Наконец Айвасс ответил, что его повелитель приведет к ним новое воплощение Кроули. Однако его повелитель тоже решил принять человеческий облик, и вскоре после последнего воплощения Кроули предстанет перед адептами Ложи. Тогда его повелитель вступит в контакт с Кроули в человеческом облике. Пока эти двое не встретятся, Антихрист, это дитя проклятия, которое обманом заставит людей поклоняться ему, не сможет появиться на земле. Итак, повелитель Айвасса приведет к ним Кроули. И потом повелитель Айвасса явится искать Кроули среди них. Когда Роберт спросил, кто ищет воплощения, Айвасс ответил, что не смеет произнести его имя вслух. Тогда Роберт упал на колени, ибо понял, кто или, возможно, что стремится сойти на землю в человеческом облике. Фелтон продолжил беседу с демоном и, получив подробные указания насчет того, как они могут помочь повелителю Айвасса облечься плотью, быстро отпустил младшего демона.
Разумеется, все участники экспедиции были знакомы с теорией и практикой «congressus cum daemone», то есть совокупления с демоном. Подобное общение между мужчинами, а чаще — женщинами и духами имело место на протяжении тысячелетий. И Геродот описывает именно эту практику, когда рассказывает о любопытных занятиях храмовых проституток в Египте. Более того, Ложа чернокнижников уже провела несколько экспериментов по зачатию и воспитанию «лунных детей». Однако предложенная Айвассом сделка выходила за рамки всего, с чем приходилось сталкиваться Ложе чернокнижников или ее предшественницам.
Поэтому остаток дня прошел в спорах, и пока Фелтон и Келли кричали друг на друга на пороге храма Птаха, Элспет и Бриджет сидели и молча слушали их диспут. Это Келли настаивал на том, чтобы все бросить. Он хотел, чтобы они все вернулись в Англию, где наверняка они нашли бы какой-либо иной способ разыскать новое воплощение Кроули. Но Фелтон возразил, что это позор — вернуться в Лондон, почти ничего не достигнув. Позор это как минимум. Помимо того, Фелтон указал на величие и почетность предприятия, предложенного Айвассом. Если они осуществят требуемый ритуал, то они смогут в корне подорвать основу основ христианской веры и изменить историю мира самым невероятным и страшным образом. И разве их не ожидает награда, притом самая щедрая, за необходимую помощь в подобном начинании? Кроме того, просто невежливо отказываться от просьбы повелителя Айвасса. Несомненно, подобная неучтивость рано или поздно будет жестоко отомщена.
Хотя этот последний аргумент произвел некоторое воздействие на Роберта, он все равно не хотел, чтобы они совершили этот ужасный ритуал. Тут неожиданно вмешалась Элспет. Она сказала, что готова выполнить указания того старика в костре и жаждет предложить свое тело незримому, но Роберт остановил ее, сказав, что коли уж Фелтону так не терпится совершить обряд, то это его жена, Бриджет, должна стать объектом осеменения. Тогда Фелтон привел Бриджет из ее палатки, и после некоторых препирательств между мужчинами Роберт протянул женщинам две зажатые в кулаке соломинки. Элспет вытянула короткую, как, по ее словам, она и хотела.
О том, что случилось после этого, у Мод довольно туманное представление, что вполне естественно, если учесть, что никто из членов Ложи никогда не рассказывал ей о том, что же там произошло. Однако из тех крупиц информации, которые ей удалось собрать, она в конце концов сложила вполне правдоподобную картину случившегося. После того как дух Айвасса был отпущен на волю, Рональд отправился в пустыню, чтобы позабавиться стрельбой по шакалам. Чалмерса послали привести его. А пока что в деревне купили козла и собаку.
Собаку тут же убили, и на ужин в тот вечер было собачье мясо с пресными лепешками, запиваемое большим количеством вина. Чарльз и Рональд играли на скрипках, аккомпанируя Бриджет, которая распевала гимны, сочиненные Кроули, а Элспет готовилась, как невеста перед первой брачной ночью. Когда было уже совсем поздно, Роберт и Элспет в сопровождении Джулиана отправились в пустыню — Джулиану поручили заботу о животном, освященном под именем Мемфисского Козла. Вера в возможность двойного оплодотворения, столь широко распространенная в эпоху Ренессанса, с развитием науки подверглась серьезным сомнениям. Тем не менее в некоторых оккультных кругах до сих пор считают, что при определенных условиях может быть успешно проведено двойное осеменение женщины.
Роберт, Элспет и Джулиан вернулись только на рассвете. Роберт поддерживал идущую рядом Элспет. Джулиан нес на плече убитого козла. Его мясо было съедено во время второй ритуальной трапезы. Хотя вино по-прежнему лилось рекой, беседа как-то не клеилась. На следующий день они вернулись в Каир. Элспет несли на носилках — почти две недели после той ночи она не могла ходить. В Каире Рональд начал вести себя странно, но Магистр был слишком озабочен состоянием Элспет, а что касается Фелтона, то он был погружен в раздумья о том, что теперь ему казалось упущенной возможностью. Потому что, если бы он был готов пожертвовать Бриджет, то, возможно, он мог бы стать отчимом Дьявола. Джулиан, разумеется, заметил странное поведение Рональда, и он старался быть рядом со своим другом. Однако в угнетенном состоянии Рональда и его отчуждении по отношению к Элспет он мог усмотреть скорее проблеск надежды для себя, чем что-либо еще.
Мод точно не знала, что случилось в Каире, она знала только, что Рональд застрелился. Она слышала противоречивые слухи на этот счет, но сама она думает, что дело в том, что Джулиан следовал за Рональдом неотвязно, точно тень. Рональд все допытывался у Джулиана, что именно произошло между Элспет и козлом. В конце концов Джулиан устал юлить и выложил ему все напрямик. Час спустя Рональд застрелился. Джулиан был в соседней комнате, он ворвался к Рональду, как только услышал выстрел. Он увидел, что Рональд не сумел сделать работу как следует, так как, хотя он и снес себе половину черепа, он был еще жив. Джулиан закончил работу вторым выстрелом. По всей видимости, он собирался последовать за Рональдом в Ад, но, прежде чем он успел перезарядить ружье, в комнате появились Магистр и Фелтон, которые взяли ситуацию под свой контроль. Оглядываясь на свое прошлое (в буквальном смысле), Джулиан понял, что именно смерть Рональда и заставила его влюбиться в него.
Через три недели после возвращения в Каир оставшаяся часть экспедиции села на корабль, отплывавший в Саутгемптон. Ко времени их прибытия в Англию Элспет уже не сомневалась, что она беременна. Беременность с самого начала протекала тяжело, потому что ее то и дело рвало свалявшейся шерстью и чем-то напоминавшим мелкие камешки. Ближе к концу срока Элспет два раза пыталась покончить с собой, так как ее охватил ужас при мысли о том, что она вынашивает в своем чреве. Поэтому-то Мод и родилась в психбольнице. Роберт и его товарищи ожидали, что для своего воплощения в человеческом облике Дьявол выберет мужской пол, и не придумали для ребенка ни одного женского имени. Но Элспет была поклонницей Теннисона — поэтому в свидетельстве о рождении было записано имя Мод, хотя, разумеется, было еще и тайное крещение, во время которого малютку нарекли госпожой Лилит Нюи Ма Ахатоор.
Элспет недолго пробыла в больнице — ровно столько, сколько потребовалось Роберту, чтобы обустроить на чердаке Хораполло-хауса все необходимое для ухода за ней и ее охраны. Сам Роберт из Хораполло-хауса переехал. Он купил дом в Хайбери, там-то Мод и выросла под присмотром кормилицы и гувернанток. Время от времени старшие члены Ложи чернокнижников навещали ее. Они уважительно задавали ей вопросы, устраивали испытания и совершали странные маленькие обряды, предназначенные для того, чтобы пробудить в ней память о ее подлинной природе и привести в действие дремлющие в ней темные силы. Мод мрачно сносила эти унижения, после чего возвращалась к своим куклам. Как только она научилась читать, Роберт стал подкладывать на ее прикроватный столик книги Синистрари и Кроули, но Мод оставалась верной своим комиксам. Мод не была простым ребенком, и когда она немного подросла, она затеяла решительную, хотя и безуспешную кампанию за то, чтобы ей купили пони. (Ей отказали на основании того, что вряд ли это осуществимо в Северном Лондоне.) В подростковом возрасте характер Мод не стал мягче. Она с ослиным упрямством отвергала попытки отца открыть ей глаза на ее подлинную природу, она всему этому бреду насчет Дьявола и сатанизма предпочитала каратэ, косметику, платья и мечты о мальчиках.