Изменить стиль страницы

На протяжении шести лет каждое утро, в солнечную погоду или в дождь, на школьном дворе можно было увидеть худенького мальчика с каштановыми волосами, бегающего вокруг площадки для игр. Он трижды оббегал эту площадку — это была ровно миля. Джон пообещал своему отцу делать это, чтобы быть в хорошей форме, и до конца своей жизни он не нарушил своего обещания. Кроме того, Джон считал, что это было полезно ему, хотя и повышало аппетит. Никто в школе, кроме него, не занимался бегом, но Джон не боялся отличаться от других, когда был уверен в своей правоте. Впрочем, это было единственное, что выделяло его среди других мальчиков. Он никогда не был последним учеником в классе, но и первым бывал нечасто. У мальчика было мало близких друзей, и он еще точно не знал, чем будет заниматься после окончания школы.

В тот день, когда он закончил свою учебу в Чартерхаузе, Джон спокойно попрощался со своими преподавателями и школьными товарищами, которые провожали его со словами:

— Возможно, мы еще когда-нибудь встретимся.

Теперь Джон собирался продолжить свою учебу в Оксфордском университете.

Никто и представить не мог, что еще до окончания 18-го века имя Джона Уэсли станет известным каждому в Англии и что написание истории Англии того времени будет невозможным без упоминания о том, что сделал этот замечательный человек.

Великий труженик doc2fb_image_02000009.jpg

Великий труженик doc2fb_image_0200000A.jpg
2

В ПОИСКАХ ИСТИНЫ

— Смотрите! — воскликнул Джон.— Правда, красиво?

Его спутник, сидевший рядом на крыше кареты, взглянул на его возбужденное лицо. Джону было всего 17 лет, и он был так далеко от дома, когда начались важнейшие события его жизни. С высоты кареты путешественники увидели возносящиеся в небо шпили церквей и колледжей. Это был город мечты для Джона.

— Я полагаю, вы впервые видите это. Поверьте мне, этот город не так хорош, когда оказываешься в нем. Что вы собираетесь делать в университете?

Джона удивил этот вопрос незнакомца.

— Учиться, конечно же, сэр. Я надеюсь стать магистром искусств.

Незнакомец, в свою очередь, засмеялся.

— Вы будете необычным студентом, если собираетесь тратить время на учебу, мой мальчик,— сказал он насмешливо,— Все знакомые мне люди, имеющие отношение к университетам — и студенты, и преподаватели, — проводят время, занимаясь самыми различными вещами!

Он более пристально посмотрел в выразительное и умное лицо Джона.

- Но я действительно верю, что вы будете учиться. А что вы собираетесь делать после окончания учебы, молодой человек?

Джон почти не слушал его. Его взгляд был прикован к городу, все больше вырисовывавшемуся перед ним.

— После окончания? Я не знаю, сэр. Возможно, я стану школьным учителем. Сейчас я слишком взволнован, чтобы думать об этом. Смотрите, сэр, мы в Оксфорде.

* * *

Очень скоро Джон понял, почему Оксфорд считали одним из худших университетских городов в Европе. Его улицы были узкими и грязными, стены были оклеены театральными афишами, объявлениями о различных балах и вечеринках и просто частными объявлениями жителей города, а в переулках толпились девицы, фамильярно выкрикивавшие:

- Купите кролика! Продается кролик!

- Нежные огурчики, вполне созревшие!

- Купите мои четыре связки твердого лука!

То же самое Джон обнаружил бы и в любом другом древнем городе Англии. Попав в студенческую среду, он понял, что незнакомец в карете был прав. Большинство людей в университете имело много денег, гораздо больше, чем он, и они тратились на развлечения. Жители Оксфорда одевались модно, много пили и много играли в азартные игры, иногда даже ночи напролет. Больше всего Джона поражало то, что студенты пили, играли и танцевали вместе с преподавателями, которые должны были учить их. В результате экзамены превращались в нечто лицемерное, циничное и лживое — в фарс, одним словом, и, как говорили все студенты, вернейший способ сдать их в конце обучения заключался в следующем: накануне экзамена следовало повести экзаменующего преподавателя поужинать и вручить ему бутылку вина.

Джон был в ужасе. Когда он решил, что будет усердно трудиться, большинство студентов посмеялось над ним, и в конце концов юноша остался один. У него было слишком мало денег на развлечения, и он по-прежнему продолжал носить простую одежду, к удивлению беззаботных молодых людей, одетых в шелка и атласы. Серьезный, честный, старательный, он регулярно посещал церковь.

В возрасте 21 года юноша написал письмо родителям, очень удивившее их. Они часто интересовались, что он собирается делать после окончания университета, но Джон ничего не говорил им о своих планах. Отец-священник дважды или трижды прочел это письмо сам, прежде чем передал его жене.

— Кажется, наш Джон наконец выбрал для себя будущее,— тихо сказал он.— Он пишет, что хочет стать священником англиканской церкви.

— Как ты! - Сюзанна Уэсли взяла письмо и быстро прочла его,— Надеюсь, он сделал правильный выбор,— сказала она,— Но он еще слишком молод для посвящения в сан: ему только 21 год.

— Он — хороший парень,— добавил священник,— честный и рассудительный. Он усердно трудится и любит Бога.

Сюзанна Уэсли вздохнула.

— Да, Самуил, все это верно, но я беспокоюсь о том, какие еще качества ему понадобятся, кроме этого?

Прежде чем написать письмо родителям, Джон долго размышлял о новой жизни, открывавшейся перед ним, и беседовал о ней со своими друзьями. Один из них спросил, где бы ему хотелось иметь церковь: в городе или в деревне?

— Я еще не задумывался над этой стороной дела по-настоящему,- ответил Джон.— Если мне вообще доведется иметь где-нибудь приход, мне бы хотелось, чтобы он находился где-то в деревенском тихом местечке, где я смог бы размышлять и читать, а может быть, и писать что-то,— Он взглянул из окна на университетскую площадку для игр,- Но кем бы мне действительно хотелось стать — так это преподавателем здесь, в Оксфорде, и провести здесь остаток моей жизни, учась и обучая.

Читая Библию и регулярно молясь, Джон становился серьезнее и серьезнее. Ему даже не хватало времени, чтобы вместе с друзьями прогуляться или покататься верхом по очаровательным местам Котсволда.

* * *

Примерно в это время из Лондона, а точнее из Вестминстерской школы, в Оксфорд приехал Чарльз, брат Джона, который был на четыре года его моложе. Они любили друг друга, поскольку остальными детьми в семье, кроме одного брата, намного старше их, были девочки. Как только Чарльз прибыл в Оксфорд, он сразу отправился на квартиру к брату. Ворвавшись к нему в комнату и находясь в состоянии восторга от мысли, что он наконец-то в Оксфорде, Чарльз то хватал бумаги со стола Джона, то бросался через всю комнату посмотреть его книги, то подбегал к окну, чтобы выглянуть из него.

— Не сердись, что я мешаю тебе, Джон,— воскликнул он.— Я так взволнован, что не могу стоять спокойно. Наконец-то я в Оксфорде!

Затем он взглянул на брата и увидел, что его красивое лицо стало серьезным.

— Джон! У тебя такой торжественный вид! Что с тобой?

— Будь осторожен, Чарльз,— ответил Джон,— Здесь множество искушений для такого простого молодого человека, как ты.

Он поправил бумаги на своем столе.

И, пожалуйста, не разбрасывай моих бумаг всякий раз, как входишь в мою комнату.