самолет, буквально дня за четыре, до моего приезда.

Брат у меня Шахтер, зовут его Миша. Так вот, Миша видел, как падал этот пассажирский самолет. С его слов опишу, как все было. Был хлопок в воздухе, самолет развалился на две части, и начал падать. И уже падая, усыпал обломками землю, протяженностью,  несколько километров. Интересен тот факт, со слов шахтеров, тела людей, которые были на месте крушения, уже разлагались. И издавали сильный запах, уже разлаженного тела. А еще несколько шахтеров, заметили, что когда появились ОБСЕ, то появились и документы, граждан летевших на самолете. Причем, сами тела, так же как и обломки самолета, очень сильно обгорели. А паспорта летевших, выглядят как новые. Потому что они действительно новые. Их, скорее всего просто заново напечатали. И привезли на место крушения. Так как во время падения, уцелеть они не могли, в таком большом количестве, и без явных признаков присутствия во время падения на борту.

Искупавшись и наевшись, я лег спать. Рано утром, за мной заехали Тимоха и Найк. И мы вернулись к братьям. По прибытии, я проверил свой склад. Выдал братьям завтрак. Переоделся, и мы отправились в дорогу, на новое задание. Суть его такова. Мимо Шахтерска, в сторону Дебальцево движется колонна, около 100 едениц тяжелой техники. Артиллерия отработает по колонне, наша задача, зачистить пехоту.