Мы не знали, каким было качество преподнесенного нам хмельного кукурузного напитка. Он не привел нас в восторг. Но мы, не желая обидеть индейцев, на вопрос старца: «Понравилось?», отвечали: «Да», хотя, как оказалось, женщины, приготовившие тесгуино, предупредили его, что очень спешили и потому «конечный продукт» получился неважным. Но вот тесгуино для религиозных церемоний всегда должно быть добрым, дабы бог смилостивился и внял мольбам тараумара, когда долго нет дождей и от знойного солнца сохнут, не набравши силы, кукурузные стебли, или когда, наоборот, затяжные ливни грозят размыть посевы на горных склонах.

Культ тесгуино связан с тем, что маис — основная пища у индейцев тараумара. Мы не переставали удивляться, когда видели вкрапившиеся среди валунов и скальных глыб зеленые лоскутки огородов с безукоризненно ровными рядами молодых стеблей. Реже, и на меньших клочках, мелькали посевы фасоли. Сколько же упорства и трудолюбия требует эта нафаршированная камнями земля! И разве без милости всевышнего соберешь с нее щедрый урожай маиса, считают тараумара, чтобы намолоть достаточно пиноле — кукурузной муки для жидкой похлебки.

— Дичь в горах, особенно олени, исчезает, — рассказывает Хуан Виньегас. — Вот и стараются индейцы обзавестись овцой или козой. Но режут животных только на праздники. Зависят тараумара, конечно, полностью от того, что им дает земля. А уж если у семьи есть вол — это целое состояние. По сравнению с мотыгой — это настоящий трактор. Но если урожая не хватит даже для пропитания, каждая семья все равно запасется хотя бы парой кувшинчиков тесгуино. Он нужен только для самых важных событий в жизни: свадьбы, рождения ребенка, похорон, для завершения коллективных работ, смены жилья в горах, для праздников и просто для удачи перед любым большим делом. Только перед состязанием «самых сильных ног» — а они собирают индейцев из всей округи — бегуны не должны делать ни одного глотка тесгуино.

Нам не пришлось присутствовать на соревнованиях индейцев, до них оставался еще не один месяц. Но вот «дорожку», на которой они проводятся, мы видели. Собственно, трассы как таковой не было. Просто зарубки на деревьях, пометки на камнях и скалах очерчивали 15-километровое кольцо. По нему во время состязаний индейцы бегут круг за кругом. Сколько кругов будет пройдено на ближайших состязаниях? Это зависит от того, как договорятся сами бегуны и старейшины. Может, решат бежать четыре круга, а может, пять или шесть...

Я не удержался и вышел на трассу «супермарафона», пролегавшую по каменистым подъемам и спускам, по расчищенным лесным просекам. Даже шагом идти по ней не слишком-то легко: сквозь ботинки я почувствовал, что под подошвой далеко не пух. А ведь индейцы бегут часами, да еще подбрасывают пальцами босых ног деревянный мячик. Когда он залетает в расщелину или застревает в камнях, его нельзя доставать оттуда рукой, только ногой. Если же учесть, что вырезается он из дубового корня, можно представить, каково гнать его десятки километров по горным склонам.

Поражает и то, что тараумара не занимаются специально тренировками для подготовки к своим соревнованиям. Их заменяет сам образ жизни, когда индейцам приходится круглый год преодолевать в горах «на своих двоих» большие расстояния. Охотничье прошлое тараумара тоже сыграло немаловажную роль: раньше индейцы по нескольку дней преследовали по пятам оленя, пока животное не падало, обессиленное. Впрочем, за несколько дней до «супермарафона» участники команд делают пробежки по его трассе, чтобы заранее посмотреть, как изменили ее за год ливни и камнепады.

Решающим в подготовке к соревнованиям тараумара считают правильное питание. По их мнению, бегуна «отяжеляют» жир, картофель, яйца, мед диких пчел. Укрепляют же и придают легкость мясо оленя, настои дикорастущих трав, пиноле. Щепотками пиноле и теплой водой бегуны подкрепляют силы и во время состязаний, задерживаясь лишь на считанные секунды у «питательных пунктов», где дежурят болельщики.

Удивительны физические способности тараумара! А смогут ли они победить натренированных по всем правилам спортсменов? Чтобы получить ответ на этот вопрос, индейцев привезли в город для пробного участия в марафонском беге. С напряжением стадион ожидал сенсационных рекордов. Что такое для тараумара 42 километра, если они пробегают у себя в горах куда большие расстояния?.. Однако вопреки ожиданиям первыми финишировали представители цивилизованного спорта. Тараумара от них отстали намного. Но в то время, как победители забега после финиша чуть ли не валились с ног, тараумара готовы были бежать еще столько же. Тогда-то вспомнили, что писал о них норвежский исследователь Карл Лумхольтц: «Нет никакого сомнения в том, что тараумара — лучшие бегуны в мире, но не на скорость, а на выносливость, так как индеец может пробежать не останавливаясь 170 миль. Известен случай, когда один индеец проделал бегом путь туда и обратно из Гуасапарес в Чиуауа, покрыв за пять дней расстояние около 600 миль. Причем все это время он питался, как это привыкли делать тараумара, только пиноле и водой».

Трудное прощание с предками

Бурые монолиты скал нависали над правым берегом стремительной речушки. А слева к зеленым склонам прижималась песчаная полоса строящейся дороги.

— Видите, вверх тропка вьется, — показали нам строители, мексиканцы из Криля. — Там живет индеец Сантьяго. Он работает здесь на дороге. Наверняка он расскажет вам, что нужно, на своем языке. Мы-то с ним говорим по-испански.

Тропинка привела к серому домику из грубо отесанных сосновых бревен с деревянной покатой крышей. Не доходя до него метров тридцать, Хуан Виньегас остановился и пояснил:

— По обычаям тараумара нельзя стучаться в чужое жилище. Это делают только злые духи. Надо, как в давние времена, когда индейцы жили только в пещерах, издалека крикнуть «куира» и ожидать. Если никто не выходит, удаляйся.

— Ку-ии-ра! — протяжно прокричал Хуан Виньегас.

— Куира! — раздалось в ответ.

Но явно не из домика. Мы осмотрелись вокруг. Пониже, в горной расщелине, мелькнула яркая клетчатая рубашка и желтое сомбреро, а рядом — цветастая косынка.

— Смотрите, там двухэтажная пещера, — воскликнул я.

В густой зелени расщелины спряталась глинобитная стена с двумя окнами внизу и двумя — вверху. К узкому проходу в стене было пристроено деревянное крыльцо. Чувствовалось, что опыт работы на строительстве дороги не прошел даром для тараумара. Пока мы рассматривали сверху жилище, к домику поднялся его хозяин с маленькой полной женой. Хотя за плечами у обоих были тяжелые мешки с какой-то поклажей, они даже не запыхались.

— Куира! Буэнас диас!

— Куира! Буэнас диас! — ответили индейцы. Сантьяго и его жена Мария слегка растерялись, увидев, что пришли не их соплеменники. Чтобы хоть как-то расшевелить наших новых знакомых, я включил магнитофонную запись с рассказом Луиса Глория на языке тараумара.

— Поговорите, пожалуйста, между собой на своем языке.

— А о чем? — спрашивает Сантьяго.

— О чем угодно. Только между собой.

Хозяин смущенно улыбается, а женщина поспешно скрывается за дверью. Сантьяго разводит руками. Что ж, приходится ограничиться его скупым монологом. Оказывается, в деревянном жилье семья проводит теплую часть года. В зимние месяцы, когда в горах дуют сильные ветры и иногда выпадает снег, перебираются в пещеру.

Надо сказать, что семья Сантьяго отнюдь не исключение. В 1977 году из 50 тысяч тараумара 8 тысяч человек продолжали жить в пещерах, причем не только в сезон холодов. Дело в том, что часть индейцев до сих пор верит, будто бы покинуть их, значит, изменить заветам предков, навлечь на себя гнев богов, которые когда-то создали для своих избранников эти естественные убежища.