– Я могу судить только о фильмах, которые сам смотрел, – Игорь постарался скрыть смущение, – но надо понять, по какому критерию оценивать лучшую картину?

– Оценивайте с точки зрения операторской работы, – подсказал профессор.

– Я бы назвал картины «Судьба человека» и «Баллада о солдате». Для них характерна не только профессиональная режиссура Бондарчука и Чухрая, но и блестящая операторская работа. – Достаточно, – сказал Каменцев и чётко написал в экзаменационном листке Меньшова: – Фотография – отлично, Собеседование – отлично.

– Желаю успехов, молодой человек. Надеюсь, мы встретимся с вами в начале учебного года.

– Мне бы этого тоже хотелось, – Меньшов раскраснелся и не смог сдержать счастливой улыбки.

– Он вышел из аудитории, пробился сквозь толпу абитуриентов, перепрыгнул через несколько ступенек и, включив мобильник, позвонил брату.

– Привет, Саня! Можешь меня поздравить, двадцать баллов из двадцати!

– Молодец, я рад за тебя! Осталось всего-то ничего, сдать три общеобразовательных экзамена. Я надеюсь, что ты доведёшь это дело до конца.

Меньшов действительно дошёл до конца, но какой ценой и с каким результатом…

Экзамен по русскому языку и литературе он сдал на отлично, продемонстрировав свои знания не только программных, но и классических произведений русской литературы.

Следующим экзаменом была история России, единственный предмет, который нравился в школе Меньшову. Он отвечал без запинки и отличная оценка показала, что подготовка к экзамену не прошла даром.

И вот, наконец, последний экзамен – сочинение. Меньшов выбрал свободную тему, так как она затрагивала вопросы искусства. Писать он старался простыми предложениями, чтобы не допустить ошибки. Всё сочинение уместилось на трёх стандартных страницах, где Игорь попытался рассказать о портретной живописи Третьяковской галереи. Слово галерея встречалось в сочинении девять раз и во всех случаях Меньшов написал это слово с двумя «л» в середине. У него даже не возникло сомнения в том, что это слово может писаться иначе.

Оценку «хорошо», которую ему поставили за сочинение, Игорь воспринял как удар в спину. Он сразу же пошёл на кафедру, чтобы узнать сколько абитуриентов набрали 34 балла. Таких оказалось пять человек и ещё одна девушка, у которой было 35 баллов из тридцати пяти возможных.

«Ну, с девушкой всё ясно, – подумал Меньшов, – а вот кто-то из шести кандидатов окажется не у дел. На зачислении, вероятно, будет драка!»

Зачисление абитуриентов в институт было назначено на двадцать шестое июля, причём для всех факультетов одновременно.

Отец прилетел в Москву, как всегда, без предупреждения. Игорь увидел его в вестибюле института и торопясь пошёл навстречу. Отец не любил сентиментальностей, но сейчас прижал сына к себе.

– Пап, ты что прямо с самолёта?

– А как же иначе, ведь у тебя намечается большое событие!

– О, если бы меня зачислили в институт, то я бы мог считать, что цель жизни достигнута. – Цель жизни нельзя определить в восемнадцать лет, вот когда ты станешь старше, то сам поймёшь это.

– Допустим, что я соглашусь с тобой, но всё же на данном этапе поступление в институт для меня главное событие.

– Вероятней всего да, – отец на минуту задумался. – Теперь, чтобы сменить обстановку, я предлагаю поехать со мной.

– Я не знаю что ты задумал, но ехать к Саше домой сейчас не имеет смысла. Там командует тёща и, если не хочешь испортить себе настроение, от неё надо держаться подальше.

– Не рассуждай, парень, а слушайся старших. Сейчас мы возьмём такси и поедем в гостиницу «Националь», там заодно и пообедаем.

– Предложение принимается, – улыбнулся Игорь и они с отцом вышли из института.

День выдался солнечный и жаркий. Большинство горожан поехали на дачи, но город всё равно не казался безлюдным. На стоянке у «Туриста» несколько такси ожидали пассажиров. Договорившись с водителем и назвав адрес, они сели в машину.

– Как дела дома, папа? – Игорь казался невозмутимым, но голос выдавал его волнение.

– У нас всё в порядке, мама целыми днями работает, но, тем не менее, очень за тебя переживает.

– Да ладно, переживём. Всё будет в порядке!

– Для того, чтобы немного отвлечь её, я принёс в дом котёнка.

– Вот здорово, а как назвали?

– Не мудрствуя лукаво, Максом. Он такой разбойник, катается по полу и дерёт обои, но в тоже время ласковый и ужасно смешной. Забот с ним правда много, но красив мерзавец и радости от него больше, чем вреда.

– А какого цвета? – поинтересовался Игорь.

– Тёмно-серый, почти чёрный. Знающие люди говорят, что это известная английская порода, а вот что из него вырастет – мы ещё посмотрим.

– Будем надеяться, что котёнок принесёт в дом удачу, – Игорь улыбнулся, но улыбка получилась какой-то грустной.

Они вышли из такси на Тверской и по подземному переходу прошли к гостинице «Националь». Она располагалась в центре Москвы и из окон был виден Кремль, но окна первого этажа были заставлены рекламными щитами. Как только они вошли в ресторан, к ним подошёл официант и проводил к свободному столику. Тот час же им подали меню и карту вин. Отец заказал фирменный обед, красное Рейнское вино и коньяк.

– Не подумай, что я приучаю тебя к спиртному. Нет, просто я устал с дороги, а у тебя сегодня особенный день. Возможно многое решиться в твоей жизни.

– Я надеюсь на лучшее, – Игорь натянуто улыбнулся.

Официант принёс обед и аккуратно расставил тарелки. Есть не хотелось, вероятно сказывалось напряжение последних дней. Отец наполнил рюмки и, ободряюще улыбнувшись, сказал:

– Выпьем за твои успехи, сын. Будь молодцом, держи удар, но не огорчайся в случае неудачи. Жизнь на этом не кончается.

– У меня высокие баллы и фотографии одни из лучших на курсе, – запальчиво произнёс Игорь и залпом выпил коньяк.

Спиртное остро резануло горло и он, хватая воздух, открыл рот. – Эх ты, вояка, – улыбнулся отец. – Закуси-ка, – он протянул сыну бутерброд с красной икрой. Немного отдышавшись, Игорь принялся за первое. Уха была, действительно, хороша, но всё-таки мама готовила её лучше. Отец ел, как всегда, неторопливо, изредка подливая себе коньяк, а Игорь к мясу предпочёл красное вино. После обеда они решили отдохнуть и поднялись в 326-ой номер, в котором остановился отец. Игорь скинул ветровку, расстегнул рубашку и приоткрыл окно. Шторы от ветра выгнулись парусом. Красная площадь и Кремль были видны как на ладони.

– Вид просто замечательный! – восхитился Меньшов.

– Да, сейчас здесь красиво, – согласился отец, – но я помню Москву во время войны. Дома и улицы были другими, всё было покрыто снегом, действовало круглосуточное затемнение и ни огонька вокруг, но всё равно я с тоской вспоминаю то время, ведь мы были молодыми и, казалось, всё лучшее у нас ещё впереди. – Тебя можно понять, у каждого поколения своё звёздное время, которое вспоминается всю жизнь.

Игорь снял рубашку и направился в ванную. Он принял душ, затем выпил чай, принесённый кельнером в номер. Отец взглянул на него и сказал:

– Ты выглядишь усталым, сын. Останься на ночь, выспись, а с администрацией я договорюсь.

– Хорошо, я согласен, только разбуди меня в семь утра. Мне бы не хотелось опоздать на зачисление.

Игорь заснул сразу же, как только голова коснулась подушки и в тот же миг, как ему показалось, отец разбудил его. Он стоял у кровати подтянутый и свежевыбритый.

– Доброе утро, студент!

– Привет, папа. Я ещё не студент, но сегодня всё должно решиться. Игорь быстро оделся, побрился и спросил:

– Где мы сегодня завтракаем?

– В кафе! – бодро ответил отец, повязывая галстук. – Там с утра вкусные булочки и очень приличный кофе. Я сегодня весь день в министерстве, но после работы могу заехать за тобой в институт.

– Нет, папа, спасибо. Я освобожусь значительно раньше и сразу же поеду к брату.

– В таком случае встретимся у него вечером.