Земский встал и подошел к Виктории. Протянув руку, он кивнул головой:

— Прошу вас!

Они медленно двигались по комнате в танце. Виктория склонила голову на плечо Альберту. Он чувствовал ее дыхание у себя на шее. Женщина крепко обнимала его за плечи. Земский, прислонился губами к ее уху и прошептал:

— Вика, а вы знаете такого человека по фамилии Борц?

Виктория вздрогнула. Она, попыталась отстраниться и, высвободится из объятий Альберта. Но он крепко сжал ее за талию.

— Так знаете?

Женщина, тяжело дышала. Она молчала — но Земский чувствует, что она хочет, что то сказать.

— Хорошо Вика — еще один вопрос. А такого человека как Люгер?

Путятина — рванулась изо всех сил и, оттолкнув Земского — отвернулась. Он понял, что попал в цель. Виктория, постояв несколько секунд молча — подошла к креслу и, надев туфли — забрала с журнального столика свою дамскую сумочку. Не поворачиваясь к Альберту, она зло бросила:

— Проводите меня — мне надо идти!

Альберт испугался, что переборщил. Путятина сейчас уйдет и ему ничего не удастся узнать. Хотя он уже узнал главное — женщина по фамилии Путятина из списка Сергея — была именно она. А значит и мужчина, из списка — по фамилии Путятин, был ни кто иной, как вице мэр города. Нужно было, что — то предпринять.

Виктория прошла в коридор и взяла свою доху со столика. Она стояла — опустив глаза и, ждала — когда Земский поможет ей одеть, меховую шубку. Альберт уверенным движением потянул норковую одежду и отбросил на стол. Земский — притянул к себе Путятину и как можно искреннее прошептал:

— Вика. Ну, извините, я не хотел! Я не знал, что вам неприятно слышать эти фамилии!

Женщина уперлась ему в грудь руками и капризно сказала:

— Я думала — вы действительно пригласили меня на свидание — как женщину, которую хотите! А вы! Вы копаете что-то! Вы мерзкий журналюга! — заплакала она.

Из ее глаз потекли крупные слезы. Альберт видел, что плачет она искренне.

— Ну, извините Вика! Извините! Нет! я действительно хотел видеть вас как красивую и неотразимую женщину.

— Правда?! — Виктория посмотрела на него с надеждой заплаканными глазами.

— Конечно Вика — вы неотразимы!

Но тут же, Земский пожалел, что сказал эту фразу. Путятина набросилась на него словно кошка. Она обхватила его шею руками и стала яростно его целовать. Она навалилась на него всем телом. Альберт испуганно попятился назад — но вырваться из рук Виктории ему не удавалось. Женщина страстно шептала:

— Да! Я тоже давно хочу тебя! Давно! Ты давно мне приглянулся! Алик! Ты нужен мне!

Они запнулись за стул и рухнули на пол. Земский, лежа на мягком ковровом покрытии прихожей — понял, что устоять под натисками Виктории, не сможет…

…Через двадцать минут, они лежали — совершенно раздетыми, в спальне на кровати и смотрели в потолок. Вика, широко раскинув руки — тяжело дышала:

— Ты… прелесть… Алик, ты прелесть! — прерывисто прошептала она.

Земский покосился на не и ответил:

— Ты тоже прекрасна…

— Скажи — если бы я тебе не позвонила вчера в пять утра, ты бы мне сам не позвонил?

Земский задумался. Он не хотел ее обижать ответом. Помолчав, он спросил:

— А куда уехал твой муж? Надолго?

Вика фыркнула. Она, повернувшись на бок к Альберту — погладила кончиками пальцев его по груди:

— Да тебе какая разница? Опять начинаешь?! Эй, журналист — забудь! Все будет хорошо! Главное — мы нашли друг друга — и я сделаю, что тебе ничего не будет угрожать! Не бойся!

— Да я не боюсь! Просто интересно! Честно!

Путятин, ухмыльнулась и, больно ущипнув Земского за руку — весело сказала:

— Принеси мне мои сигареты — я хочу курить! Я после секса — всегда хочу курить!

Альберт тяжело вздохнул и поплелся в зал. Оттуда вместе с пачкой сигарет он принес бутылку коньяка и два бокала. Путятина, увидев это — пробормотала:

— О! Как романтично! Французский коньяк! В постель!

Земский, налил почти по полному бокалу и, протянув Путятиной — сказал:

— Я хочу напиться по такому поводу!

— Ха! Ха! Как странно — но я тоже хочу напиться! — развеселилась Виктория.

Они выпили коньяк почти залпом. Спиртное ударило в голову. Виктория стала пьяной и совсем расслабилась. Развалившись на постели — она курила. Пепел, слетал — на простынь.

— Ой, и попадет мне от хозяина квартиры! Он ведь не курит в постели!

— Ха, а откуда ты знаешь? Да и какая разница — плевать! — рассмеялась Путятина.

Земский понял, что это самое подходящее время для допроса. Он как можно ласковее спросил:

— И все-таки, Вика, чего ты так сильно испугалась?

— Когда?

— Ну, когда я тебя спросил — о Борце и Люгере?

Путятина молчала. Альберт испугался и подумал, что она сейчас дернится и опять захочет уйти. Но женщина, докурив сигарету — выбросила окурок прямо в угол комнаты. Альберт понял — что ему придется пылесосить под утро, потому, что Борзов закатит скандал за беспорядок.

— Зачем тебе надо знать об этих людях? — сказала она вдруг серьезно и совершенно трезвым голосом, хотя минуту назад была пьяна в стельку.

— Ну, мне надо. Это связано со смертью моего брата.

— Что? — Вика села на кровати, прижав голову к коленям, — что ты сказал? Откуда ты знаешь?

— Я не знаю. Я пока только подозреваю. А что так тебя это пугает?

— Меня? да пугает! Откуда ты знаешь имена Борца и Люгера?

— Ну, так. Знаю. Один человек сказал…

— Какой человек? — допытывалась Путятина.

— Знакомый. Вика, послушай — давай сначала ответишь на вопросы ты, а потом я! А то так не честно.

— Я не хочу говорить на эту тему!

— Почему?

— Потому, что не хочу!

Земский, видел — что женщина действительно напугана.

— Вика, послушай, я не хочу зла не тебе, не твоему мужу, мне это надо для меня. Просто для меня. Ответь — кто, это такие?

— Причем тут мой муж! Он мне безразличен! Он меня не интересует! Я боюсь за себя…. И тебя тоже. Поэтому и не хочу говорить! Налей мне лучше еще коньяка.

Земский, налил напиток в бокал. Выпил сам и протянул второй Виктории. Она, нервно закурив сигарету — смотрела в потолок. Альберт, не хотел ее подталкивать. И был прав — через минуту она заговорила сама:

— Ты не знаешь, какой это страшный человек! Ты просто не знаешь и тебе лучше об этом не знать!

— Кто?

— Хм, кто, кто?! Борц!

— Хм, а Люгер?

— Причем тут Люгер?! Илья хороший человек. А вот Борц!

— Хм, а кто он — Борц?

— Это трудно объяснить. Он просто страшный человек. Его боится даже Стас. Он бывший подполковник убопа. Мент. Его из органов уволили и даже судили — за взятки. Условно дали года три что ли. Но он очень страшный человек!

— А чем он занимается? Чем он такой страшный?

— Он занимается властью! Он занимается деньгами — попутно уничтожая людей! Вот и все. Ты знаешь как у него кличка в криминальных кругах?

— Нет, я вообще ничего не знаю. Я знал только фамилию до этого момента.

— Так вот знай — его поганяло, как они говорят — крестный отец. Он помешан на этом!

— На чем?

— На крестном отце! Он поклонник этого фильма. И ведет себя так — как вел этот дон Корлеоне…

— Да брось ты! Не может быть! Ну и что — то мужик тащиться от фильма. Многие любят — это не может быть показателем его ненормальности! Что тут такого?

— Да я не об этом! Он нормальный! Даже очень! Но вот всю свою структуру работы он строит как в фильме — шантаж. Запугивание! Он даже одевается как гангстеры — в тридцатых, в Чикаго — длинное кашемировое пальто, широкополая шляпа. И людей заставляет так же одеваться своих! Это такой психологический метод.

— Слушай, а ты говоришь — твой Стас его боится, а чего он боится? Он все — таки вице мэр.

— Хм, вице мэр! При чем тут это? Для Борца это ничего не значит.

— А что у них общего? Они пересекаются?

— Хм, да. У них дела общие. Банковские.

Земский задумался. Он вспомнил бумаги Сергея. Авизо, счета. Все сходилось. Альберт сходил в комнату и принес бутылку вина. Виктория сидела грустная в той же позе. Когда Альберт налил ей выпить — она сказала: