— Не могу сказать, что осуждаю тебя. — Врач запахнул дубленку, застегнул ее. — Это гиблое место для молодого парня. Мне тоже Хоуп особенно не нравится, но я вынужден был сменить отца. Лучше уж знакомый дьявол, как говорится.

Джоби заставил себя засмеяться, не спуская глаз с мигающего счетчика на колонке. Ему бы очень хотелось задать врачу несколько вопросов. Как умерла Харриэт Блейк? Был ли это на самом деле удар?

Но он знал, что ответы были бы уклончивые — врачебная этика. Я не имею права обсуждать других пациентов, тебе бы следовало это знать, Джоби.

— Господи, хоть бы они заасфальтировали двор в Спарчмуре. — Овингтон взглянул на свои туфли и скривился. — Просто болото какое-то.

— Спарчмур? — Спарчмур... Спарчмур... Спарчмур... Это слово эхом отозвалось у него в голове. От него становилось больно, открывались раны, которые вовсе не зажили, как он ни пытался себя обмануть. Это слово путало.

— Ага. Спарчмур. Ты это место хорошо знаешь, Джоби. Ферма Морриса.

— Конечно. — Джоби показалось, что кто-то другой произнес это глухим шепотом за миллион миль отсюда. Необъяснимый страх внезапно сковал его, и он выдохнул:

— Кто-то... заболел там? — О Боже, я не хочу знать, пожалуйста, не говорите мне.

— Миссис Моррис. — Голос Овингтона звучал бесстрастно, равнодушно, и он тут же сменил тему, как будто и так уже сказал слишком много. Занимайся своим делом, Джоби Тэррэт, тебя не касается, кто там заболел. — Думаю, туман еще сгустится. С удовольствием отправлюсь домой. Надеюсь, что сегодня вечером больше не будет вызовов.

Джоби смотрел, как доктор уезжает. Он попытался не забыть проверить счетчик, получить деньги. Отдал ли он сдачу? Это слово все еще стучало у него в мозгу. Спарчмур... Спарчмур...

В одном он был уверен: он не убежал достаточно далеко от Хоупа. Здесь он не сможет забыть о деревне.

Этой ночью Джоби спал плохо. Может быть, из-за незнакомого места, из-за того, что кровать была твердая и неудобная. Поднялся ветер; он налетал на строение, как будто имел личную обиду на обитателя этой комнаты; западный ветер, дующий прямо из деревни Хоуп. Мы не дадим тебе спокойно спать, Джоби. Ты убежал недостаточно далеко; ты никуда от нас не скроешься.

Наутро он проснулся вскоре после рассвета, сделал себе несколько тостов, открыл банку консервированных бобов, взяв ее с полки в магазине, записав себе, что надо положить немного денег в кассу.

В половине восьмого появился Берт Тэннинг, отпер насосы и подключил их. Его грязная белая куртка казалась еще более замасленной, чем вчера.

— Все готово? — Он просунул голову в дверь магазина. — Нужны только клиенты. — Тэннинг опять рассмеялся своим хрюкающим смехом, как будто на самом деле ему было все равно, появятся тут автомобили или нет. Они открыли бензоколонку, и это было самое главное, что-то вроде принципа.

Сервис обеспечен, а уж воспользуетесь вы этим или нет — дело ваше.

Ветер разогнал туман Джоби стоял во дворе гаража, невольно устремив взгляд на запад, откуда пришел ветер. Из Хоупа. Недобрый ветер...

Отсюда видны были горы, верхняя часть долины. Хорошо известно, что находится там, внизу; полуразрушенный дом, который непонятным образом не сгорел, в котором все еще открывалась дверь чулана, как и все эти годы. Джоби вздрогнул и вернулся в магазин, понимая, что долго он здесь не пробудет. Может быть, он уйдет завтра.

День продолжал тянуться. Берта Тэннинга нигде не было видно, не появился он и во время ленча. Джоби слышал, как он стучал молотком в гараже — равномерный, ритмичный металлический звук; невозможно было представить себе, чтобы Тэннинг делал что-то в спешке, он жил очень размеренной жизнью, так же точно он покинет этот мир. Когда придет его час, он не умрет внезапно, он будет умирать медленно, угасать.

До сумерек успели побывать пять посетителей, но Джоби не знал никого из них. И еще мимо проехала машина, голубой «Субару» доктора Овингтона. Через полчаса она проехала вновь — уже в направлении города.

Врач, конечно же, побывал в Спарчмуре. Два дня подряд он ездил туда, и это означало, что Эми Моррис больна, очень больна. Джоби попытался отогнать от себя эту мысль, но не смог; невольно он снова и снова поглядывал в сторону гор, думал о Салли Энн. Я бы хотел, чтобы она была здесь. Нет, я не хочу. Я даже не хочу ее снова увидеть, потому что мне надо избавиться от прошлого, забыть о нем. Ты убежал недостаточно далеко, ты не можешь убежать достаточно далеко.

Стемнело, и ярко освещенный двор перед гаражом казался островком света в царстве тьмы, где слышался лишь шелест ветра. Это был длинный день и вообще-то бесполезный, если не считать деньги и эту комнатушку. Джоби понимал, как должны себя чувствовать люди в городах. Или, может быть, они не замечают. Джоби невольно взглянул на часы. Как это Берт Тэннинг сказал вчера о тех, кто все время смотрит на часы? «Те, кто смотрят на часы, склонны к самоубийству». Джоби содрогнулся. «Смотрят на часы и ждут смерти, в конце концов им это так надоедает, что они кончают с собой, чтобы поторопить время». Боже, у старикана нездоровое чувство юмора.

Внезапно он увидел девушку. Она шла по дороге, как будто из Хоупа. Стройная фигурка в зеленом анораке, капюшон натянут на голову. Он заметил ее раньше, чем она оказалась в квадрате двора, освещенном лампами дневного света, подумал, что она делает здесь одна в темноте. Может быть путешествует автостопом. Нет, сезон уже кончился. Может быть, ее машина сломалась, и она пришла в гараж за помощью. Ее походка, безошибочно узнаваемые движения бедер мгновенно прервали ленивые размышления Джоби; у него все похолодело внутри, по спине пробежали мурашки, задрожал каждый мускул его тела. Ты убежал недостаточно далеко, Джоби.

Он все еще сидел на табурете Тэннинга рядом с кассой, когда она открыла дверь магазина. Дверной колокольчик оглушительно звякнул, как будто объявил о ее приходе. Я здесь, Джоби. Ты не ожидал, что я приду, правда?

Он уставился на нее, пытаясь улыбнуться, невольно глядя в ее зеленые глаза, опасаясь увидеть в них гнев, пытаясь вымолить прощение. Я не убежал от тебя, Салли Энн. Я остановился здесь, чтобы ты смогла найти меня.

— Привет, Джоби. — Как будто это было позавчера, как будто он вышел на работу в Спарчмуре и встретил ее во дворе. Сказано так небрежно, без всякого раздражения. Я знала, что ты у Тэннинга, Джоби, потому и зашла.

Я не вернусь в Хоуп, Салли Энн. Никогда.

— Это доктор Овингтон, наверно, сказал тебе, что я здесь работаю. — Он улыбнулся. Конечно, так оно и было. Угадай, кого я встретил в «Амоко» Тэннинга, Салли Энн.

— Нет. — Он почувствовал, что она не лжет. — Я просто знала. Поэтому пришла и нашла тебя. — Дверь за ней с шумом захлопнулась, и в этом глухом звуке послышалась окончательность. — Я тоже не вернусь больше в Хоуп, Джоби.

— Я пытался сжечь дом, — он выпалил это, как признание, словно школьник, который надеется, что это уменьшит его наказание. — Но... огонь погас. Ты солгала мне, Салли Энн. В чулане что-то было, и это что-то потушило огонь.

— Извини. — Она прикусила губу. — Я сказала тебе это, потому что не хотела пугать тебя еще больше. Ты и так был напуган. Я просто надеялась, что мы оба сможем когда-нибудь уйти. Кажется, мы это сделали.

У Джоби по телу все еще бегали мурашки. Ты обманула меня, Салли Энн. Но его гнев быстро прошел.

— Я временно устроился на работу, — сказал он. — Я отправлюсь дальше, может быть, завтра или послезавтра. Я не убежал достаточно далеко от Хоупа.

— Я тоже ушла.

У Джоби внутри все перевернулось, он почувствовал, что угодил в ловушку. Он спросил глухим голосом:

— Куда... куда же ты собралась, Салли Энн?

— Пока я останусь здесь с тобой. — Она улыбнулась одними губами, выражение лица у нее было почти довольное, глаза начали читать его мысли. — Ты ведь знал, что я приду, Джоби.

— Да. — Он знал все время, что она появится, но все же не был готов смириться с неизбежным. Ничего хорошего не было в его решении остановиться здесь у Тэннинга. Это была очень плохая идея. — Но ты не можешь здесь оставаться... Мистеру Тэннингу это не понравится.