Тот самый краснокожий, в которого мальчик целился и которого он, несомненно, убил бы, протянул руку за его ружьем. В то же время он сказал что–то на своем языке, чего Терри, конечно, не мог понять.

Однако, в значении этого жеста не могло быть сомнения, и молодой человек, как это его ни огорчало, не мог не отдать своего любимого оружия индейцу.

Виннебаго тотчас же взял его и, прислонив свое ружье к дереву, с большим интересом осмотрел замок и все украшения незнакомого ему оружия.

— Он знает, откуда оно, — подумал Терри, — и, пожалуй, будет после этого добрее относиться ко мне!

Воин передал ружье товарищу, который осмотрел его с таким же интересом.

Устремив черные глаза на пленника, он сказал что–то на своем языке, говоря, очевидно, с гневом. Но так как ни он, ни его товарищ не могли сказать ни слова по–английски, то Терри мог только покачать головой, чтобы показать, что он не понимает.

Виннебаго верно почувствовали, что дальше разговаривать бесполезно, так как стали обращаться уже исключительно друг к другу.

Обезоружив мальчика, они велели ему идти к дороге. Он повиновался. Затем один из индейцев отвязал лошадей, чтобы вести их по той же дороге.

Это оказалось затруднительным, так как пришлось долго распутывать запутавшиеся в ветках и кустах ремни, а другому индейцу нужно было взять другую лошадь.

Терри жестоко упрекал себя за то, что не зарядил ружья после того, как убил белку. Мальчик думал, что, не забудь он этого, ему удалось бы избежать обидного положения, в котором он теперь находился.

Конечно, он застрелил бы одного виннебаго, и тогда остался бы только один индеец. Потом он позвал бы Фреда, тот поспешил бы к нему на помощь, и краснокожий, вероятно, не мог бы устоять против них.

Воинов было только двое, и оба юноши сумели бы постоять за себя в равной борьбе.

Но теперь жалеть было поздно. Терри Кларк был таким же безнадежным пленником, как траппер Боульби, и размышления на эту тему могли быть только самого грустного характера.

— Фред верно слышал меня, — таково было утешительное заключение Терри, который робко поглядывал в сторону, где исчез его друг, — и я очень рад, потому что для этих субъектов хватит и одного дурака!

Виннебаго, вероятно, знали или подозревали, что у пленника был товарищ: об этом можно было судить по двум лошадям и по отпечатками, которые их зоркие глаза различили на земле. Но незнание английского языка не позволяло индейцам спросить у Терри, куда делся его товарищ — вопрос, на который тот, конечно, никогда бы не ответил. Они даже и не выражали желания искать отсутствующего по неопределенным следам.

Они захватили одного — хотя, быть может, и незначительного, из партии белых и были более, чем довольны тем, что могли взять его, как пленника, в лагерь виннебаго. Пусть другие сделают свое дело так же хорошо, и судьба бледнолицых скоро будет решена.

Глава 27. ТОВАРИЩИ ПО НЕСЧАСТЬЮ

Оба виннебаго действовали, как будто и не знали, что у пленника был товарищ, хотя, как уже сказано, они должны были это знать. Один из них указал на юг, по направлению к главному лагерю виннебаго, и показал, что пленник должен идти в ту сторону.

— Я так и думал, — пробормотал Терри, не зная, радоваться ему или нет. — Они тащат меня, как сбежавшую свинью, прямо в свой лагерь, и мне довольно–таки стыдно вспоминать, как они меня сегодня надули.

В сущности, утешительного было мало в том факте, что он будет находиться недалеко от Оленьей Ноги, Линдена и Гардина, каждый из которых всегда имел заряженное ружье и всегда был готов к действию.

— Если б они только это знали! — подумал Терри, идя по дороге впереди всадников, которые следовали за ним индейской шеренгой. — Вся беда в том, что никто из друзей не подозревает, как я был глуп, и никто не будет меня искать!

В этом–то и было все затруднение. Так как мальчики получили строгое приказание спешить домой верхом и не терять времени по дороге, Оленья Нога и другие, наверное, были в полной уверенности, что они ничего о них не услышат и не узнают до прибытия в Гревилль.

Так размышлял Терри, пока он направлялся к югу, к хижине в горах. Индейцы заставляли его идти бодрым, но не чересчур скорым шагом, благодаря чему у него было много времени для размышлений.

Время от времени, оглядываясь назад, он смотрел на всадников, которые ехали вплотную один за другим, и притом так, что передняя лошадь почти наступала на пленника, когда он отставал, и таким образом заставляла его торопиться.

— Они пришли из Гревилля, — заключил пленник, — и как Фред ни старался скрыть следы лошадей, они нашли их и стали нас разыскивать!

Молодой человек был прав в своих предположениях. Индейцы, конечно, не могли бы пешком преследовать всадников, и, если бы не грустная случайность, открывшая местопребывание юношей, они бы верно не знали, что двое индейцев прошли мимо того места, где они угощались беличьим мясом.

Индейцы, взявшие Терри в плен, имели большое племенное сходство с теми, которых он встречал после своего ухода из дому. Длинные, висящие по плечам черные волосы, безобразные лица, казавшиеся еще в десять раз безобразнее от грязной татуировки, наколки, мокасины, блестящие бусы, томагавки, ножи — все это было у них, как и у других. Каждый из них был также одет в грязный плащ, завязанный у подбородка и покрывавший все туловище до ног. У индейца, ехавшего впереди, из–под плаща торчали два ружейных дула, у следующего за ним — только одно — его собственное.

Так как они продвигались вперед, не мешкая, то скоро достигли ручья, где мальчики поили своих лошадей несколько часов тому назад.

Терри надеялся, что при переправе один из виннебаго возьмет его к себе на лошадь и перевезет на ту сторону, но, когда он остановился на берегу и взглянул на ехавшего впереди, тот подал ему знак идти в воду.

Мальчик безропотно вошел в реку и зашагал к другому берегу. Вода была холодная, и когда она дошла до его куртки, у него перехватило дыхание от холода. Лошади фыркали и брызгали ногами. Оглянувшись назад, Терри увидал, что оба всадника смеются над ним.

Очутившись на другом берегу, Терри хотел идти дальше, как вдруг восклицание, вырвавшееся у одного из индейцев, заставило его остановиться и обернуться. Дикарь был взволнован и дал ему знак остаться на месте. В то же самое время сам он соскользнул с лошади и стал тихонько на землю.

— Зачем он не сделал этого раньше, пока я не успел войти в воду и вымокнуть?

Но молодой человек ошибался, предполагая, что виннебаго уступит ему свое место на лошади. Он вовсе этого и не думал. Ступив еще несколько шагов, индеец встал на колени и приложил ухо к земле. Пленник не слыхал ничего, что могло бы возбудить его любопытство, но, очевидно, случилось что–то, что возбудило подозрения виннебаго.

Терри очень желал проделать тот же опыт, но не посмел. Воины, наверное, рассердились бы за такое любопытство.

Краснокожий, приложивший ухо к земле, приподнял немного голову и посмотрел в лес, в сторону ручья, как будто бы там находилось что–то, внушившее ему подозрения.

Он проделал это несколько раз, потом обменялся несколькими словами с товарищем. Насколько Терри мог разглядеть выражение их раскрашенных лиц, они узнали нечто такое, что не только заинтриговало, но и сильно встревожило их.

Виннебаго, удовлетворив свое любопытство, сделал Терри знак подойти.

Воины вовсе и не думали меняться с ним местами — только один из них сел на лошадь вместе с ним, потому что таким образом они могли двигаться скорее. Терри сел верхом на ту самую лошадь, на которой ехал прежде, а краснокожий уселся позади него.

Передав оба ружья пленнику, индеец обхватил его левой рукой, как будто с тем, чтобы удержать его в равновесии, а правой рукой взялся за ремень, заменявший повод.

Потом лошади пошли таким тихим шагом, что почти не было слышно стука их копыт. Несколько раз краснокожий бормотал что–то тихим голосом, обращаясь к своему товарищу, и тот отвечал ему также тихо.