Юлий смотрел на Дану, но отвечать не торопился. Тогда она протянула ему найденный медальон — он подставил руку, и тонкая цепочка легла в темную сухую ладонь. Вампир поднес медальон к глазам и внимательно оглядел его.

— Труп нашли баньши, — продолжила Дана. — Они выли так, что почти подняли на уши весь лес. Вас поселили тут не для того, чтобы вы мешали существованию других. Конечно, за нарушение спокойствия вас могут разве что отругать, а в нарушении границ вас могут только подозревать. Но не тогда, когда мы располагаем достаточно вескими доказательствами. А теперь мы ими располагаем.

Вампир поднял на нее глаза.

— Я понимаю и принимаю все, что ты говоришь, — произнес он. — Ты — власть и закон. Не мне спорить с тобой, хоть я и старше тебя. Но позволь высказаться и мне.

— Слушаю, — кивнула Дана.

— Земли, которые выделили нам, практически безлюдны. Мы питаемся ночью, а ночью почти все люди спят. Как ты знаешь, мы не можем без приглашения войти в их дом, так что нам приходится ждать, пока они выйдут. Обычно это происходит на рассвете, и перед нами встает выбор: либо поесть, а потом умереть на солнце, либо вернуться домой голодными и постепенно умирать от истощения.

— Почему бы вам просто не найти себе другое место проживания? Там, где больше людей? — спросил я.

Юлий сверкнул глазами.

— На этой территории жили мои предки, мальчик, и мы тоже будем жить здесь. Это — наша земля. Мы не уйдем отсюда. Пусть отсюда уходит другой клан — тот, который забирает нашу еду, и из-за которого мы не можем охотиться там, где хотим.

— Свою вину ты не отрицаешь, но вариант переезда тебя не устраивает, хотя Совет предлагал тебе поменять место жительства несколько раз, — подытожила Дана. Похоже, нам следует поговорить по-другому? Что скажешь, Юлий?

Он пожал плечами, показывая, что ему все равно.

— У тебя есть двадцать четыре часа для того, чтобы подумать и отдать мне хозяина этого медальона. Ты знаешь, что будет в противном случае.

— Великая Тьма знает, кто из нас прав, — покачал головой Юлий, пряча медальон в складках одежды. — Я принял свое решение. Приходи завтра после заката, я сообщу его тебе. А теперь, если не возражаешь, я пойду будить своих сожителей. Или я могу услужить тебе чем-то еще? Великая?

Дана усмехнулась.

— Нет. Мы придем завтра. Уверена, что твое решение будет мудрым и достойным древнего существа, которое его приняло.

Юлий кивнул на прощание и исчез в темноте норы. Эльф, появившийся следом за ним, улыбнулся нам и подкатил камень чуть ближе ко входу.

Дана шла быстро, и я едва догнал ее.

— Он на самом деле уже принял решение?

— Нет, — покачала головой она, — но догадываюсь, каким оно будет. Не забывай, что я — почти вампир, Винсент, мне хорошо знакома их логика. А ты как думаешь, какое решение он примет?

— Не знаю, но хочется верить, что… мудрое.

— Что же, посмотрим. — Она потрепала свою лошадь по холке. — Оставим их тут и прогуляемся. А потом мне нужно будет вернуться в Храм — я должна посоветоваться с Магистром касательно Юлия.

Я подождал, пока она привяжет лошадей покрепче, и мы пустились в путь.

— Уже догадываешься, каким будет сюрприз? — спросила у меня Дана.

— Если честно, даже не представляю.

— Ты ведь помнишь, о чем мы говорили на озере?

— Да… о книгах?

Она расхохоталась.

— Нет. Про женщин. Ты ведь знаешь, что тебе нужно найти еще одну наставницу? Для других целей? Твой брат нашел ее чуть раньше, а теперь я должна найти такую же для тебя.

Конечно же, я сразу понял, о чем — точнее, о ком — она говорит. Золотоволосая красавица Сетта, двухсотлетняя вакханка, которую Амир нашел еще в Сирии, пришла в Ливан вместе с нами, жила вместе с нами, с радостью сопровождала моего брата во всех его ночных приключениях и смотрела на него влюбленными, полными преданности глазами. Глядя на них, можно было подумать, что они будут вместе не пару-тройку сотен лет, а целую вечность. Сетта поглядывала на меня с любопытством, и в ее взгляде явственно читалось предложение, но вслух она его никогда бы не высказала: несмотря на ее смелость, она вряд ли нашла бы в себе мужество поспорить с традициями. А традиции говорили в пользу одного бессмертного ученика и строго осуждали тех, кто поступает иначе.

— Мы идем… искать вакханок? — спросил я недоуменно.

— Почему «искать»? Мы идем к вакханкам. Разве ты их не чувствуешь?

Я принюхался, прислушался к своим ощущениям, и мне пришлось признать, что вакханки скрывались хорошо. Дана на секунду притормозила и погладила меня по волосам.

— Ты такой милый мальчик, — сказала она мне почти с нежностью, чем заставила меня растеряться. — Я уже и забыла, каково это — быть наставником. Очень скоро ты будешь чуять их за версту… ну, всему свое время. Помню, очень давно…

И Дана углубилась в рассказ о своем первом мужчине. Неизвестно, в какие еще подробности она бы посвятила меня, и уж тем более неизвестно, мог ли я смутиться и покраснеть еще сильнее, но в какой-то момент мы, наконец, вышли на большую поляну, посреди которой горел костер. Вокруг него танцевала компания из шести вакханок, напевавшая нестройным хором известную только им мелодию хвалебного гимна Дионису. Каждая держала в руках по ритуальному бубну, и одеты они были в платья из легкой, почти невидимой ткани. Мы подошли тихо, но стоило нам появиться на поляне — и женщины сразу же остановились, а звуки песни и удары бубнов стихли.

— Выбирай, Винсент, — предложила Дана. — Какая из них будет твоей?

Молчание затягивалось, а нетерпение вакханок ощущалось почти физически. Я оглядел их, и взгляд мой остановился на самой высокой и, похоже, самой старшей. Заметив, что я смотрю в ее сторону, она гордо подняла голову и тряхнула длинными черными волосами, завитыми в мелкие кудри.

— Я выбираю ее, — сказал я.

Еще пару секунд вакханки молчали, пытаясь осмыслить мои слова. Я ожидал чего угодно, но только не того, что они будут искренне радоваться за свою подругу, обнимать, целовать ее, гладить по волосам, по плечам, по спине — словом, любым доступным способом выражать свою поддержку. Черноволосая вакханка с достоинством подождала, пока подруги закончат, подошла ко мне и приложила руку к груди. В ее темных, почти черных глазах промелькнула улыбка.

— Меня зовут Галла, — сказала она. — А тебя?

— Винсент.

Галла повернулась к подругам и сказала им что-то на незнакомом мне языке. Через долю секунды девушки уже горячо спорили, после чего одна из них ушла в темную чащу и вернулась оттуда с букетом белых цветов, непонятно откуда взявшимся в такое время суток. Увидев цветы, Галла восхищенно ахнула.

— Не может быть… не может быть! — Она повернулась ко мне. — Эти цветы расцветают только тогда, когда Великий Бог спускается на землю…

— Не обращай внимания на всю эту религиозную чушь, — посоветовала Дана, наклонившись к моему уху. — Просто сделай им приятное и прими участие в церемонии.

Букет в умелых руках одной из женщин превратился в венок, который тут же надели на голову Галлы. После этого меня пригласили встать рядом с костром и сделали вокруг несколько кругов, продолжив распевание гимна и танец с бубнами. По завершении танца Галла подошла ко мне, держа в руках небольшой деревянный кубок.

— Ты не откажешь мне, Винсент? — спросила она, глядя на меня с надеждой.

— Все зависит от того, о чем ты попросишь, — ответил я уклончиво.

— О, это не страшно! Просто мне было бы приятно, если бы ты выпил со мной…

— А что мне нужно будет пить? — спросил я с опаской, бросая взгляд на Дану. Та одобрительно кивнула, давая понять, что пить можно без страха, что меня отравят.

Галла подошла к котлу над костром и зачерпнула в кубок бурую жидкость с резким запахом каких-то трав.

— Пей до дна, — сказала она мне с улыбкой.

Напиток оказался горьковатым, но не таким уж чтобы неприятным на вкус. Он был похож на вино, которое вскипятили с травяным отваром. Галла кивнула мне, выражая благодарность, после чего выпила сама, зачерпнув из котла еще раз. Я протянул ей руку, и она осторожно сжала мои пальцы.