16 января была обнаружена исключительно удобная якорная стоянка в Килакекуа-Бей. Поблизости была пресная вода и две деревни, которые могли удовлетворить все нужды моряков.
Когда корабли наконец встали на якорь, оказанный путешественникам прием превзошел все, что они до сих пор видели в Океании. Кинг, второй помощник Кука, оценил количество скопившихся в гавани лодок не менее чем в тысячу пятьсот. Они вмещали, по меньшей мере, девять тысяч туземцев. Еще сотни плавали в воде, как стаи рыб, и тысячи собрались на берегу бухты.
Кука приветствовали местный вождь и великий жрец, и когда капитан сошел на берег, ожидавшие его тысячи туземцев распростерлись на берегу. Как выяснилось, одна из гавайских легенд рассказывает о Лоно – боге счастья, мира и плодородия. Давным-давно он отправился в море, но должен был когда-нибудь вернуться к ним. За него островитяне и приняли Кука еще в первое его посещение. За время отсутствия новость о возвращении Лоно распространилась по Гавайским островам. Теперь его заметили с гористого острова еще за неделю до того, как он нашел окончательную якорную стоянку, и тысячи туземцев приехали издалека, чтобы встретить своего бога.
Во время стоянки король Гавайев Каланиопу неоднократно посещал Кука на борту корабля и официально и частным образом, в сопровождении лишь членов семьи. Во время одного из официальных визитов он вручил Куку полдюжины крайне ценных накидок из перьев, в то время как Кук подарил ему свой пояс с кортиком, затем они обменялись именами, что в Океании означает дружбу навек.
Однако эта вечность длилась всего две недели. По истечении этого срока гостям начали намекать, что они утомили хозяев. Особой агрессии гавайцы при этом не проявляли, просто при каждом удобном случае говорили морякам, как хорошо они теперь выглядят, и у них нет причин дольше задерживаться на берегу. Как видно, и капитан, и его команда переоценили те преимущества, которые давал статус бога. То ли совершили какой-то поступок, для божества не свойственный, и тем подорвали свой авторитет, то ли богам на Гавайях предписаны столь же строгие нормы этикета, что и людям в светском обществе, и засиживаться в гостях сверх меры считается неприличным. Следует помнить, что снабжение продуктами питания команды двух английских кораблей тяжким грузом ложилось на полинезийские деревеньки. Правда, Кук честно расплачивался с туземцами, но всегда ли европейские диковинки могли компенсировать нехватку продовольствия? Возможно, гавайцы начали опасаться, что прожорливая свита бога Лоно съест всех свиней на острове или, по крайней мере, подорвет поголовье. Не исключено также, что гавайские жрецы решили: конкуренция живого бога им не нужна. Так или иначе, европейцы почувствовали себя неуютно.
Впрочем, ничего страшного пока не произошло. Просто Кук принял решение покинуть Гавайи и дождаться благоприятной для поисков северо-западного прохода погоды на Камчатке. 4 февраля «Резолюшн» и «Дискавери» подняли якоря и направились в океан. Туземцы проводили их весьма тепло, хотя, возможно, к чувствам, воодушевлявшим собравшуюся на берегу толпу, теперь примешивалась радость от того, что гости наконец уходят.
Очень может быть, что заявись бог Лоно на Гавайи снова через год-другой, его приняли бы с прежним радушием, но, увы, все сложилось иначе. Пару дней спустя корабли попали в жестокий шторм, «Резолюшн» потерял фок-мачту, и Кук был вынужден вернуться в гавань для капитального ремонта. Когда через шесть дней после торжественных проводов обитель бога счастья и плодородия вновь показалась на горизонте, туземцы в восторг не пришли. Англичан приняли более чем холодно, вождь отказался выделить людей для погрузки воды, участились случаи воровства, а моряков, пытавшихся вернуть свое имущество, встречали градом камней. Когда об этом доложили капитану, тот заметил: «Я боюсь, что эти люди вынудят меня применить какие-нибудь крутые меры, потому что они не должны воображать, что могут получить над нами преимущество».
14 февраля 1779 года капитан «Дискавери» Кларк доложил Куку, что ночью его большой баркас был украден. Капитан решился применить крутые меры – забрать короля Каланиопу на борт «Резолюшн» и держать до тех пор, пока баркас и похищенные ранее слесарные инструменты не будут возвращены.
Кук отправился на берег с группой вооруженных морских пехотинцев в баркасе, лодке и шлюпке. Все три лодки немного отошли от берега, в то время как Кук и десять вооруженных морских пехотинцев вместе с их офицером направились к дому короля Каланиопу и настояли, чтобы он немедленно отправился с ними на борт «Резолюшн». Старый король не возражал, но, когда они подошли к воде, одна из его старших жен догнала их и вцепилась ему в руку, умоляя не подниматься на борт; к этому требованию присоединились двое его вождей. Вокруг Кука сгрудились две или три тысячи туземцев. Как рассказывают, ударить Кука, глядя ему в лицо, долго никто не решался, но когда он повернулся лицом к морю, чтобы подать знак своим людям, ему нанесли удар по затылку. Капитан не смог сдержать стона, и тогда отовсюду послышались крики: «Он стонет! Он не бог!» Морские пехотинцы на берегу и в отдалении на лодках дали несколько залпов, но слишком поздно, чтобы предотвратить рукопашную схватку, в которой англичане оказались в катастрофическом меньшинстве. Разъяренная толпа бросилась вперед, и Кук упал под градом ударов.
В наше время любой школьник слышал о том, что гавайцы не просто зверски растерзали Кука, но и с аппетитом его съели. Но источник этой версии сомнителен. То, что при данных обстоятельствах команда имела достоверные сведения о судьбе останков своего капитана, вообще вызывает сомнение. Алистер Маклин в своей биографии Кука сообщает лишь, что останки Джеймса Кука были преданы морю 22 февраля. Марк Твен, рассказывая о своем пребывании на Сэндвичевых островах, приводит следующую версию, имеющую хождение среди местного населения: «Мясо его тут же счистили с костей и сожгли (кроме девяти фунтов, посланных на корабль). Сердце подвесили под потолком одной туземной хижины. Трое детей обнаружили его там, приняли за собачье и съели. Один из этих «сердцеедов» дожил до глубокой старости и умер в Гонолулу всего несколько лет назад. Офицеры капитана Кука подобрали несколько костей своего начальника и предали его морю».
Толпу туземцев удалось разогнать лишь пушечными выстрелами. Посетивший место событий почти сто лет спустя Марк Твен описал его так: «На берегу мы обнаружили «памятник Куку» – пень кокосовой пальмы, четыре фута в вышину и примерно один фут в диаметре. Он был обложен валунами из лавы – они поддерживали памятник, который был весь, сверху донизу, обвешан грубыми, потемневшими щитами из меди – той самой меди, какой обшивают киль корабля. На щитах были нацарапаны – по всей видимости, гвоздем – какие-то каракули. Работа чрезвычайно грубая. В большей части надписей сообщалось о посещениях памятника различными офицерами английского флота, в одной же значилось:
Возле этого места пал КАПИТАН ДЖЕМС КУК Выдающийся Мореплаватель, Открывший Эти Острова в году 1778.
Когда убили Кука, его помощник, находившийся в это время на судне, открыл огонь по толпе туземцев, кишащей на берегу. Одно ядро попало в ствол этого дерева, и таким образом получился сей монументальный пень».
Оставшийся за главного капитан Кларк удержал команду от дальнейшей мести и счел за благо как можно быстрее покинуть Гавайские острова. Несмотря на гибель главы экспедиции, летом 1779 года была предпринята еще одна попытка штурмовать Арктику, впрочем, столь же безуспешная, как и прошлогодняя. «Резолюшн» и «Дискавери» вернулись в Англию 4 октября 1780 года.
Последние слова, записанные Джеймсом Куком в его дневнике, были: «Некоторые сожалеют о том, что нам не хватило упорства, чтобы найти северный проход на пути домой прошлым летом. Мы обязаны их разочарованию тем, что смогли снова посетить Сэндвичевы острова и обогатить наше путешествие открытием, хотя и самым последним, но, по-видимому, в любом отношении самым важным, которое было совершено европейцами до сих пор во всем Тихом океане».