Если признается правильной вторая точка зрения, то лучше ущемить эгоизм кого-то из взрослых, чем жизненные интересы его детей. Расторжение брака в таком обществе возможно только как лишение родительских прав в интересах изъятия ребенка из заведомо порочной семьи, в которой воспитание детей практически полностью вытеснено растлением их нравственности и извращением психики.

Завершают цитированную подборку статистики про секс и семью в провинциальной газете данные о России:

«Молодые девушки в России чаще вступают в брак по сравнению со своими зарубежными сверстницами. Последние исследования показали, что в России четко прослеживается тенденция снижения возраста вступления в первый брак. В начале 90‑х годов средний возраст вступления в первый брак составил 21,7 года для женщин и 23,8 года для мужчин. Это один из самых низких показателей в Европе. Именно взрыв сексуальной революции в начале 90‑х годов привел к изменениям в процессе формирования семьи. Стремление молодежи к сексуальной независимости натолкнулось на устоявшиеся стереотипы брачного поведения, и эта независимость обернулась для многих традиционным браком. Однако брак молодых пар изменился по сравнению с предыдущими поколениями. Духовная сторона отошла на задний план, и сейчас в современных взаимоотношениях в семье преобладает сторона материальная. Многие молодые пары сегодня осознают, что для создания собственного дома необходима материальная независимость. Желание получить как можно больше удовольствия, накопительство ощущений и материальных благ стали целью для многих молодых семей».

Эти слова о России лучше всего оставить без комментариев, поскольку в условиях затяжного кризиса государственного управления и общественного самоуправления в целом, описываемого названием сказки «пойди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что», который переживает Россия в последнее десятилетие, в одни и те же слова разные люди вкладывают (и извлекают из них) разный смысл. В таких условиях разнообразные, а подчас и взаимно исключающие нравственность, намерения на будущее, мотивация поведения могут выражать себя в одних и тех же словах и иных поступках.

Слова слагаются в статистику общественного мнения “за” и “против” проводимой политики. Но, поскольку одни и те же слова выражают разный (подчас взаимно исключающий) смысл, который и определяет через коллективное сознательное и бессознательное течение событий в жизни, то в итоге оказывается, что подавляющее большинство социологических опросов ничего не значат для долговременной политической стратегии, поскольку очень многие, возомнив себя социологами и профессиональными политиками, оперируют исключительно словами[126], забыв о внелексическом смысле жизни и предопределенно целенаправленном течении исторических событий изначально по настоящее время и впредь.

Как показывают приведенные данные о семье и сексе на презервативно передовом Западе, кроме чисто биологических (биополевых) аспектов “культурного” секса с контрацептивами, есть и общественно исторические аспекты, на которые тоже не натянешь Презерватив (даже с большой буквы). При этом следует иметь в виду, что неурядицы семейного жизненного уклада в Западной цивилизации, о которых речь шла ранее, вовсе не исчерпывают перечня разного рода неприятностей, порождаемых господством животного строя психики, на которые невозможно натянуть Презервативы.

И не все эти беды локализованы внутри какого-то одного региона Земли либо же в пределах какого-то одного общества с определённым типом культуры, вследствие чего другие национальные и многонациональные общества могли бы взирать на них безопасно со стороны, удовлетворившись осознанием собственного беспроблемного существования и святости (по существу мнимой).

Иными словами, кризис скрытного матриархата на основе животного строя психики завершил эпоху национальной или государственной независимости и национально-культурной автономии. Сам же кризис может завершиться либо биосферно-экологическим самоубийством глобальной цивилизации, либо выходом её в эпоху глобальной осмотрительности и заботы человечества и каждого из людей. Недолюдкам в этой цивилизации если и будет место, то в “дурдоме”, а не на свободе, и тем более не в органах государственной и бизнес-власти.

В частности, из такого рода не локализуемых географически или культурно проблем глобальная цивилизация породила конфликт техносферы и биосферы, который если и может быть разрешим, то не при господстве в обществе в общем-то разумных людей животного строя психики. Дело в том, что те средства, при помощи которых старик Хоттабыч воздвигал дворцы, когда ему и его друзьям требовался отдых, нынешнему человечеству недоступны. Удовлетворение всех без исключения потребностей цивилизации в целом и каждого из людей осуществляется на основе употребления энергии: биогенной, предоставляемой биосферой Земли и непосредственно Космосом; и техногенной, которую человечество получает на основе переработки природных энергоносителей (преимущественно геологических топлив, включая и ядерные) в технических энергоустановках. Энергия, вливаясь в технологические процессы, обеспечивает получение конечного продукта — товаров и услуг, объем производства которых пропорционален количеству энергии, введенной в каждый из технологических процессов в общественном объединении труда. При этом некоторая доля каждого из видов энергии, введенной в технологические процессы, переходит в другие виды энергии и излучается в окружающую среду, что находит свое выражение в том, что коэффициент полезного действия всех технических средств нынешней цивилизации всегда строго меньше единицы (для большинства технических систем в пределах 50 %, редко выше). Вся техногенная и потерянная в технологических процессах энергия искажает естественный фон общеприродных физических полей, в которых живет биосфера, и часть из которых порождает она же. Уровень такого рода техноэнергетического давления цивилизации на природу также пропорционален объемам производства продукции.

Вожделенный же объем производства, на достижение которого ориентируется инвестиционная политика в обществе, обусловлен коллективным сознательным и бессознательным, в которых выражается господствующая в обществе индивидуальная психика. В коллективном же сознательном и бессознательном при животном строе психики (и на Западе прежде всего) господствует психологический комплекс старика и старухи из сказки о Золотой Рыбке. Господство этого коллективно-психологического[127] комплекса выражается в том, что производство ориентировано не на удовлетворение ОГРАНИЧЕННЫХпотребностей достаточности (физиологической, обусловленной генетически, и разумной, большей частью обусловленной культурой) каждого человека, каждой семьи, общества в целом, а на удовлетворение НЕОГРАНИЧЕННЫХ капризов моды, продолжающих в культуру инстинкты самоутверждения самок и самцов в БЕЗУДЕРЖНОЙ гонке агрессивного потребления ради потребительства.

Это означает, что в случае продолжения и в дальнейшем господства животного строя психики (прежде всего так называемой “элиты” — общественно властных классов, которые на протяжении последнего тысячелетия явно бесятся с жиру) несдерживаемый рост энергетического давления техносферы на биосферу приведет к тому, что нынешняя биосфера Земли изменится под воздействием искажения естественного для неё спектра физических полей технологической деятельностью людей[128]. В этом варианте дальнейшего развития цивилизации и биосферы какие-то биологические виды исчезнут, какие-то мутируют. Человечество же в этом процессе изменения биосферы не выживет, поскольку при господстве животного строя психики и зомбирующей культуры оно психологически не способно ограничить свои запросы и будет наращивать энергетическую мощь техносферы до самоуничтожения, что и лежит в основе нынешнего биосферно-экологического глобального кризиса и подстегивает его.