Главной силой восстания были местные крестьяне. В движении также участвовали отдельные отряды запорожских казаков, ремесленники, беглые крестьяне и солдаты из России. Восставшие надеялись на помощь русского правительства, заинтересованного в ослаблении Польши и в воссоединении польской Правобережной Украины с Россией.

К восстанию примкнул запорожский казак Максим Железняк. Перед восстанием он хотел оставить Запорожское войско, готовился к принятию иноческого чина и был послушником в Мотронинском монастыре. Но когда насилия барских конфедератов над православными вызвали сильное волнение населения Киевского воеводства, Железняк примкнул к восставшим.

Собрал гайдамацкий отряд из нескольких сот человек, назвавшись запорожским полковником. Стал созывать к себе народ.

Распустив слух, что у него имеется указ российской императрицы Екатерины II («Золотая грамота»), предписывающий восстать против конфедератов за притеснение православия и избивать их, Железняк собрал целый отряд. Он объявил Железняка гетманом. По указанию вновь «испеченного» гетмана отряд взял местечко Жаботин, потом местечко Лисянку, перебил спасавшихся здесь шляхтичей и евреев и направился к замку Потоцких в Умани.

В городе Умани укрывалось свыше десяти тысяч поляков и евреев. Узнав о приближении к городу гайдамаков, польский губернатор Умани выслал против гайдамаков свои войска под руководством Голоты. Но Голота и его подчиненные перешли на сторону восставших. Общими усилиями отряда Железняка и уманского войска были вырезаны поляки и евреи. Случилось это 10 июня 1768 года.

После этой резни гетман Максим Железняк направил отряд на польско-турецкую границу (точнее, на границу с Ханско – турецкой Украиной) к Юзефграду. В отряде насчитывалось до 200 человек и 4 пушки. По имевшимся у повстанцев данным, в Юзефграде было сосредоточено до 500 конфедератов. Они ожидали к себе на помощь крымских татар.

Железняк, предъявив местным жителям «золотую грамоту», пополнил свой отряд местными крестьянами. 16−18 июня 1768 года отряд атаковал Юзефград и выбил конфедератов из местечка.

Отходящие в панике конфедераты перешли по мосту через речку Кодыму. Та речка в то время была пограничной. Конфедераты укрылись за турецкой границей в городке Балта. Командир отряда гайдамаков Шило потребовал у турецкого коменданта Якуба-аги выдачи конфедератов, но получил отказ.

Произошел бой. По утверждению турецкого правительства и хана Крыма был гайдамаками совершен погром нерусского населения Балты. Как свидетельствовали очевидцы тех событий со стороны гайдамаков, те не имели намерений воевать с турецким гарнизоном, предложили Якуб-аге примирение и даже возместили понесенный населением Балты ущерб. Всего в этом бою погибло около 15 турецких солдат. Погром мирного населения гайдамаки отрицали.

В это время к Балте подоспел отряд крымской конницы численностью до тысячи всадников. Крымские татары попытался атаковать гайдамаков, но были с потерями отбиты. Вот так бой местного значения смог перерасти в конфликт между Турцией и Россией, под влиянием которой находилась Польша.

Но в то время в планы императрицы Екатерины II не входила война с Турцией. Нападение польских гайдамаков на турецкий город Балту было не своевременно тем более, что польский король Станислав Август Понятовский – ставленник Екатерины II обратился к российской императрице с просьбой отдать приказ российским войскам об усмирении восстания.

По приказу императрицы генерал Кречетников отправил к Железняку малороссийских казаков совместно с регулярными войсками. Они сумели хитростью после совместного пира с большим количеством спиртного захватить самого Железняка, Гонту и многих других гайдамаков. Подданный Польши, перешедший на сторону гайдамаков, Гонта был выдан полякам. Те содрали с него кожу, а потом четвертовали. Российские подданные запорожец Железняк и его товарищи гайдамаковцы после телесного наказания были сосланы в Заволжье, на Урал и в Сибирь.

Польское правительство учредило особый суд над своими гайдамаками, жестокость которого вошла в пословицу у украинского народа.

Долго я искал в исторических книгах эту украинскую пословицу. Нашел ее в книге Лидии Чуковской «История одного восстания» (Издательство детской литературы, Москва, 1940 год). В ней рассказано о зверствах польских палачей над восставшим населением Киевского воеводства. То, что учинил над колиивщиной особый польский суд, уму не постижимо!

Судить и наказывать польско – украинских гайдамаковцев король Станислав Август поручил своим вассалам – коронному гетману Браницкому, житомирскому судье Дубровскому и коронному полевому обозному, комиссару военного совета, региментарю Стемпковскому. Этим трем панам даровано было королем "право меча" – убивать гайдамаковцев по своему выбору и усмотрению. Но судили, пытали, казнили не только эти трое, но также их подчиненные. А также все польское панство приняло деятельное участие в дикой расправе над польско – украинскими повстанцами. Коронный гетман Браницкий вынес восставшим около семисот смертных приговоров, но даже он удивлялся свирепости панов и шляхты. «Все соседи, – жаловался он королю Станиславу Августу, – обыватели, паны, шляхтичи приезжают ко мне: один советует четвертовать, другой – жечь, сажать на кол, вешать без милосердия…»

Не ограничиваясь советами, паны и шляхтичи сами взялись за кровавое дело. Каждый пан в своем поместье под надежной защитой солдат Кречетникова и жолнеров Стемпковского принялся расстреливать и вешать крестьян, виновных в непокорности и не виновных, участвовавших в восстании и не участвовавших в нем. А те паны, кому лень было самим заниматься судом и расправой, те съезжались в резиденцию Стемпковского или Дубровского и, веселясь и пируя, наслаждались зрелищем казней.

Самым жестоким, самым злобным, тупым и мстительным из карателей был коронный обозный Стемпковский. Прежде чем стать знаменитым палачом в Киевском воеводстве, он был знаменитым наушником, интриганом и взяточником при королевском дворе в Варшаве.

Свою деятельность на Правобережной Украине пан Стемпковский начал с того, что обнародовал манифест к украинскому народу:

«Посмотри, дикое и проклятое крестьянство, на этот некогда счастливый край! Сколько разрушено великолепных дворцов, строений, городов, местечек, сел, не говоря уже о церквах и костелах! Сколько убытков наделали вы своим панам, у которых вы должны быть в вечном послушании и рабстве!..

… Мы, шляхта, благодарим бога за своего короля, а вы, дураки, уверяете, что вы не подданные этого короля и не принадлежите к этому краю.

… Бог, творец мира, разделив людей по состоянию, от короля до последнего человека, всякому назначил свое место, а вам, хлопы, он повелел быть рабами… Скажите же теперь сами, чего вы достойны за все это?»

По мнению польского панства, восставшие украинские крестьяне, были безусловно достойны поголовного истребления. Стемпковский обосновался в местечке Кодне, близ Житомира, и туда под крепким караулом приводили пойманных гайдамаков. В Кодне была вырыта широкая, глубокая яма. Осужденных расставляли на краю этой ямы, и палачи наотмашь рубили им головы. Неподалеку в удобном кресле сидел пан Стемпковский, покуривая трубочку, подсчитывал головы. В Кодне были обезглавлены, повешены, замучены четыре тысячи человек.

Уважаемые читатели, неужели вам не напоминает этот польско – королевский беспредел современный фашизм?

Отрубили голову крестьянину, который пел песни ватаге восставших. Повесили крестьянина, который помог гайдамаку поймать убегавшего коня.

А тем, кого не убивали, тем отрубали левую руку и правую ногу или правую руку и левую ногу или обертывали руки соломой и поджигали солому.

В каждом селе торчали на колах гниющие головы казненных. По городам и селам бродили люди без руки и без ноги, не люди – обрубки.

Изредка, наскучив однообразием, Стемпковский покидал Кодню и отправлялся на прогулку – усмирять местечки и села. В селах он казнил каждого десятого, расправлялся с родными казненных. Путь свой он держал по южной части Киевского воеводства, разгромил, залил кровью Ставище, Лысянку, Блошинец, Звенигородку.