Он посмотрел на меня такими глазами, точно я убил его родного отца, и сказал:

«Запомни, Авель, кто не со мной – тот против меня!»

Енукидзе был обвинён в измене Родине и шпионаже, а также в причастности к покушению на А. А. Жданова.

По данным следствия, Енукидзе был одной из ключевых фигур заговора военных с целью насильственного свержения власти в СССР путем «дворцового переворота», то есть вооруженного захвата Кремля. Для этой цели им был завербован комендант Кремля Р. А. Петерсон, которому поручили подготовку кадров заговорщиков-исполнителей. В ходе следствия будто было установлено, что именно Енукидзе в 1928 году завербовал М. Н. Тухачевского. Военной коллегией Верховного суда СССР 29 октября 1937 года Енукидзе был приговорен за «активное участие в антисоветском правотроцкистском центре» к высшей мере наказания. 30 октября расстрелян. Также были расстреляны и другие обвиняемые – Карахан Л. М., Орахелашвили И. Д., Шеболдаев Б. П., Ларин В. Ф., Метелев А. Д., Цукерман В. М., Штейгер Б. С…»

Б. Шеболдаеву предъявили в вину не только участие в Кремлевском заговоре, сформировавшемся якобы в Ростове_-на-Дону в кабинете первого секретаря Крайкома Б. Шеболдаева под руководством Енукидзе, но и преступную связь с Английским банком по поводу золота Павла Полуботка.

17 августа 1937 года на допросе Б.П. Шеболдаев якобы признался, что является потомком Павла Полуботка.

Следователь сочинил тот час же криминальный протокол. Борис Петрович под пытками, вероятно еще и в бессознательном состоянии, поставил закорючку под этим состряпанным протоколом.

В нем было написано, что Шеболдаев, являясь участником Кремлевской террористической организации, в 1936 году передал в английское посольство в Париже записку англичанину Рою с просьбой, чтобы тот выяснил наличие наследства гетмана Полуботко в Английском банке с тем, чтобы в случае провала Кремлевской преступной организации мог бежать за границу и быть там обеспеченным.

Ну как же после такого признания было «чрезвычайной тройке» не вынести «врагу народа» Борису Петровичу Шеболдаеву смертный приговор!

Для читателей представит интерес еще одна цитата из материала О.В. Губенко «От катастрофы до сталинского возрождения (1921 год – 1941 год)», опубликованном в ИНТЕНЕТ-ИЗДАНИИ «ARTOfFWAR»:

«Уже в 60-х годах Лев Шаумян рассказал мне такой трагический случай. (В начале 30-х годов Лев Степанович был помощником секретаря крайкома партии Бориса Петровича Шеболдаева). В 1937 г. Шеболдаева арестовали и расстреляли. Его жена – Соколова, работала председателем Крайсовпрофа. Её тоже арестовали и приговорили к расстрелу. Но она была беременна. Её продержали в тюрьме до родов, а после родов тоже расстреляли. Мальчика взяла на воспитание жившая в семье Шеболдаевых на правах члена семьи бывшая медсестра, служившая в гражданскую войну в партизанском отряде, которым командовал Шеболдаев. Но через некоторое время арестовали и её, и вместе с мальчиком сослали в Сибирь. И только в 1956 г., после посмертной реабилитации Шеболдаева, его сын, родившийся в тюрьме и грудным ребенком сосланный в Сибирь, уже 18-летним юношей был освобождён из ссылки, приехал в Москву и устроился на учёбу».

Судьбе наследника Павла Полуботка Б.П. Шеболдаева не позавидуешь. Как и наследнице Марии Капнист.

Ныне в Ростове-на-Дону есть улица имени реабилитированного Б.П. Шеболдаева. Она находится невдалеке от моего дома. Когда я прохожу по ней, то вспоминаю о проклятии, наложенном крымским татарином – отцом Сальмы на род графов Капнистов. Наверное, оно распространилось и на род Рашевских, и на род Шеболдаевых, на всех, кто унаследовал родственную память о золоте наказного атамана Павла Полуботки.

8. За полуботковское золото взялось КГБ

В 1957 году расстрелянные по Кремлевскому делу были реабилитированы. Сын Бориса Шеболдаева Сергей, родившийся 3 июня 1937 году накануне расстрела отца, приехал в Москву. Добился встречи с Микояном. Анастас Иванович его тепло принял и позаботился о выделении в Москве жилья. Сергей закончил Московский институт стали и сплавов (МИСиС), стал кандидатом технический наук, доцентом МИСиСа. Был участником создания Всесоюзного общества «Мемориал» и Демократической платформы в КПСС, в 1990 г. был избран народным депутатом РСФСР и Московского городского Совета, избирался председателем подкомитета по общественным объединениям и председателем комиссии по регламенту Моссовета. В сентябре – октябре 1993 г. находился в здании Верховного Совета Российской Федерации, который был расстрелян Б.Н. Ельциным.

После реабилитации Б.П. Шеболдаева Сергей и другие родственники отца обратились в 1958 году в Инюрколлегию с заявлением о востребовании золота Павла Полуботка из Английского банка.

В Инюрколлегии завели дело № 1340. Вести дело было поручено следователю высшей квалификации Евгению Александровичу Куличеву.

Первый вопрос, заданный заявителям следователем, был – есть ли у них доказательства их родственной принадлежности к наказному атаману Павле Полуботоке, его завещание и документ, доказывающий о помещении золота в Английский банк. Ничего этого у Шеболдаевых и Широченских не было.

К расследованию подключилось КГБ.

4 мая 1960 года председатель КГБ при Совете министров СССР Александр Шелепин направил секретарю ЦК КПСС Николаю Игнатову секретную «Справку о результатах проверки фактов, изложенных в заявлении Широчинского П. П.», написанную во 2-м главном управлении КГБ – контрразведке.

Со справкой были ознакомлены и другие члены секретариата ЦК КПСС. Сегодня эта справка стала предметом обсуждения многих наших «Шерлоков Холмсов»:

«Дело о наследстве украинского гетмана Полуботко возникло в Инюрколлегии Министерства финансов СССР в конце 1957 года на основании заявления гр-на Широчинского П. П. и некоторое время состояло на контроле в секретариате т. Микояна А. И.

Из материалов дела следует, что примерно в 1840-х годах гетман Полуботько в один из английских банков перевел большое наследство, которое в последующие годы наследниками не было востребовано…

О наличии наследства гетмана Шеболдаевой-Широчинской О. П. известно из следующих источников:

1. Мать Шеболдаевой-Широчинской О. П. Рошевская Инна Никандровна при жизни рассказывала дочери, что в 1909 году состоялся съезд всех родственников – наследников гетмана Полуботко, которые решили принять активные меры к розыску наследства в Англии.

С этой целью они наняли киевского адвоката Кулябко-Корецкого, который ездил в Лондон, но никакого наследства гетмана там обнаружить не мог.

2. Со слов заявителя Широчинского П. П., в 1937 году имел место разговор между его матерью Шеболдаевой-Широчинской О. П. и ее братом, бывшим секретарем Ростовского обкома КПСС Шеболдаевым Б. П., в котором он сообщил, что якобы из Англии получил уведомление о праве получить наследство гетмана Полуботко на сумму 1,5 млн фунтов стерлингов.

В связи с этим Шеболдаев сказал якобы, что, как партийный работник, принять наследство не может.

Вскоре Шеболдаев Б. П. был арестован и осужден к ВМН.

3. В августе 1938 года Шеболдаева-Широчинская О. П. имела разговор с сотрудницей (Внешторгбанка. – С.А.), ведающей делами по Англии, которая сообщила якобы ей, что Внешторгбанк посетили англичане, которые вели переговоры о наследстве гетмана Полуботко.

Находясь под тяжелым впечатлением от арестов мужа и брата, Шеболдаева-Широчинская О. П. не стала проявлять интереса к этим переговорам…

Инюрколлегия и Валютное управление Министерства финансов СССР по заявлению Широчинского о наследстве принимали активные меры розыска.

а) Ими были подняты архивные материалы и опрошены сотрудники Внешторгбанка, чтобы получить уточняющие сведения о переговорах англичан, посетивших якобы в 1938 году Внешторгбанк.

В результате проверки данные Широчинского подтверждения не нашли.

б) Инюрколлегией была запрошена адвокатская контора в Лондоне, которая установила в Англии все банки, существующие с 1840–1850 гг., однако сведений о наследстве гетмана Полуботько получено не было.