То же физическое чудо той же древней традиции лежало у истока Ордена Золотого Руна, хотя некоторые его участники, представители высокого рыцарства (haute chevalerie, высокой конницы) и говорили порой о ином происхождении своего братства. Однако зачем к рассказам о любовном пыле Филиппа Доброго (Philippe le Bon), основателя ордена, прибавлять абсурдные, если не просто недобросовестные предположения о какой-то торговле шерстью? Да и известным непостоянством храброго Герцога Бургундского нельзя объяснить его таинственный девиз Иной не будет (Aultre n’auray). Ведь если обратить его к женщине, то только к Прекраснейшей из них, Самой Деве Марии.

XXXI. Сабина Стюарт де Шевалье. Триумф Адепта

Иносказание алхимического посвящения, а также, согласно Сабине Стюарт де Шевалье, философского золота и его возрождения; это духовное золото, более чистое, чем то, что мы находим в рудниках, «художник ведением своим возвысил до наивысшей степени великолепия, о чём свидетельствует тройная корона».

Не внемля ли призыву Матери Спасителя и святого Андрея, создал Филипп Добрый самый знаменитый в христианском мире орден, эзотерическим смыслом которого была битва конного со змием^[107], которая происходит рядом со смоковницей, одним из любимейших образов христианской традиции? Латинская надпись объясняет всю сцену, выявляя ея алхимический смысл: «Ante ferit quam flamma micat» — наносить удар прежде, чем огонь возгорится. Второе изречение «Pretium laborum non vile» указывает, что шкура барана, висящая на ветвях и есть та награда, которая полагается за труды; ея возвещает изображённый на второй гравюре Сабины Стюарт де Шевалье ангел, возлагающий лавровый венец на уже коронованную главу алхимика, который только что поразил трёхглавого дракона своею шпагой.

Мы также надеемся на такую победу, надеемся без чрезмерного энтузиазма и стерильной посмешности, и мы действительно счастливы, если на этих нескольких страницах сумели очертить всю ея бесконечную ценность и верховную неотмирность.

Июнь 1936.

АТЛАНТИС

Три стрелы искупления

Что было, тожде есть, еже будет: и что было сотворённое, тожде иматъ сотворитися: и ничто ново под солнцем. Иже возглаголет и речёт: се сие ново есть, оуже быстъ во вещех бывших прежде нас.Екклесиаст, гл. I, 9 и 10.

Quid est quod fuit? Ipsum quod futurum est. Quid est quod factum est? Ipsum quod faciendum est. Nihil sub sole novum, nec valet quisquam dicere: Ecce hoc recens est; jam enim præcessit in sæculis, quæ fuerunt ante nos.

Символика Французской секции Рабочего Интернационала не может не смутить философа, более того, она погружает его в бездну раздумий. Почему французские активисты, по-видимому, меньше всего заботившиеся о смысле своего знака, всё-таки избрали именно его: три стрелы, направленные к солнцу? Какие странные совпадения или неведомые проявления неведомых сил стали причиной того, что наш добрый герметический символ оказался соединённым с ложными эгалитарными теориями современного материализма, подчёркнуто их опровергая?

За последние несколько веков все ценности оказались перевёрнуты и на поверхность всплыла одна единственная идея — так называемого прогресса — печальное соединение родственных между собою либеральных и социальных чаяний, не приносящее никакого подлинного блага и только подчиняющее всё и вся деспотизму чисто количественной псевдонауки.

Но для подлинно научного и несомненного доказательства того, что всякий коллективизм есть несомненный враг рода человеческого, его духовного совершенствования и физического благополучия, именно алхимия с ея подлинно аристократическими неизменными законами сурового Естества воистину бесценна.

А потому не нанесён ли этим парадоксальным символическим самораскрытием тайной и всемогущей воли воистину тройной и неумолимый удар по социальным революционерам?

Как бы там ни было, подобные три стрелы когда-то можно было увидеть на витражах XIII века в монастырской церкви обители Якобитов в Париже в приделе святого Фомы Аквинского. Этот доминиканский монастырь, разрушенный в 1790 году, располагался на пересечении улиц Сен-Жак, Суффло, Кюжа и бульвара Сен-Мишель. Именно там жили трое алхимиков с безукоризненной репутацией: Альберт Великий, его ученик святой Фома Аквинский, именуемый ангельским Доктором (Doctor Angelicus) и Иоанн из Мэнга (Жан де Менж, его настоящее имя было Клопинель), один из авторов Романа о Розе.

Последний из этих трёх, поэт и философ, оставил после себя маленький стихотворный трактат, тонкий и исполненный мудрости, начало которого столь подходит к тому, что мы здесь только что изложили:

ЕСТЕСТВО

Увы мне, скорбь меня объяла,

Во радость бо ничто ся стало,

Како род помыслю людской

Божией изваян рукой,

Во образ, во подобие,

Творца благоутробия,

Но твари всей преболее

Своею растлен волею,

Жатвы общей сроков не зря,

В даму Рассудка влюблён зря

^[108]

.

* * *

Хотя революционный вандализм и погубил посвятительные витражи, мы можем любоваться их точной цветной репродукцией в первом труде Фулканелли^[109], чем обязаны нашему покойному другу Жюльену Шампаню, с высочайшим мастерством, в красках скопировавшему изображение, сделанное герметиком Шоде (Chaudet) в 1787 году, когда оригинал ещё существовал. Нашим читателям весьма полезно ея созерцание. Драгоценный образ был скопирован с чистым сердцем и открытою душою и помещён парижским алхимиком в качестве фронтисписа очень ценной герметической рукописи, снабжённой многими символическими сценами, выполненными акварелью и написанной не им самим, а кем-то из его современников^[110].

И, наконец, мы ожидаем, что любитель нашей науки получит изрядное удовольствие также и от созерцания приведённых здесь двух гербовых щитов, гравированных на такой же планшетке, которые были приведены в конце Химической Гармонии Давида Ланьо (David Lagneau); они оживляют символику полихромного дверного проёма в церкви Якобитов. Эти два герба, отсутствующие в латинском варианте учёнейшего Ланьо, были включены во французское издание неким Вейютилем, которому мы обязаны точным переводом, примечаниями и гравюрой, дополняющей текст.

Кем был этот Veillutil или тот, кто скрылся под покровом своего Полезного бдения (Veille utile)? He сам ли медик Ланьо? Краткое примечание на первой странице гласит, что «разумение сей науки кабалистическое»; далее следует необычное вступление, из которого мы приводим следующие показательные строки:

«Многие писания таковы, что в них мы найдём три вида разумения сиречь смысла. Первый подобен кожуре и оболочке и известен каждому, и его именуют Буквальным. Второй способ есть Нравственный или Иносказательный и подобен плоти, сокрытой под кожей и непроницаемой. И есть Таинственно Божественный смысл, некая сокрытая под кожей и плотью кость, и в ней мозг. Таковой способ писания, и не только писания, но и глаголания, всегда был в ходу среди учёнейших, и если вы хотите примеров, то перед вами прежде всего Священное Писание, и Господь наш Иисус Христос только в притчах говорил народу то, что таинственно открыл Своим Ученикам сиречь вам, способным восприять тайну Царствия Небесного».