Перед встречей Кириллу пришлось выбриться, только так Тина смогла загримировать его лицо. Он очень переживал, как воспримет Тодескини свежий, хоть и уже полностью затянувшийся шрам. Но Тина справилась, шрам выглядел старым, примерно лет на пять точно.

— У вас очень интересное предложение молодой человек.

— Моя работа — заинтересовать потенциального клиента. — Говорил Кирилл, смотря на лежащие перед собою три вилки и три ножа.

— Ну, может, закажем что‑то. — Тодескини сделал знак рукой, и официант поднес меню.

— Мистер Тодескини, ввиду особой специфики моего предложения, не могли бы мы найти более укромное местечко. Подальше от чужих глаз и ушей.

— Предлагаю покушать, а потом приступить к переговорам.

— Согласен.

— Так из чего хотите начать.

— С супчика.

— Не разбираетесь в столовых приборах?

— Нет. — Кирилл впервые пожалел, что не прослушал курс этикета. Почему‑то тогда ему показалось, что нужно поднажать на основы ксенолингвистики.

— Я буду касаться указательным пальцем к нужной вилке, а ей соответствует нужный нож. — В голосе хозяина ресторана проявилась отцовская опека, и как это расценивать Кирилл пока не понял. Возможно это было большим минусом в переговорах, а возможно он сумеет вывернуть все в нужную ему сторону.

— Согласен. — Кирилл не стал заказывать экзотических блюд и наедаться. Ростбифа и салата ему вполне хватило. Он вежливо попросил совета насчет вина, объяснив, что любит сладкие вина, а его идеалом является домашнее вино бабушки. Хмельное и сохраняющее вкус винограда.

— Да? Значит, предпочитаете молодые вина?

— Ввиду своего возраста предпочитаю пиво всем винам.

— Ну, это не только от возраста зависит! — Тодескини говорил с удовольствием. — У меня есть маленькая броварня и там варят пиво по старинным немецким и чешским рецептам.

— От недавнего времени предпочитаю ель.

— Можно заказать. — Предложил Тодескини

— Не соответствует еде, насколько я могу судить.

— Хорошо, тогда я думаю, что знаю, какое вино вам понравится. Что же вы не едите?

— Боюсь притупить торговые инстинкты вашими деликатесами.

— Тогда хватит. — Тодескини отодвинул от себя тарелку. — Не против, если вино нам подадут в кабинет?

— Отнюдь!

— Прекрасно. — Добродушно отозвался Тодескини. Но когда они зашли в кабинет и хозяин сам разлил по бокалам вино, то Кирилл понял, что имеет дело с человеком привыкшим диктовать свои цены. — Назовите свою цену.

— Два миллиона за два ящика. Разрешение для вас достать — пустяк.

— Я согласен. Отпустите моего сына.

— Я его не держу.

— Выгоните его.

— Не могу, он отличный работник.

— Продайте его.

— Вы готовы торговать сыном?

— Не надо иронии.

— Хорошо, я оцениваю вашего сына в восемь миллионов.

— Многовато я бы сказал, но вы получите эту суму. — Челюсть Кирилла отвисла, и, чтобы привести ее в движение, молодой торговец залпом осушил бокал вина.

— Мистер Тодескини, я не собираюсь торговать людьми.

— Я могу предоставить вам более квалифицированных специалистов.

— Да не надо мне никаких специалистов. У меня уже есть команда, и я ею доволен. Не собираюсь я ими торговать. Меня может черт — те куда еще занесет и я хочу иметь команду, которой смогу доверять. Если я сейчас продам вашего сына, то поставлю крест на капитанской карьере. Команда не будет мне доверять. Если наберу новую, то начнут ходить слухи. Не продам я вашего сына, и хватит об этом.

— А я ведь смогу сломать вас. Санкции, проверки и тому подобное…

— Попробуйте. — Кривая улыбка появилась на лице Кирилла. — По крайней мере, антигероем для вашего сына стану не я, а вы.

— Ну почему бы ему просто не пойти в армию, где из него выбьют всю дурь.

— Да потому, что парень он серьезный. Нет у него ненужной дури.

— В его возрасте. — Тодескини, отрицающее, махнул рукой.

— Я ведь не многим старше, а когда получил корабль, то быстро повзрослел. Я не могу похвастаться удачными сделками, но по себе чувствую, что изменился. Кроме того на вашем сыне будет лежать ответственность, а именно она заставляет взрослеть. Ответственность, а не обязанность. Давайте так. Я перепишу контракт с Виком на год. Ну, в общем, стандартно, но только через год он может покинуть корабль. Уговорите его до той поры, и он вернется, а пока хочет пускай работает на меня.

— Хорошо вывернули, молодой человек.

— Согласны?

— А куда я денусь. Не становится же врагом ему на всю жизнь. Пусть получит свой пряник. Плети его, похоже, не волнуют.

— А теперь к нашим баранам.

— Да согласен я на ваше предложение. Сразу еще был согласен. Мне ведь цена не столь важна. Главное престиж заведения. Некоторые клиенты за неделю здесь оставляют такую суму. Через три дня у меня будет разрешение.

— Может тогда еще по бокалу? С вином вы точно не прогадали — даже лучше чем у бабушки. — Тодескини засмеялся.

— Нет, тогда отведайте уж моего эля.

— Кирилл отпил глоток и немного удивился.

— Не слышу восхищения.

— Интересно, — Кирилл отпил еще один глоток. — Но пару дней назад я пил эль получше.

— Чье производство? Земля или Кловыри?

— Клен.

— Не может быть, лучший эль на Клене варят у меня! — заволновался Тодескини.

— Возможно это просто дело вкуса. — Успокоил его Кирилл.

— Возможно, но кто его варит?

— А вы обещаете не вредить этому человеку?

— Я бизнесмен…

— Вот и я о том же… — перебил его Кирилл.

— Обещаю, нет, клянусь не вредить ему.

— Это владелец маленького бара. Он варит его сам.

Когда Кирилл вернулся на «Семь ветров», Вик готовил соус к спагетти. Его лицо выражало… наверное жуткую изжогу.

— Что у нас на ужин? — Джон уселся за столик.

— Паста — без особого энтузиазма ответил Вик.

— Кислая?

— Почему кислая?

— Ну, ты же кислый.

— Да потому, что кончилась моя Одиссея.

— Почему?

— Сдаст меня Кирилл.

— Не думаю. Мне кажется он из тех, что всегда что‑то доказывают и не изменяют своим принципам. — Вик что‑то пробормотал. — Да не кисни ты раньше времени. Вернется — все узнаем.

За ужином все старались подбодрить Вика. Всегда больно, когда разбиваются мечты; свои или чужые — неважно. Правда некоторым субъектам это приносит радость — как предыдущей команде. Но среди нового экипажа «Семи ветров» таких не было. Каждый из ребят когда‑то о чем‑то мечтал и скорее всего мечты не сбылись. Мечты, как звезды, так близки и ярки и в то же время к ним невозможно прикоснуться. Каждый вдруг вспомнил о чем‑то своем — о том, что не сбылось. У кое — кого на лице появились улыбки и жуткая ностальгия о потерянном детстве. Потом пошли рассказы о полетах на зонтике, о попытках переделать пылесос на реактивный рюкзак. Стало весело — и все забыли о том, чем это веселье было вызвано.

Кирилл слышал смех и решил сам посмеяться. С серьезным лицом он зашел на кухню. Налил себе стакан воды и, став спиной к команде выпил, подождал, когда все взгляды упрутся ему в затылок и только после этого развернулся.

— Что? Чего вы на меня так уставились. — Кирилл повернулся и направился к двери. — Кстати, Вик, твой отец оценил тебя в восемь лимонов. — Кирилл развернулся и посмотрел на реакцию команды. Кое‑кто сочувственно смотрел на Виктора, а некоторые на капитана. — А вот наркотическую приправу он оценил только в два. Жаль, что не наоборот. Шесть лишних миллионов нам бы не помешало. — Кирилл улыбнулся своей однобокой улыбкой. Вик непонимающе поднял глаза, а Джон дружески толкнул его в плече.

— Я же говорил, что рано киснуть.

— Завтра подпишем контракт на год с возможностью продления. Может, за этот год, твой отец будет терроризировать только тебя. Всем спать, рано отчеты и предложения.

Глава 35

Кирилл, Александр, Джон, Ричард

Подъем был ранним. Как обычно распоряжения раздавались за столом.