Вы скажете, что это цинично. На это я отвечу, что вас просто зомбировали. Уже в детстве. И не только вас. Большая часть человечества зомбирована хитрыми людьми, куда более циничными, чем я. Они умирать не желают ни при каких условиях. Но от вас требуют самопожертвования и смерти, чтобы их жизнь стала еще прекраснее и удивительнее.
Генерал Ноги дважды взял Порт-Артур. Но все равно зарезался из-за верности императору и потерянного знамени.
НАЦИЯ И СМЕРТЬ. Тут я сразу же задумался над особенностями национальной психологии. У каких народов больше героев-самоубийц, а какие, наоборот, отдают предпочтение победителям-жизнелюбам? Оказалось, что японцы, немцы, русские и украинцы обожают персонажей, добровольно наложивших на себя руки. Им свойственен культ смерти. А, к примеру, англичане, американцы, татары и евреи предпочитают живых победителей. Иногда смешных, но непременно живых и удачливых. У них героями становятся не жертвы несчастных случаев, а умные персонажи, буквально забронированные своим жизнелюбием — например, маленький хитрый Давид, убивший своей пращей гиганта Голиафа, или летчик Ахмет Хан Султан — один из лучших советских асов.
А в средневековой Японии добровольное вспарывание живота было возведено в культ. Часто самураи делали сеппуку (то, что мы обычно называем харакири) даже в случае смерти своего господина. Страна была бедная. Ресурсов мало. Шансов вписаться в другую «банду» немного. Вспорол себе брюхо на могиле своего безвременно усопшего князюшки и одним махом решил все проблемы. Ни искать новую работу, ни требовать пенсию и социальные гарантии не надо.
Этот смертолюбивый японский обычай оказался невероятно живуч. Количество добровольных самоубийц в истории Страны восходящего солнца просто зашкаливает. Там их, извините за грубость, как собак зарезавшихся! Да и совсем недавно было в избытке. Генерал Ноги, дважды бравший Порт-Артур (сначала — у китайцев, а потом — у русских), покончил самоубийством в не таком уж далеком 1912 году сразу же после кончины своего любимого императора Муцухито. Всю жизнь Ноги преследовал стыд за то, что в молодости во время подавления самурайского восстания он потерял знамя своего 14-го полка. Никакие последующие победы не излечили его от стыда. Точку в своей жизни генерал все равно поставил направленным в собственный живот мечем. Посмотрите на его фотографию. Этому дедушке-ветерану в красивой форме при погонах всего шестьдесят два года. Еще жить бы и жить. А он ножиком чик себе, и в историю к братьям-самураям!
Писатель Юкио Мисима. Всю жизнь хотел быть настоящим самураем. Совершил харакири в 1970 году.
Знаменитый писатель Юкио Мисима совершил сеппуку уже при моей жизни — в 1970 году. Расстроился, что нация не поддержала его мятеж против тогдашнего порядка — весьма обывательского, на его взгляд, — и отправился туда, куда Солнце заходит. Мисиму можно считать последней японской жертвой Второй мировой войны. Хотя она закончилась за двадцать пять лет до его добровольной смерти. Кумиром писателя в юности был литературный критик и лейтенант японской армии Дзэммэй Хасуда, застрелившийся в 1945 году. Тогда, после поражения в войне, японскую армию буквально захлестнуло цунами самоубийств. Генералы и офицеры резали себе животы сотнями!
САМОУБИЙСТВО ПО-НЕМЕЦКИ. Такой же финал устроили и влюбленные в смерть германские нацисты. Гитлер, Гиммлер, Геринг, Геббельс, фельдмаршал Модель… Имена этих самоубийц слишком хорошо известны читателям, чтобы останавливаться на них подробнее. Они уходили из жизни в одиночку. Вместе с любовницами и собаками. И даже вместе с детьми, как Геббельс и его жена. Геринг отравился, когда уже был приговорен к повешению. Казалось бы, куда спешить? Однако он предпочел свести счеты с жизнью лично. Откуда у них такая тяга к смерти?
В основе нацизма лежат древние языческие культы германцев, умноженные на зависть к «богоизбранному» народу. Германское язычество пронизано тягой к смерти. Главное место в нем занимает Рагнарек — финальная Битва Богов, в которой все гибнут. Весь германский Олимп (он у них называется Асгард) складывает в ней свои головы. Все боги поголовно — и одноглазый Один, и Тор со своим молотом, и хитрый Локи. Вместе со всем Мирозданием, которое сжигает огонь. Древний миф сыграл злую шутку с немцами. Две проигранные мировые войны тому доказательство. Влюбишься в смерть — страсть, наверняка, окажется взаимной. Упаси вас Бог от такой «любви»!
Еще большее открытие ждало меня, когда я кинул взор на русскую литературу. Тут, что ни имя, то явный или скрытый самоубийца! Повесился Есенин. Пустил себе пулю в висок Маяковский. Затянула петлю на шее Марина Цветаева. Принял смертельную дозу снотворного талантливейший литературовед Юрий Карабчиевский, практически повторив судьбу Маяковского, разоблачительную книгу о котором написал, — только выбрал яд вместо пули. Выбросилась из окна всего в двадцать восемь лет поэтесса Ника Турбина. Это были самоубийцы явные.
А ведь хватало еще и СКРЫТЫХ. Причем среди самых известных. Практически уморил себя голодом Гоголь. Подставлялись под пули на дуэлях раз за разом Пушкин и Лермонтов. Специалисты насчитали в пушкинской биографии ДВАДЦАТЬ ОДНУ (!) дуэльную историю за тридцать семь лет жизни. Ну, мог ли этот задиристый человек не погибнуть? Просто чудо, что он вообще дожил до выстрела Дантеса!
РУССКАЯ РУЛЕТКА. Фактически повторил судьбу своего кумира Лермонтов, литературная слава которого началась с произведения с пророческим названием — «Смерть поэта». Только хороший стрелок попался автору «Героя нашего времени» почти сразу — он не дожил даже до двадцати семи лет. А ведь можно было и не «троллить» Мартынова. Не подшучивать над ним. И тем более не провоцировать фразой: «Так ты что, меня вызываешь?» в ответ на: «Я прошу вас больше не шутить». Хлопнул бы по плечу, извинился примирительно — всех делов! Ведь оба знали друг друга с юнкерского училища. Нет, напросился Мишель на пулю! Буквально сам нашел ее!
Точно так же скрытым самоубийством была смерть в Персии Грибоедова. В молодости он служил в гусарах. Участвовал в знаменитой «четверной дуэли» — будущий декабрист Якубович точным выстрелом повредил поэту (и что менее известно — композитору) руку, чтобы тот больше не играл на фортепиано. А в Персии нарушил харам — один из важнейших запретов. Приютил у себя барышню-армянку, сбежавшую к нему из гарема. Играл с огнем — доигрался. Взбесившаяся толпа мусульман разгромила дипломатическую миссию. Вместе с Грибоедовым погибла куча людей, за жизнь которых как посол он отвечал. Принято восхищаться рыцарственностью Грибоедова — женщину пожалел. А ведь фактически вместе с собой он «подставил» ни в чем не виноватых сослуживцев и казаков конвоя.
Думается, и девушка сбежала к Грибоедову неслучайно. Завязка разгрома посольства в Тегеране точь-в-точь повторяла причину «четверной дуэли» в Петербурге.
Тогда на квартиру к другу Грибоедов увез популярнейшую в кругах ценителей хореографии и женского тела балерину Истомину — Волочкову того времени. Там они и прожили душа в душу целых два дня, ясно, чем занимаясь. Любовник Истоминой кавалергардский офицер граф Шереметьев тут же вызвал друга неосторожного двадцатидвухлетнего стихотворца на поединок. А приятель Шереметьева корнет гвардейского уланского полка Якубович — самого Грибоедова. Результат — убитый Шереметьев и простреленная кисть левой руки Грибоедова — по этой метке опознают его труп в Тегеране.
Просматривая этот скорбный перечень, я просто схватился за голову. Что за «инфекция» всех их косила? А ведь есть еще Высоцкий, износивший себя до срока алкоголем и наркотиками. Отравившийся от избытка человеколюбия Радищев. Мало кому известный «двойник» Тараса Шевченко Александр Полежаев — поэт, разжалованный при Николае I из студентов в солдаты за порнографическую поэму и погибший от пьянства.