с. 449

Выступление на Генеральной Ассамблее

Организации Объединённых Наций

по праву предоставления слова для возражения

11 декабря 1964 года

Прошу извинения за то, что во второй раз вынужден занять эту трибуну. Делаю это, пользуясь правом на возражение...

Мы ответим на каждое—одно за другим—утверждение тех делегатов, которые оспаривали выступление Кубы, и ответим примерно в том же духе, в каком эти утверждения были сделаны.

Начну с ответа делегату от Коста-Рики, который выразил сожаление по поводу того, что Куба позволила себе «бурно реагировать на выдумки сенсационалистской прессы», и заявил, что его правительство сразу же предприняло ряд мер по проверке, когда независимая пресса Коста-Рики, «весьма отличная от рабской прессы Кубы», обнародовала некоторые разоблачения.

Быть может, делегат от Коста-Рики прав. Мы действительно не можем делать категорические заявления, основываясь на репортажах, которые империалистическая пресса, особенно пресса Соединённых Штатов, посвятила кубинским контрреволюционерам. Но если Артиме и являлся командиром провалившегося вторжения на Плайя-Хирон, то был он им с некоторым перерывом, так как командовал он до тех пор, пока не высадился на кубинское побережье и понёс первые потери—и после того как вернулся в Соединённые Штаты. В перерыве же он, как и большинство участников той «героической освободительной экспедиции», был поваром и санитаром, потому что именно в качестве таковых прибыли на Кубу все её попавшие в плен освободители—во всяком случае, согласно их утверждениям...

Ставший теперь снова их вожаком Артиме возмущён обвинениями в его адрес. Какими же? Оказывается—в контрабанде виски. Он доказывает, что на его базах в Коста-Рике и Никарагуа не занимаются контрабандой виски, там идёт лишь «подготовка революционеров к освобождению Кубы». Эти заявления были сделаны агентствами новостей и облетели весь мир.

В Коста-Рике это обличалось неоднократно. Коста-риканские патриоты сообщили нам о существовании баз контрреволюционеров в Тортугерасе и прилегающих зонах, и правительству Коста-Рики должно быть хорошо известно, правда это или нет. Мы абсолютно уверены в достоверности этой информации, как уверены и в том, что господин Артиме наряду со своими многочисленными «революционными» занятиями имел достаточно времени и для контрабанды виски—вполне естественного занятия для того сорта освободителей, которых защищает, пусть и без лишнего пыла правительство Коста-Рики.

Мы снова и снова утверждаем, что революции не экспортируются. Революции рождаются в гуще народа. Революции вызываются эксплуатацией, которой правительства—такие, как правительства Коста-Рики, Никарагуа, Панамы или Венесуэлы—подвергают свои народы. Затем уже освободительным движениям может оказываться—или не оказываться — помощь, в первую очередь моральная поддержка. Но реальность такова, что революции не могут экспортироваться.

Мы говорим это не для того, чтобы оправдаться перед Ассамблеей; мы просто напоминаем о факте, давно известном науке. Поэтому ничем хорошим не было бы пытаться экспортировать революцию, и особенно, естественно, в Коста-Рику, где, отметим справедливости ради, существует режим, с которым у нас нет никаких общих дел и который не принадлежит к числу тех, что отличаются своим прямым и всеобщим подавлением народа.

Что до Никарагуа, то хотел бы сказать представителю этой страны, что я не понял в точности его намеки по поводу произношения: думаю, что он имел в виду Кубу, Аргентину и, возможно, Советский Союз. В любом случае я надеюсь, что представитель Никарагуа не обнаружил в моём выступлении североамериканского акцента—вот это действительно было бы опасно. В самом деле, вполне возможно, что в моей речи проскальзывали иногда произношение и обороты, характерные для Аргентины. Я родился в Аргентине, и это ни для кого не секрет. Я кубинец, а также аргентинец и, если сиятельные господа из Латинской Америки не обидятся, я ощущаю себя патриотом и Латинской Америки в целом, и любой отдельной её страны не в меньшей мере, чем кто-либо другой. И, если когда-нибудь понадобится, я готов отдать свою жизнь за освобождение любой страны Латинской Америки, ничего ни у кого не прося взамен, ничего не требуя и нико-

4501 выступление на Генеральной Ассамблее ООН

го не эксплуатируя. И готовность эта свойственна не только выступающему вданный момент перед Ассамблеей, но и всему народу Кубы." Весь народ Кубы дрожит от негодования всякий раз, когда совершается несправедливость не только в Латинской Америке, но и в любой стране мира. Мы можем повторить то, что столько раз говорили о прекрасном афоризме Марти: каждый настоящий человек должен ощущать на своей щеке удар, нанесённый по щеке любого другого человека. И таково ощущение всего народа Кубы, господа представители.

Если представитель Никарагуа желает осуществить небольшую ревизию своей географической карты или воочию увидеть труднодоступные места, он может также поехать из Пуэрто-Кабесас, откуда (как я думаю, он не станет этого отрицать) отправлялась часть, значительная часть или даже вся экспедиция на Плайя-Хирон, в Блу-Филдз или Манки-Пойнт, который, как мне кажется, должен был бы называться Пунто-Моно2), но я не знаю, по какому такому странному историческому совпадению, находясь в Никарагуа, он называется Манки-Пойнт. Там он сможет найти кое-каких кубинских контрреволюционеров или революционеров, в зависимости от того, как вам, господа представители Никарагуа, сподручнее их называть. Там их много, и они всех мастей. Там также много виски, не знаю, доставленного ли контрабандой или ввезённого легально. Мы осведомлены о существовании этих баз. И, естественно, мы не станем требовать, чтобы ОАГ провела расследование, есть ли они там или нет. Нам слишком хорошо знакома коллективная слепота ОАГ, чтобы обращаться со столь абсурдной просьбой.

Говорят, что мы признали факт обладания атомным оружием. У нас такого оружия нет. Я думаю, что это была маленькая ошибка представителя Никарагуа. Мы лишь защищали свое право иметь такое оружие, которое смогли бы получить для собственной защиты, и отвергали право какой бы то ни было страны определять, какой тип оружия мы должны иметь.

Представитель Панамы, любезно назвавший меня Че,— как меня называет народ Кубы, начал выступление, говоря о Мексикан-

1) Вариант: «И в таком расположении духа находится не только временно представляющий народ Кубы перед этой Ассамблеей, но весь этот народ».

2) Манки-Пойнт (англ.), Пунто-Моно (исп.) — Обезьяний мыс.

4511 декабрь 1964 года

ской революции. Делегация Кубы говорила о бойне, учинённой североамериканцами против народа Панамы", а делегация Панамы как начала с Мексиканской революции, так и продолжала в том же стиле, даже не упомянув о той бойне, из-за которой правительство Панамы разорвало отношения с Соединёнными Штатами. Быть может, на языке капитулянтской политики это называется тактикой, но на языке революции это, господа, называется гнусностью—отвечаю за каждую букву этого слова. Эта делегация сослалась на вторжение 1959 года, когда группа авантюристов во главе с «барбудо из кафе», который никогда не был в Сьерра-Маэстре, а сейчас находится в Майами или на какой-нибудь военной базе США, сумел сагитировать группу молодёжи и учинить ту авантюру, о которой шла речь. Чтобы ликвидировать её, люди из кубинского правительства трудились вместе с правительством Панамы. Правда, что группа эта отплыла из кубинского порта, но правда и то, что в тот момент мы дружески обсуждали с правительством Панамы эту проблему.

Из всех прозвучавших здесь выступлений против Кубы самым непростительным во всех отношениях мне представляется именно выступление делегации Панамы. У нас не было ни малейшего намерения обидеть её или правительство Панамы. Но правда и то, что у нас не было ни малейшего намерения защищать правительство Панамы. Мы хотели защитить народ Панамы, обличая действия США перед Объединёнными Нациями, раз уж правительство страны не имеет мужества и достоинства, чтобы поставить здесь эту проблему, назвав вещи своими именами. Мы не хотели ни оскорблять правительство Панамы, ни защищать его. Наши симпатии обращены к братскому народу Панамы, который мы попытались защитить, обличая его врагов.