И все же дочь он потерял. После того как в начале девяностых он ушел из спорта и попал в полосу сплошных неудач, Светлана первой подала на развод. Они разменяли четырехкомнатную квартиру на «двушку» и «однушку», и Кадилин уехал в последнюю. А Светлана вскоре вышла замуж повторно — за крутого бизнесмена и, продав свою квартиру, вместе с дочерью переехала в его шикарные хоромы в сталинском доме недалеко от Садового кольца. При этом сделала все, чтобы бывший муж не узнал их нового адреса. К счастью, ее соседка по «двушке» оказалась женщиной сердобольной и по большому секрету сообщила Кадилину новый адрес бывшей супруги. И с тех пор два-три раза в месяц он приходил сюда, чтобы тайком от бывшей жены и ее мужа, которого она успела настроить против него, повидаться с дочерью.

Кадилин стоял за деревом недалеко от детской площадки и ждал удобного момента, чтобы окликнуть дочь. Она же играла с подругами в штандер и, стоя к нему спиной, естественно, его не видела. Так продолжалось несколько минут, пока наконец мяч в очередной раз не взмыл в воздух и дети стали разбегаться из круга в разные стороны. К счастью, Оксана побежала именно туда, где стоял Кадилин.

Заметив выглянувшего из-за дерева отца, девочка лишь на мгновение растерялась, после чего быстро сориентировалась и как ни в чем не бывало направилась к стоявшему неподалеку гаражу-«ракушке». Кадилин отправился следом за ней. И едва они оказались в «мертвой», не просматриваемой из окна квартиры бывшей жены территории, как тут же дали волю своим чувствам. Оксана буквально повисла на шее у отца и стала осыпать его небритые щеки горячими поцелуями.

— Папочка, миленький, как же я по тебе соскучилась, — шептала она на ухо отцу, который от перехватившего его горло спазма не в силах был произнести что-нибудь членораздельное.

Наконец он справился со своими чувствами, опустил дочь на землю и спросил:

— Как живешь, Оксанка?

— Хорошо, папочка. Год закончила на одни пятерки, как тебе и обещала. Теперь вот отдыхаю.

— А как мама?

— Тоже хорошо. Она ждет маленького.

— Какого маленького? — не сразу врубился в смысл услышанного Кадилин.

— Ну, ребеночка. Разве в прошлый раз я тебе не говорила, что она беременная?

— Нет, не говорила.

— Значит, я забыла.

— А ты, что же — не ждешь маленького? — после короткой паузы спросил Кадилин и с удивлением посмотрел на дочь.

Девочка в ответ пожала плечами:

— Мне все равно. Только теперь мама стала другой — меня совсем не замечает. У нее на первом месте маленький и этот… дядя Коля.

— Ты не права, дочка. — Кадилин притянул девочку к себе и крепко обнял. — Мама тебя очень любит. Просто в ее сегодняшнем положении в первую очередь нужно думать о будущем ребенке. Когда ты сама выйдешь замуж и будешь готовиться стать мамой, ты лучше поймешь это.

— А что у тебя с лицом? — только сейчас обратив внимание на его ссадины и кровоподтеки, спросила Оксана.

— Это я неудачно сходил с троллейбуса и упал.

Кадилину стоило большого труда выдержать испытующий взгляд дочери и не отвести глаза в сторону.

— Врешь небось, — не поверила та. — Наверное, опять пил свою проклятую водку и с кем-то подрался. Ты же мне обещал больше не пить.

— Честное слово, я не пил. Говорю же тебе, упал. Видишь, и брюки на коленях запачкал.

И Кадилин принялся оттирать грязные пятна с брюк, лишь бы не встречаться взглядом с дочерью. Но та, кажется, поверила его словам. Потому что в следующую секунду полезла в кармашек шорт и извлекла на свет сложенные вчетверо рубли.

— Вот тебе, папочка, деньги. Только не говори, пожалуйста, что ты их не возьмешь. — И дочь посмотрела на отца таким взрослым взглядом, что у того просто не хватило сил ей отказать.

— Ну и хитрая же ты, Оксанка.

Кадилин засмеялся и вновь обнял девочку.

Они еще минуты две простояли, держась за руки и разговаривая о том о сем, как вдруг Оксана шлепнула себя ладошкой по лбу и не по-детски серьезным голосом произнесла:

— Вот память дырявая! Я же приготовила тебе еще один сюрприз. Подожди меня здесь!

Она высвободилась из объятий отца и убежала обратно во двор. Выглянув из-за «ракушки», Кадилин увидел, как дочь подбежала к одной из стоявших во дворе скамеек, на которой лежала ее сумочка. Вскоре она вновь была рядом с отцом.

— Вот мой сюрприз, — произнесла Оксана и достала из сумочки средних размеров фотографию.

Кадилин взял ее в руки и увидел на снимке свою красавицу дочь. В нарядном белоснежном платье она сидела за школьной партой и улыбалась в объектив фотоаппарата. Фотографию обрамляла специальная рамка, в которой кроме фамилии — Кадилина Оксана — были проставлены номер ее школы и класс. На обороте снимка Кадилин прочел трогательную надпись: «Любимому папочке от дочки на память». Тут же стояли подпись и дата.

— Теперь я всегда буду с тобой, — сказала Оксана, глядя на то, как ее отец прячет фотографию во внутренний карман пиджака. — Кстати, ты не забыл, что произойдет послезавтра?

— Что? — удивился Кадилин.

— Я так и знала! — всплеснула руками Оксана. — В прошлом году ты тоже все позабыл, пока я тебе не напомнила.

Теперь уже настала очередь Кадилина бить себя ладонью по лбу. Он вспомнил, что вот уже четыре года подряд его дочь в начале июня уезжает в школьный лагерь отдыха под Загорском.

— Прости своего непутевого отца, — складывая руки на груди и изображая на лице искреннее раскаяние, произнес Кадилин. — Обещаю: больше такое не повторится. Во сколько мне прийти тебя провожать?

— В четыре часа. Подходи как всегда прямо к школе. Я надеюсь, на этот раз дяди Коли там не будет — у него командировка.

Кадилина эта новость обрадовала, потому как отношения с отчимом его родной дочери у него так и не сложились.

— Ну что — будем прощаться? — после небольшой паузы спросил Кадилин. — Мама может выглянуть в окно и не найти тебя на месте. А ей сейчас ни в коем случае нельзя волноваться.

И как бы в подтверждение его словам откуда-то сверху на весь двор раздался громкий женский крик: «Оксана! Ты где?»

— Ну вот видишь, мать тебя уже ищет, — сказал Кадилин, в последний раз поцеловал дочь и отпустил ее к подругам.

И тут же до него донеслось: «Оксана, ты что там делала? Ты с кем там была?» В голосе бывшей жены Кадилин услышал так хорошо ему знакомые нотки злости и раздражения. Чтобы не искушать судьбу, он повернулся и пошел со двора. Однако не успел он зайти за угол ближайшего дома, как внезапно услышал за спиной чьи-то быстрые шаги, и в следующую секунду кто-то грубо дернул его за рукав. Кадилин обернулся и увидел нынешнего мужа своей бывшей жены — дядю Колю, как называла его Оксана. Он тяжело дышал и мерил футболиста презрительным взглядом. Наконец, отдышавшись, он произнес:

— Опять ты здесь, бомж? Сколько раз тебе надо повторять, чтобы ты забыл сюда дорогу раз и навсегда?

— Здесь живет моя дочь, — стараясь сохранять спокойствие, ответил ему Кадилин. — И я буду ходить сюда столько, сколько захочу.

— А если я тебе, гаду, ноги переломаю? Ты же бомжати-на немытая, от тебя за километр воняет. Чему хорошему ты можешь дочку научить?

— Я еще раз тебе повторяю: я ее отец и буду ходить сюда столько, сколько мне захочется.

Кадилин произнес эту фразу с такой твердостью в голосе, что его собеседник на несколько секунд опешил.

— Слушай, бомж, может быть, тебе денег дать, чтобы ты навсегда про нас забыл? Сколько тебе надо: тысячу баксов, две? — Николай вопросительно взглянул на Кадилина.

— У тебя денег не хватит, чтобы меня отсюда отвадить.

— Хорошо, даю тебе три штуки баксов, и ты навсегда исчезаешь из нашей жизни. Договорились? У тебя же сроду таких денег в руках не было!

— И не надо, — ответил Кадилин. — Ты, видимо, совсем спятил, если думаешь, что я из твоих рук эти поганые деньги возьму. Да я лучше где-нибудь под забором сдохну.

Посчитав разговор законченным, Кадилин повернулся и не оборачиваясь пошел прочь. А Николай еще долго стоял на тротуаре и бросал ему вслед проклятия: «Сдохнешь, падла! Сдохнешь! Ничего, не долго осталось…»