Он скользнул пальцами вниз к моим трусикам и без особых усилий разорвал их. Уильям приподнял мое платье и принялся за свои джинсы. Он спустил их вниз, освобождая себя. Тихий стон вырвался из моего горла, когда он порочно зарычал и направил свою эрекцию к моему влажному входу. Я знаю, что готова для него. Нет ничего, чтобы могло остановить мое желание. Особенно сейчас, когда он насаживает меня на свой член, медленно скользя в меня.

— Уильям, — шепчу я.

Он касается моих волос, прижимая к стене до тех пор, пока я не чувствую жжение в пояснице, когда он начинает свои глубокие резкие толчки. Сильно тяну его за волосы и, шипя, он спускается губами ниже, к чувствительным соскам. Он кусает их, вызывая яркие вспышки боли, исчезающие в груди. Сжимаю ноги вокруг его талии, чувствуя знакомое тепло, просачивающееся сквозь меня.

Неожиданно он выходит из меня, отчего с губ срывается стон протеста. Все еще прижимая мое тело к стене, Уильям медленно спускается вниз.

Когда его голова оказывается у меня между ног, он приподнимается, подталкивая меня чуть выше. Его язык скользит по моим половым губам, порхает над клитором. Я кричу, не в силах оставаться тихой. Запускаю пальчики ему в волосы, пока он исследует меня своим языком, проникая глубже, вбирая в себя мое естество. Он посасывает меня до тех пор, пока тело не сотрясает жизненно важный оргазм. Затем опускает меня на ноги и поворачивает, прижимая лицом к стене.

Пальцами скользит вниз по спине, слегка шлепая по заднице. Я хныкаю и подаюсь назад, желая почувствовать его. Он хватает меня за руки, поднимает их у меня над головой, прижимая ладони к стене. Затем, обхватывая меня за талию, привлекает к себе, накрывая ладонью мои груди.

А затем снова оказывается во мне.

Под этим углом все ощущается немного иначе, однако, удовольствие неумолимо. Прислоняюсь лбом к стене и вздрагиваю, когда его губы спускаются ниже, очерчивая линию моих плеч, пока его рука сжимает мое бедро, чтобы еще сильнее и глубже проникнуть в меня.

Я подобна зданию во время урагана. Едва стою на ногах, а мое тело, словно фундамент, находится в постоянном напряжении. Снова выкрикиваю его имя, умоляя о спасении.

Затем он произносит:

— Назови. Мне. Номер.

Его голос хриплый, с ноткой вожделения. Вздрагиваю, но игнорирую его. Я слишком близко. Господи, слишком близко.

Он останавливается.

Хнычу.

— Уильям, пожалуйста.

Мой оргазм затихает, а затем — снова эти медленные движения, распаляющие меня еще больше.

— Назови номер, — приказывает он, шепча мне на ухо, пощипывая один из сосков.

— Уильям, — умоляю я. — Я уже близко.

Он останавливается снова.

— Номер или ничего, — рычит он.

Прикусываю губу; я не могу сказать ему. Он входит снова, только в этот раз его рука находит мой клитор и щипает его большим и указательным пальцем. Я задыхаюсь и, откинув голову назад, чувствую, как волосы струятся каскадом по спине. Он зарывается лицом в выемку на моей шее и хрипло произносит:

— Хочешь кончить? Назови номер.

Я снова на грани. Мне это необходимо. Мне нужно кончить. Когда он перекатывает мой клитор между своими пальцами, я не могу больше сдерживаться.

— О-о-одиннадцатая и Первая, — говорю я, а затем всхлипываю. — О Боже мой, я собираюсь ко.. ох.

— Да, — рычит он, сильнее подаваясь бедрами вперед.

Оргазм столь сильный, что я едва стою на ногах. Уильям обнимает меня за талию и приподнимает вверх, все еще совершая толчки. Секунду спустя в ушах звенят его стоны, когда он кончает, пульсируя и содрогаясь во мне, пока мы оба полностью не получаем освобождение. Затем он покидает мое тело и разворачивает к себе лицом, скользя ладонями вверх по моим щекам.

— Ты почувствовала это, красавица? — шепчет он, пристально смотря на мои губы.

— Да, — выдыхаю я.

Он снова приподнимает меня за подбородок, и я вижу его раздражение.

— Иди в свою комнату. Я позову тебя. Мне нужно разобраться с этими двумя прямо сейчас.

— Они ревновали, — говорю я, умоляюще глядя на него. — Ты подарил мне ту часть себя, с которой они не знакомы.

Он подается вперед.

— У них есть крыша над головой, еда и ночлег. Уж точно больше, чем было до этого. Я устанавливаю правила в этом доме, а они их не соблюдают. Иди к себе.

Я киваю, понимая, что ничего не могу сказать, дабы разубедить его. Скользя пальцами вниз, он касается моего подбородка.

— Это было потрясающе.

Я краснею и улыбаюсь.

— Удачного дня, Уильям.

Он улыбается, и мое сердце трепещет. Я много раз видела его улыбку, но никогда столь открытую.

Она… потрясающая.

У него есть ямочки. Большие и ужасно милые.

— Удачного дня, красавица.

Глава 26.

Уильям

— Вы решили взять на себя право наказывать кого-то в моем доме? — рычу я, расхаживая перед Первой и Одиннадцатой.

Они ничего не говорят.

Да им и нечего.

— Я думал, ты понимаешь гораздо больше, Одиннадцатая. Я предложил Тринадцатой наказать тебя, а она позволила тебе избежать наказания, и как ты отплатила ей? Избив ее? Это хулиганство, Одиннадцатая, а я не переношу хулиганов. Ты будешь наказана за свои действия, и это будет продолжаться до тех пор, пока ты не поумнеешь.

Она опускает голову, плотно сжав челюсть.

— Джордж, — рычу я, и Джордж появляется в поле моего зрения, скрестив руки на груди.

— Да, сэр?

— С Одиннадцатой должны обращаться так же, как она обходится с другими. Отведи ее в подвал, двадцать ударов ремнем. Затем она присоединится к команде Тринадцатой на следующей неделе. Если она не будет слушать Тринадцатую, наказание будет намного хуже.

Одиннадцатая резко поднимает свою голову.

— Я не буду слушаться эту су*у.

— Тридцать ударов ремнем, — не глядя на нее, говорю я.

— Ублюдок! — кричит она.

Я оборачиваюсь к ней, быстро подхожу и кладу руку ей на плечо.

— Я буду продолжать эти наказания, делая, что должен, пока до тебя не дойдет, что это не твой дом, и он никогда не станет местом для твоего рукоприкладства в отношении кого-либо. Особенно той, которая ничего не сделала, чтобы заслужить такое. Это поступок труса.

Она дергается от меня и снова смотрит в пол.

— Первая не била Тринадцатую, поэтому она получит только десять ударов ремнем за то, что была там. Она может вернуться, но будет выполнять все работы на кухне, а также стирку. Дайте другим девочкам выходной.

— Да, сэр.

Поворачиваюсь и иду прочь. Когда дохожу до двери, оборачиваюсь к девушкам.

— Вы поймете, что ничего не проходит в этом доме мимо меня, и если вы хотите остаться здесь, а не жить там, где вы были до этого, то вы будете выполнять каждую мою команду до тех пор, пока волнуетесь за свои жизни. Я дал вам все, не забывайте это.

***

Тринадцатая

— Пожалуйста, отпусти меня, — кричу я, извиваясь, когда его пальцы спускаются на мои бедра. — Она там одна, пожалуйста.

— Тише, надо поторопиться, пока твоя мамочка не вернулась домой.

— Ланти! — кричу я из-под него. — Ланти!

Я не могу услышать ее. Я ничего не могу услышать, не в этот самый долгий момент. Все, что сейчас могу слышать, это его тяжелое дыхание, когда он пытается потереться об меня, позволив себе добраться немного дальше, чем в прошлый раз. К горлу поднимается тошнота, но это в основном из-за паники. Моя младшая сестренка где-то там одна, во внутреннем дворике… во внутреннем дворике с балконом, на который она постоянно залезает.

— Ланти! — снова кричу я.

— Заткнись, шлюха, — шипит он, ударив меня по лицу так сильно, что я кричу. Из глаз текут слезы, когда он закрывает рукой рот, а другой дергает меня за волосы из-за чего у меня начинает жечь кожу головы.

Затем я слышу это.

И я никогда не забуду этот звук.