Изменить стиль страницы

— Да, ну как же! У этого мерзавца хватило наглости брякнуть, что он меня видит первый раз в жизни!

— По–моему, это так и есть.

— Он решил, что я из тех женщин, которых пальцем помани, и они тут же прибегут обратно!

— Хотелось бы верить, что это не так, и ты не побежишь к нему обратно.

— Это не так! У нас с Родионом все кончено! Навечно!

— Я рад за тебя, Катерина. Родион тебя не достоин.

— Скажите, пожалуйста! — женщина остановилась и резко обернулась на своего спутника. — Можно узнать, почему Вы мне поддакиваете? Мало того, что ходите за мной кругом, как хвост, так еще и оценку даете, где Вас не просят! Мы уж сами разберемся с Родионом в наших отношениях!

Спутник Екатерины удивленно поднял ко лбу свои брови. Для надежности оглянулся (а не увязался ли за ними еще кто–нибудь?), а затем вновь обратился к молодой женщине:

— Я не понял, Катя. Это ты сейчас к кому обращалась?

— К елке высокой! Здесь кроме нас двоих еще кто–то есть?

— Нет. То и странно, — незнакомец сделал несколько шагов в сторону, внимательно наблюдая за перемещением взгляда Катерины. — То есть, хочешь сказать, что теперь ты меня и слышишь, и видишь???

Молодая женщина нервно хохотнула.

— А что — не должна?

— Нет, не должна. Другие же люди не подозревают о моем существовании. Вспомни, никто из тех, с кем тебе доводилось общаться до аварии или после, никто не задал мне не единого вопроса. Люди не догадываются о моем присутствии. А как давно ты меня воспринимаешь?

— Да с самого озера только и преследует Ваше: «Бу–бу–бу! Я бы не советовал! Бу–бу–бу! Это бесполезно!». Что Вы так на меня уставились? Почему другие Вас не должны видеть, когда я вижу?

— Потому что я невидимый для человека. Я твой Ангел — Хранитель. И до сего дня ты, как и все остальные люди, меня не ощущала.

— Вы — мой Ангел — Хранитель? — Катерина рассмеялась, и теперь ее смех звучал вполне искренне. — Я попала в телевизионную программу «Розыгрыш», и все упорно пытаются меня развести на какую–то чепуху, правда?

— Нет, не правда. Я не шучу. Я оберегаю тебя уже двадцать шесть лет, с твоего крещения.

— Ага, ясно. Новый способ охмурить понравившуюся девчонку? Не прокатит! То обстоятельство, что ты стал свидетелем моей ссоры с Родионом, — Катерина совсем осмелела, переходя в споре с незнакомцем на «ты», — вовсе не означает, что я буду срочно искать утешения в отношениях с другим мужчиной. Это раз. Во–вторых, ты не в моем вкусе. Уж не серчай! Это два. Ну, а в-третьих, мне надоело твое назойливое присутствие. Так что тут наши дорожки расходятся.

— Ты тоже, Катя, к сожалению, не идеальный объект для охраны. Но раз я твой Ангел, я вынужден быть всегда рядом. Наши пути разойтись не могут. Независимо от того, насколько тебе это не нравится.

— Слушай, ты! Прилипала! Я непонятно изъясняюсь? У меня сегодня был очень трудный день! Не переполни чашу моего терпения! Я в твоем обществе никуда дальше не пойду!

— Ты мне не веришь? Сомневаешься, что я твой Ангел — Хранитель? Может, напомнить тебе что–нибудь из твоей жизни? Что–нибудь, что знать можешь только ты?

— Интересно, и что же это за обстоятельство такое секретное отыщется? После того, как Варвара нашла случайно мой дневник, прочитала его и рассказала о моих секретах всему свету, вряд ли я услышу от тебя что–то новое.

— Есть вещи, о которых Варвара не осведомлена. Например, о том, как два года назад ты пролила морс на ее сотовый телефон, а подстроила так, будто это черепахи смахнули его с полки в свой аквапарк.

Катерина засомневалась на мгновение.

— Варька бы меня убила, узнав, что это по моей вине у нее стерлись номера телефонов в записной книге. Но тебе об этом мог проболтаться Родион.

— Ты не делилась этим обстоятельством со своим женихом.

— Я не помню сейчас, что именно я ему рассказывала о себе, поэтому твой аргумент не засчитан, — с раздражением возразила женщина, а мысленно еще и добавила: «Вот ведь сумасшедший привязался! Хоть на помощь кого зови!».

— Я не сумасшедший. А тот факт, что я читаю твои мысли, это еще одно подтверждение моей Божественной сущности.

— Подтверждение? Да мои мысли у меня всегда на лице написаны. Не нужно быть экстрасенсом, чтобы предположить, что я о тебе думаю! Твое провидение — не аргумент! И вообще, ты хотя бы приблизительно представляешь, как выглядят настоящие Ангелы? — Катерина разозлилась от самой нелепости их разговора. — Я иногда хожу в церковь, к твоему сведению, свечки ставлю у икон. Разглядываю, что на иконах изображено. Я знаю, как выглядят Ангелы.

— Может быть, вот так? — спросил незнакомец.

Его фигура на долю секунды вспыхнула ярким светом, и на месте мужчины, с которым Катерина только что разговаривала, вдруг появилась белокурая девочка четырех–пяти лет, в светлом платьице, с маленькими пушистыми крыльями на спине и светящимся нимбом над головой.

— Так я больше похожа на твоего Хранителя? — уточнила она тоненьким голосом.

— А–а–а-а! — Катерина отпрыгнула на несколько метров, цепляясь рукой за ствол дерева, чтобы не упасть. — Ч–ч–что это т-такое?

— Это называется сменой образа, — ответила девочка-Ангел, снова вспыхнула ярким светом и превратилась во взрослую женщину в белом, ниспадающем до пола, платье, с распущенными волосами и немного усталым лицом. Два больших белых крыла были за ее плечами. — Или, может, приятнее такой вид? — женщина мгновенно преобразилась в мужчину. Военная форма, вся грудь в орденах и медалях, открытое мужественное лицо. Знакомое по фотографии лицо. Ведь именно так в далеком детстве рисовала Катерина себе своего отца.

— Нет, не надо! Пожалуйста, только не так! — закричала Катерина, медленно пятясь назад.

— Мне–то не принципиально! — незнакомец вернул себе прежний облик: рубаха, джинсы, кроссовки. — Я могу выглядеть по–разному. Но раз тебе комфортнее было все это время представлять меня таким, я уже и сам привык к тому, что должен соответствовать твоим ожиданиям.

— Моим ожиданиям? О чем ты говоришь? Я никогда даже не размышляла на эту тему!

— Размышлять, может, и не размышляла, но всякий раз, как трудно, к кому обращаешься за помощью? Правильно, к Хранителю своему. К спутнику и помощнику. Ко мне то есть. И я даже уже не возражаю, что ты зовешь меня постоянно Даниилом. К чему только за время своей службы не привыкнешь? — Ангел улыбнулся, рассматривая все такое же изумленное лицо своей подопечной.

— Точно. Ты совсем как Даниил! Один в один. Именно таким я Даньку и видела в своих мечтах. А я о нем никому не рассказывала. Никому, никому, никому! … А дотронуться до тебя можно? — Екатерина сделала несколько шагов вперед и с некоторой опаской протянула руку к плечу спутника. Ее рука плавно прошла сквозь изображение. — Смотрю и себе не верю.

— Я сам в шоке оттого, что мы можем теперь общаться. А как сильно, Катя, я молился, чтобы хоть иногда ты слышала мой голос и внимала моим советам! Что ж, небо откликнулось на мою просьбу. И я рекомендую сказать ему «спасибо». Вряд ли тебе хотелось бы оказаться сейчас в одиночестве, в совершенно чужом и незнакомом месте. Да и солнце уже заходит. Рекомендую вернуться обратно в деревню и попроситься на ночлег.

— В деревню? — женщина немного отпустила свои переживания. — Слушай, Ангел… Мм, Даниил. Можно я буду называть тебя Даниилом? Мне так проще.

— Можно. Я ведь тебе уже разрешил.

— Даниил, если ты и взаправду мой Ангел — Хранитель, как утверждаешь, и я уже даже начинаю тебе верить, скажи мне ради всего святого, где мы находимся? Почему все вокруг такое странное?

— Пока могу констатировать лишь одно: озеро, из которого я тебя вытащил, когда по тебе пришелся разряд электричества, это вовсе не то озеро, в которое ты ныряла. Нет, оно одно, и географически расположено именно там, но… Как тебе объяснить понятнее? Есть у меня предположение, что нас с тобой затянуло в параллельный мир. Я никогда раньше не бывал в параллелях. Это очень сложный участок работы. Но я об этом слышал от других Ангелов. Вот вообрази: та же земля, то же количество времени от точки отсчета, те же люди, а вот жизнь их развивается по другим сценариям. Как два разных фильма по одной книге! От общей задумки автора режиссеры отойти не могут: место, время, главные герои… Но с другой стороны — свобода творчества. Детали картин и специфика постановок будут отличаться.